Хлеб Гиганта - Агата Кристи

Мальчик был очень милым, а девочка показалась Нелл болезненной и капризной.

— Отчасти это из-за зубок, — пояснила Эмили. — Да и с пищеварением что-то неладно, как доктор сказал. Хоть бы по ночам она так не надрывалась! Это не дает спать Джеку, а ему так нужен сон после работы, он очень устает.

— У вас нет няни?

— Что ты, Нелл, мы не можем себе этого позволить. У нас есть горничная, которая работает неполный день; она и открыла тебе сегодня. Эта девушка—круглая дура, зато берет немного и выполняет самую необходимую работу, которую любая могла бы выполнить. Но нормальные горничные избегают семей, в которых есть дети.

Она крикнула:

— Мэри, приготовь нам чай!

Они вернулись в гостиную.

— Нелл, милая, ты не представляешь себе — я чуть ли не жалею, что ты пришла Ты так прекрасно, так молодо выглядишь — ты напоминаешь мне о том беззаботном времени, когда мы играли в теннис и гольф, танцевали и развлекались на вечеринках...

Нелл робко спросила-

— Но ты ведь счастлива?

— Да, конечно, это я уж так — люблю поворчать. Джек молодчина, у нас дети... Только, понимаешь, иногда хочется забыть про всех и вся — и отдать все, что у тебя есть, просто за удобную ванну, ароматическую соль для воды, служанку, которая расчешет тебе волосы, за шелковые простыни... А потом слышишь, как какой-нибудь богатый идиот рассуждает о том, что не в деньгах счастье. Какая глупость!

Они засмеялись.

— Ну как там, Нелл? Расскажи мне, что нового произошло за это время, я ведь практически ни с кем не общаюсь. Что толку пытаться поддерживать отношения со старыми знакомыми, когда у тебя самой нет денег? Вот и не вижусь ни с кем.

Они немного посплетничали — кто-то вышел замуж, кого-то видели катающейся на лодке, у кого-то родился еще один ребенок, а кто-то послужил причиной громкого скандала

Им принесли чай, не слишком элегантно сервировав стол нечищеным серебром и толстыми кусками хлеба с маслом. Когда они закончили, послышался звук вставляемого снаружи ключа Входная дверь открылась, и из холла послышался недовольный, рассерженный голос:

— Эмили, слышишь? Это просто безобразие! Я попросил тебя сделать всего лишь одно дело за весь день, но ты и это забыла! Ты же обещала отнести пакет Джонсам, а они говорят, что в глаза его не видели!

Эмили выбежала в холл. Оттуда послышался шепот двух голосов, затем, вдвоем, они вошли в гостиную. Джек поздоровался с Нелл. В это время из детской снова раздался плач.

— Я должна к ней подойти, — сказала Эмили и вышла из комнаты.

— Что за жизнь! — воскликнул Джек. Он был по-прежнему привлекателен, хотя одет весьма неважно. Его вещи потрепались, а в углах рта залегли складки. Сейчас он засмеялся, как будто сказал что-то смешное.

— Застали нас во время ссоры, мисс Верекер? Да, бывает... Ездить в такую погоду на поезде туда-сюда — это выматывает. Кажется, пришел домой — но и здесь нет покоя!

Он снова засмеялся, Нелл тоже улыбнулась из вежливости. Вернулась Эмили с ребенком на руках Нелл поднялась, они вместе дошли до двери, Эмили передала привет миссис Верекер и помахала на прощание рукой.

У ворот Нелл еще раз обернулась и успела заметить жадное, завистливое выражение на лице Эмили. Ее сердце екнуло. Неужели это неизбежно? Неужели бедность всегда убивает любовь?

Она вышла на главную дорогу и направилась к станции. Вдруг знакомый голос заставил ее остановиться. Она обернулась.

— Мисс Нелл, вот так сюрприз!

Огромный «роллс-ройс» подкатил к краю тротуара. За рулем восседал Джордж Четвинд собственной персоной и широко ей улыбался.

— Поверить не могу! Я решил было, что просто вижу девушку, очень похожую на вас, похожую со спины. Вот я и решил притормозить, чтобы взглянуть. А это и правда вы! Вы в город? Если да, то садитесь — я вас подвезу.

Нелл с удовольствием шагнула в салон и устроилась рядом. Машина мягко тронулась, набирая скорость. Божественно, подумала Нелл — вот так, легко и непринужденно!

— А что же вы делали в Илинге?

— Навещала друзей.

И в каком-то неосознанном порыве она вдруг подробно рассказала о своем визите к Эмили. Четвинд внимательно слушал, сочувственно кивая, но продолжая вести машину опытной рукой профессионального водителя.

— Да, ужасно, — согласился он. — Знаете, мне больно думать о судьбе этой бедной девушки. Женщины созданы для того, чтобы о них заботились, чтобы делали их жизнь прекрасной и легкой. Им должно быть дано все, что бы они ни пожелали.

Он ласково посмотрел на Нелл.

— Я вижу, вы расстроены. У вас доброе сердце, мисс Нелл!

Нелл посмотрела на Джорджа Четвинда и внезапно почувствовала прилив благодарности. Он нравился ей, очень нравился. В нем было что-то доброе, надежное, сильное. Ей нравились резкие черты его лица, нравились седые волосы, зачесанные у висков, нравилась его прямая манера сидеть, его твердые уверенные руки, ведущие машину. Казалось, к нему можно обратиться с любой просьбой — он все может, на него не страшно опереться. В любой момент любую ношу он возьмет на себя. Да, ей нравился Джордж Четвинд. Именно такого человека хочется случайно встретить в конце трудного дня.

— У меня съехал галстук? — внезапно спросил он, не поворачивая головы.

Нелл рассмеялась.

— Я так на вас уставилась? Извините.

— Я почувствовал ваш взгляд. Что вы делали — изучали меня?

— Думаю, да.

— И нашли у меня кучу недостатков?

— Да нет, что вы, совсем наоборот!

— Не делайте мне комплиментов, цену которым не знаете. Я могу неправильно вас понять и въехать в трамвай.

— Я всегда говорю только то, что думаю.

— Правда? Это интересно. — Его голос изменился. — Я давно хотел вам кое-что сказать. Это не самое подходящее место, но я все же рискну — именно здесь и сейчас. Вы выйдете за меня замуж, Нелл? Я безумно хочу, чтобы вы стали моей женой.

— Простите, — Нелл была потрясена, — простите, я не могу...

Он бросил на нее быстрый взгляд и вновь отвернулся, глядя на плотный ряд автомобилей на дороге, потом замедлил ход.

— Сейчас вы говорите правду? Я знаю, я стар для вас...

— Нет, вы нисколечко не... Я имею в виду, дело не в этом...

Его губы тронула легкая улыбка.

— Я по крайней мере на двадцать лет старше вас, Нелл. Это немало, я знаю. Но я честно заявляю вам — я смогу сделать вас счастливой. Может, это и звучит странно, но я в этом уверен.

Нелл не знала, что сказать. Она помолчала, потом пролепетала:

— Нет, правда, я не могу...

— Прекрасно! На этот раз вы говорите уже менее уверенно.

— Но...

— Я не буду вас больше мучить сейчас. Давайте остановимся на том, что на этот раз вы ответили «нет». Но знайте, Нелл, вы не всегда будете отвечать мне так. Я умею ждать, чтобы получить то, что мне нужно. И однажды вы обнаружите, что говорите «да».

— Нет, этого не будет.

— Будет, дорогая. Между нами ведь никого нет? Да я и сам знаю, что никого.

Нелл не ответила. Она не знала, что отвечать; она ведь обещала маме ничего не говорить о помолвке. Но в глубине души ей все же было стыдно...

А Джордж Четвинд легко переключился на общие темы.

Глава 7

Для Вернона август выдался сложный. Нелл с матерью были в Дайнаре. Они писали друг другу, но из писем Нелл Вернон не узнавал того, что хотел бы узнать. В целом, он понимал, что она прекрасно проводит время и всем довольна, хотя и скучает по нему.

Работа Вернона была настоящей рутиной. Она не требовала умственного напряжения. Надо было быть внимательным и точным, вот и все. Поэтому его свободный от работы внутренний мир погрузился в свою тайную любовь — музыку.

Он решил написать оперу, взяв за основу полузабытую сказку своего детства Эта сказка теперь прочно переплеталась для него с образом Нелл, и вся сила его любви хлынула безудержным потоком.

Он работал страстно. Слова Нелл о том, что он живет в комфорте и достатке у матери, не давали ему покоя, и он настоял на том, чтобы жить отдельно. Квартира, которую он подыскал, была дешевой, но предоставляла такую свободу, о которой раньше он и помыслить не мог. В Кари Лодж было невозможно сосредоточиться. Мама вечно суетилась вокруг него, торопила пораньше лечь спать. А здесь, на Артур-стрит, он мог, если хотел, бодрствовать хоть до утра, что чаще всего и делал.

Он похудел и выглядел изможденным. Мира, обеспокоенная его здоровьем, пыталась заставить сына принимать тонизирующие микстуры. Вернон заверил ее, что совершенно здоров, ни словом не упомянув о том, чем он занимается. Иногда он впадал в отчаяние по поводу проделанной работы, но порой им овладевало ощущение собственного могущества, когда даже незначительный фрагмент удавался.

Изредка он приезжал на выходные в город и проводил два дня с Себастианом; дважды Себастиан сам приезжал в Бирмингем. Общество друга Вернон ценил больше всего в этот период жизни. Себастиан был искренне заинтересован в его работе, причем эта заинтересованность носила двоякий характер — интерес друга и профессиональный интерес. Во всем, что касалось искусства, Вернон уважал мнение Себастиана как ничье другое. Он играл на рояле отрывки из оперы, комментируя по ходу игры, где какие инструменты будут звучать в оркестровой обработке. Себастиан внимательно слушал, медленно кивая и почти ни слова не произнося. И лишь в конце изрекал: