Хлеб Гиганта - Агата Кристи

Он вдруг подумал: «Я мог бы сказать ей все, совершенно все. Хотя она и не будет отвечать на мои вопросы так, как я хочу». А вслух произнес:

— Пожалуйста, продолжайте. Боюсь, это эгоистично с моей стороны вот так заставлять вас говорить обо мне, но я так встревожен и так несчастлив. Я хочу понять, что вы имели в виду тогда вечером, когда сказали, что из четырех вещей, которые мне нужны, я могу получить только что-то одно, но не все.

Джейн задумалась.

— Что я имела в виду? Ну, примерно следующее. Чтобы получить то, что хочешь, нужно за это платить либо рисковать — иногда и то, и другое. К примеру, я люблю музыку — определенную музыку. Мой голос создан для музыки совершенно иного рода. Это необыкновенно хороший концертный голос — не оперный, подходящий разве что для несложных партий. Но я исполняю Вагнера, Штрауса — короче, то, что мне нравится. Я не плачу в прямом смысле — но я страшно рискую. Мой голос может сорваться в любую минуту. Я это сознаю. Я посмотрела правде в глаза и решила, что игра стоит свеч.

Теперь о вас. Вы упомянули четыре желания. Что касается первого: я полагаю, если вы останетесь в деле вашего дяди, то через определенное количество лет разбогатеете без труда Это не очень интересно. Второе: вы хотите жить в своем имении — вы можете сделать это завтра же, женившись на девушке с хорошим приданым. Но тогда та девушка, которая вам нравится и на которой вы хотели бы жениться...

— Это я тоже мог бы сделать завтра же? — спросил Вернон с оттенком раздражения и иронии.

— Естественно, могли бы, и очень легко.

— Как?

— Продав имение. Оно ведь принадлежит вам? Вы можете его продать.

— Да, оно принадлежит мне... но я не могу... не могу...

Джейн откинулась в кресле и улыбнулась.

— Вы предпочитаете продолжать считать жизнь сказкой?

— Должен быть какой-то другой выход.

— Конечно, и он есть. И возможно, он самый легкий. Ничто не удерживает вас от того, чтобы отправиться в ближайшую регистрационную палату. Вы оба уже умеете ходить.

— Вы не понимаете. У нас на пути куча препятствий. Я не могу заставить Нелл жить в бедности. Она не хочет быть бедной.

— Возможно, она и не может.

— В каком смысле?

— В прямом. Некоторые люди просто не могут быть бедными, вот и все.

Вернон встал, прошелся по комнате. Затем вернулся, сел на коврик перед креслом Джейн и посмотрел на нее снизу вверх.

— А как насчет четвертого желания? Музыки? Вы считаете, я мог бы этим заниматься?

— Этого я сказать не могу. Одного желания здесь недостаточно. Но если именно оно возобладает, то сметет все остальные. Они просто отойдут на второй план — имение, деньги, девушка Дорогой мой, ваша жизнь вряд ли будет легкой. Оп! Что-то я заговорилась, а слово — не воробей... Теперь расскажите-ка мне об опере, которую вы, по словам Себастиана, пишете.

Когда он закончил рассказывать, было девять вечера Они оба всплеснули руками и отправились вместе в маленький ресторанчик. Когда прощались, к Вернону опять вернулась робость.

— Вы одна из... из самых замечательных людей, которых мне доводилось встречать. Можно мне будет снова прийти побеседовать с вами? Если, конечно, я не слишком вам надоел.

— Когда вам будет угодно. Доброй ночи.

Джо получила от Миры письмо:

«Моя дорогая Джозефин!

Я очень беспокоюсь по поводу Вернона и этой женщины, которую он так часто посещает в городе. Это какая-то оперная певица или что-то в этом роде, намного лет старше него. Такие, как она, любят подчинять себе неопытных мальчиков, и это меня пугает. Я волнуюсь, я не знаю, что делать. Я пробовала поговорить с твоим дядей, но от него мало толку — он только сказал что-то вроде: мальчишки есть мальчишки. Но Вернон — мой мальчик, я не хочу, чтобы он совершал те же ошибки, что и остальные. Поэтому, милая Джо, посоветуй — может быть, мне стоит самой съездить к этой женщине и умолять ее оставить Вернона в покое? Мне кажется, даже падшая женщина должна услышать мольбу матери. Ведь Вернон еще слишком молод, чтобы пустить свою жизнь под откос. Я действительно не знаю, что предпринять. Вернон давно уже меня не слушается.

Джо показала письмо Себастиану.

— Думаю, она говорит о Джейн, — сказал Себастиан. — Хотел бы я посмотреть на их встречу. Честно говоря, я думаю, что Джейн это было бы приятно.

— Это слишком глупо, — горячо заявила Джо. — Я бы хотела, чтобы Вернон влюбился в Джейн. Так было бы лучше для него. Так было бы в тысячу раз лучше, чем вздыхать по этой дурочке Нелл.

— Ты не любишь Нелл, правда, Джо?

— Ты ее тоже не любишь.

— Да нет, она мне по-своему нравится. Нелл мне не интересна, это другое дело, но я хорошо вижу, что она привлекательна. Она даже красива в некотором роде.

— Да, в шоколадно-конфетном роде.

— Меня она не привлекает, потому что меня там нечему привлечь. Истинная личность Нелл еще не проявилась. А может, и не проявится. Полагаю, для некоторых людей это очень привлекательно именно тем, что открывает неограниченные возможности дальнейшего развития ее характера.

— Что же, я считаю, что Джейн стоит десятка таких Нелл! Чем скорее Вернон избавится от своей глупой, телячьей любви к Нелл и останется с Джейн, тем лучше.

Себастиан зажег сигарету и медленно произнес:

— Не уверен, что могу с тобой согласиться.

— Почему?

— Это не так легко объяснить. Видишь ли, Джейн — это личность, самобытная личность. Быть влюбленным в Джейн — это труд, который потребует полной самоотдачи. Мы уже решили, не так ли, что Вернон — гений? Так вот, я не думаю, что гений склонен жениться на полноценной личности. Ему нужен кто-то совсем незначительный — кто-то, чья личность не будет ему мешать. Это может прозвучать цинично, но именно это, вероятнее всего, произойдет, если Вернон женится на

Нелл. В данный момент она представляет собой — я не знаю точно, как это назвать — что там за строчка? «И яблоня, и пение, и злато...» Что-то в этом роде. Когда он женится на ней, это уйдет. Она будет просто хорошенькой, милой девушкой с прелестным характером, которая ему очень дорога. Но она не будет мешать — она никогда не встанет между ним и его работой. Силы ее личности будет недостаточно для этого. А вот Джейн может это сделать — невольно, но может. В Джейн привлекательна не ее красота, а внутренняя сущность. Любовь к ней может обернуться гибелью для Вернона.

— Все равно, — сказала Джо, — я с тобой не согласна Я считаю, что Нелл — глупая маленькая пустышка, и я не хочу, чтобы Вернон женился на ней... Я надеюсь, у них все сойдет на нет...

— Что, вероятнее всего, и произойдет, — заключил Себастиан.

Глава 2

Нелл вернулась в Лондон. Вернон приехал к ней на следующий день после возвращения. Она сразу заметила произошедшую в нем перемену. Он был изможден и взволнован и чуть ли не с порога заявил:

— Нелл, я собираюсь бросить работу в Бирмингеме.

— Что?

— Послушай...

Он говорил страстно, вдохновенно. Его музыка — он должен посвятить себя ей. Он рассказал ей об опере.

— Послушай, Нелл. Вот это ты — в твоей башне — твои волосы, ниспадающие и блестящие... сверкающие на солнце.

Он подошел к роялю и начал играть, объясняя на ходу...

— Скрипки — слышишь? — а вот это будут арфы... А вот это — округлые звуки драгоценностей...

Его игра казалась Нелл набором нестройных аккордов. Про себя она сочла все это отвратительным. Может, в исполнении оркестра все зазвучит иначе?

Но она любила его, и оттого, что она его любила, все, что он делал, становилось безупречно. Она улыбнулась и сказала:

— Это прекрасно, Вернон.

— Тебе правда нравится, Нелл? Дорогая моя, ты чудо! Ты всегда все понимаешь. Ты само совершенство.

Он пересек комнату, бросился перед ней на колени и зарылся лицом в ее платье.

— Я так люблю тебя... Я так люблю тебя...

Она погладила его темноволосую голову.

— Расскажи мне эту сказку.

— Тебе интересно? Ну, слушай.

В башне живет принцесса с золотыми волосами, и короли и рыцари со всего света приезжают туда в надежде завоевать ее сердце и жениться на ней. Но она слишком надменна, чтобы обратить внимание на кого-нибудь из них — так часто бывает в добрых старых сказках И вот однажды появляется юноша — похожий на цыгана — в потертой одежде и маленькой зеленой шапочке. У него есть инструмент вроде свирели, он играет на ней и поет о том, что его королевство больше всех, потому что оно — весь мир, и нет на свете чище алмазов, чем у него, ибо эти алмазы — капли росы. И все говорят, что он сумасшедший, и выгоняют его вон. Но ночью принцесса, лежа в постели, слышит, как он играет свою песню в саду перед замком, и принцесса слушает его.