Бесстрашный - Джек Кэмпбелл

— Он бы этого не пережил, — в ответ улыбнулся Гири. — Простите, что прервал вас в перепалке с Ньюмосом, но времени было в обрез, сожалею. Однако я был уверен, что вы все поймете правильно.

— Так и было, сэр, не беспокойтесь. Более того, я все равно не жалею о сказанном, поскольку иногда моим товарищам по командованию полезно напомнить: кто есть кто в нашей нелегкой профессии. — Дьюллос помолчал и добавил: — Можете на меня рассчитывать, если что.

— Благодарю вас.

— И не старина Блэк Джек, а именно вы, собственной персоной. Помогу, чем смогу.

Гири удивленно поднял бровь.

— Как, вы определенно считаете, что я не он?

— И слава предкам, должен заметить! Признаться, он всегда меня пугал.

— Ну вот, теперь нас уже двое. К счастью.

— Кстати, капитан Дижани очень опытный офицер. Вы можете ей полностью доверять.

— Я так и понял, — улыбнулся Гири. — Раз речь зашла о доверии, хотел бы у вас спросить, кого из офицеров вы могли бы посоветовать на пост командующего «Самоуверенным»?

— Я могу вам кое-кого порекомендовать, но сначала позвольте один совет, капитан?

Гири кивнул.

— Совет от опытного военнослужащего никогда не помешает.

Дьюллос слегка поклонился.

— Спасибо, сэр. Не назначайте «Самоуверенному» командующего, явно лояльного к вам и вашей власти.

Гири в задумчивости покусал губы, удивляясь, как в точности Дьюллос озвучил его мысли.

— Можете быть уверены, на этой флотилии ничего подобного не случится.

— Капитан Джон Гири, я в курсе, что вам уже, к сожалению, довелось узнать о некоторых недостойных событиях, бросающих тень на всю союзную флотилию. — Казалось, первый раз за весь разговор улыбка слетела с его лица.

— Черт возьми, — прошептал Гири. — «Неужели, вдобавок ко всему, в рамках флотилии проводились еще и оппозиционные чистки? Невероятно! Кем, когда, где? Да и хочу ли я это знать…» — Благодарю, капитан. Я запомню ваш совет. Мне очень приятно, что меня окружают офицеры, которым я полностью могу доверять, такие, как вы и Дижани.

— А еще мы всегда можем положиться на дух предков! Не поймите меня превратно, капитан, я никогда не был религиозным человеком, более того, никогда не верил, что вдруг откуда ни возьмись появится легендарный Блэк Джек Гири и спасет нас от всех напастей. Однако, несмотря на это, даже меня не могло не воодушевить ваше появление именно в тот самый момент, когда вы нам были как нельзя кстати!

Гири едва не поперхнулся.

— Полагаю, уж кому-кому, а мне точно не следует жаловаться на пробуждение от столетней спячки. Но, честно говоря, я совсем не уверен, что даже с помощью своих предков смог бы разобраться с ситуацией, в которую мы умудрились вляпаться.

— Ну, не помогут ваши, помогут мои, — и лицо капитана Дьюллоса вновь осветила широкая улыбка. — Вы знаете, среди них даже были пираты!

— Да ладно? Не может быть! Пожалуй, у каждого есть подобный скелет в шкафу. Мои вот, например, были юристами.

— Ох. Мои соболезнования!

— Ничего, мы с этим уже смирились.

— Сегодня вы напомнили всем нам одну очень важную вещь, капитан. О том, как наши действия могут опорочить честь наших великих праотцев. Но в то же время вы не забыли и упомянуть, как этого можно будет избежать. И всегда говорили «мы» вместо «я», не кичась своим высоким постом, заставляя почувствовать нас всех частью единой команды. Очень многие из нас этого не забудут. А теперь, — отсалютовал капитан, — разрешите откланяться.

Гири отсалютовал в ответ, мысленно благодаря предков, которые заставили его использовать именно эти слова в своей речи. «Поскольку я совершенно точно помню, что ни на чем таком не заострял внимания».

— Благодарю вас, капитан. Всего доброго.

— Это всего лишь правда и ничего, кроме правды, сэр, — с этими словами Дьюллос удалился.

Гири наконец-то добрался до своего кабинета и тяжело повалился в кресло.

«Четырнадцать часов с момента телепортации. Интересно, сколько еще мы успеем продержаться, до того как Синдикат возьмется за нас всерьез?

Я чертовски устал. Но спать нельзя. Командир флотилии не может позволить себе такую роскошь».

Однако побыть в одиночестве ему не дали и несколько минут, дверь открылась, и вошла вице-президент Рион.

— Капитан Гири, мы можем поговорить?

— Разумеется.

— Во-первых, хотела бы извиниться за мое присутствие в командной рубке и на мостике, надеюсь, я не сильно вам там помешала.

— Что вы, все в порядке. Более того, ваши советы оказались как нельзя кстати.

Губы Рион в кои-то веки тронула улыбка, однако быстро поблекла.

— Думаю, что капитан Дижани была в этом плане более полезной, чем я.

— Она командир «Неустрашимого», должность обязывает. А капитанский мостик — это целиком и полностью ее владения, так что мы оба были там сегодня гостями.

— Пытается ли она давить на вас своим авторитетом?

— Нисколько. И она, и я четко знаем протокол. У меня ведущая роль, однако в рамках всей флотилии, ее же — в отношении данного корабля. Мы не вмешиваемся в дела управления друг друга. Что касается вас, то никаких указаний или строгого запрета на нахождение на плацу гражданского лица высокого ранга нигде не содержится. Однако капитан Дижани — опытный офицер, и ее ничуть не отвлекает ваше присутствие. Более того, я совершенно уверен, что она никогда не позволит себе повести себя по отношению к вам неуважительным образом.

— Благодарю, капитан. В свою очередь, хотела бы заметить, что не приняла близко к сердцу перепалку по поводу искусственного интеллекта, поскольку в любой дискуссии обе стороны имеют полноценное право на свою точку зрения, и мне действительно было интересно услышать мнение опытного военного офицера на этот счет.

— Честно говоря, я и сам целиком и полностью поддерживаю выдвинутые вами аргументы. В мое время тоже существовала аналогичная проблема. Искусственному интеллекту определенно не хватает сообразительности, молниеносности в принятии решений. С другой стороны, если машина настолько умна, что может действовать сама, без человеческого контроля, и применять оружие тогда, когда считает нужным — то тут возникает еще больше сложностей, чем в первом случае.

Рион улыбнулась.

— Ваша правда, капитан. Но, пожалуй, пришло время перейти к вопросу, ради которого я здесь. Мне надо выговориться. Облегчить совесть в каком-то смысле.

— Если по поводу военнопленных…

— Именно. Наверное, вы уже устали за сегодняшний день выслушивать наши извинения и сожаления по этому поводу?

— На самом деле, я даже представить не мог, что так будет.

— Нет, конечно же, нет… Капитан Гири, вы знаете, я не из тех людей, которые преклоняются перед прошлым. И не считаю, что старые методы ведения чего-либо в обязательном порядке будут лучше новых. Однако затяжная война взяла свое, наложила на нас неприятный отпечаток. И мы забыли несколько очень важных, но в то же время простых вещей.

Гири нахмурился.

— Вам пришлось многое пережить.

— Это, конечно, серьезная причина, но и она нас не извиняет. — Губы Рион сжались в тонкую полоску. — Очень просто возненавидеть врага, не правда ли?

— Вот почему мы нуждаемся в четких правилах проведения военных действий. Вот почему мы стараемся выработать в себе воинскую честь и доблесть.

— Правила ведения войны не будут иметь ровным счетом никакого значения, если тот, кто ими обязывается, в них не верит. А понятия воинской чести и доблести могут быть и вовсе вывернуты с ног на голову. Вам же это все не хуже меня известно, да, капитан Гири?

Гири тяжело кивнул.

— Я не настроен сейчас кого-либо обсуждать или осуждать, госпожа Рион. Я и так счастлив, что мне удалось избежать тех событий, которые довели вас всех до такого состояния.

— Счастливы? Странно, а по вам и не скажешь, — вице-президент мерила шагами комнату, при этом псе еще стараясь не глядеть прямо на него. — Последние несколько часов я проглядывала свои архивные записи в попытках понять, что же все-таки в этой войне правда, а что — вымысел. И хочу вас предупредить, что правила ведения боевых действий практически никогда не были результатом продуманных, планомерных решений. Зачастую они прогибались так, как было удобно участникам ситуации.

— И, конечно, этому всегда находилось справедливое обоснование.

— Именно. И так, год за годом, столетие за столетием, то, от чего когда-то бросало в дрожь, стало нормой на поле битвы. Мы выросли с осознанием того, что на зверства Синдиката у нас есть только один ответ. Даже я впитала этот негласный факт с молоком матери.

А затем вы напомнили нам всем о том, как бы восприняли нас и наши поступки праотцы. Так, как это могли сделать только вы, потому что сами по себе с ног до головы олицетворяете прошлое. Вы достучались до нас, заставив вспомнить, какими мы были до этой ужасной изматывающей войны с Синдикатом. Понять, что методы врага неприемлемы для нас.