Поцелуев мост - Наталия Романова

случайно узнал, что фестиваль проходит именно сегодня, заявился как участник и собирается проплыть на сап-борде в образе Мальвины по всему маршруту, который растянулся на девять километров по рекам и каналам города. Более того, я пойду с ним, потому что это весело. Меня он тоже зарегистрировал.

— А вот наш Буратино! — громогласно объявила Мальвина, когда мы подошли к компании, собравшейся у трёх сап-бордов.

На меня устремили взор герои «Золотого ключика». Несчастный Пьеро в белом балохоне и почему-то с рыжей бородой, в которой были вплетены бусинки. Артемон в облегающем чёрном костюме с помпонами у щиколоток и лодыжек, а также с ярко-рыжими, вьющимися мелким бесом волосами. А ещё кот Базилио с лисой Алисой, которая нервно теребила воротник из рыжего искусственного меха и поправляла норовившую свалиться шляпу.

— Отлично! — подлетел, вернее, подлетела ко мне Артемон. — Буратино, надевай колпак, штаны и нос.

— Сначала гидрокостюм, — заявила Мальвина. — Буратино легко простужается, — пояснил он. — И вообще, моя Конфета не должна замёрзнуть.

— Как скажешь, — дружно засмеялись герои сказки, а я под дружелюбный смех отправилась надевать гидрокостюм.

Ну, как «направилась». Сделала несколько шагов в сторону, где меня прикрыли большими полотенцами Федос и Артемон, последний был девушкой, так что я почти не смущалась. Действительно, я же буквально каждый день стаскиваю с себя платье, глядя на купола Спаса на Крови, чтобы натянуть гидрокостюм.

Буратино из меня получился ещё более оригинальный, чем из Федоса Мальвина. Зелёные атласные шорты доходили мне почти до середины голени, нос норовил свалиться, зато красно-белый колпак с торчащим белым чубом волос держался, как влитой. Жилетку, которая, как и нос, норовила сползти, я завязала узлом на животе, продемонстрировав миру плоский живот в обтягивающем неопрене.

— Это самый сексуальный Буратино, которого я встречал! — заявил Федос, широко улыбаясь.

— Мальвина, держи себя в руках, у мероприятия рейтинг ноль плюс, — заржал кот Базилио, ему ожидаемо поддакнула лиса Алиса.

Потом мы выслушали вступительную речь ведущего и забрались на сап-борд. Я привычно уселась впереди, пристегнувшись за ногу, моя Мальвина встала сзади, перехватив весло. Юбка Федоса то и дело задиралась от ветра, и миру представали розовые, в цвет американки, трусы, которые просвечивались сквозь кокетливые панталоны из тюля.

— Да ты в образе, — засмеялась я в голос, показывая на трусишки Мальвины.

— Я такая, — протянул Федос, приподнял юбку и покрутил задом, вызывая взрывы хохота у окружающих участников фестиваля.

Честно говоря, я не знаю, что мне понравилось сильнее. Возможность неспешно проплыть по каналам, наслаждаясь тягуче проплывающими видами, которые со стороны воды, но не с катера, смотрелись совершенно иначе, или атмосфера всеобщего праздника, смеха, шуток, доброжелательности.

Нас постоянно фотографировали прохожие, мы поднимали руки, приветствуя гостей города и горожан. Слышали ободряющие возгласы, приветствия, пожелания удачи. Иногда над Федосом и мной откровенно смеялись, при этом совершенно не злобно.

Удивительно, я была, пожалуй, в самом нелепом виде за всю свою жизнь, у меня то и дело сползали штаны, вызывая гомерический смех у окружающих, но мне не было обидно, наоборот, я откровенно веселилась.

Да, вот такой я Буратино, в подвязанной жилетке, болтающимся на груди носом (в конце концов мне надоело натягивать его каждые три минуты), вечно сползающих широких штанах и с тощими конечностями, которые обтягивал тёмно-серый гидрокостюм, не придавая мне изящества.

Но вы только посмотрите на мою Мальвину! Самую шикарную из всех возможных! У неё, между прочим, даже трусы в цвет юбке, и в самое ближайшее время я была намерена стащить с неё и то, и другое.

* SUP расшифровывается как Stand up paddle — «стоя с веслом».

** В августе белые ночи подходят к концу, но ночи ещё нельзя назвать по-настоящему тёмными.

*** Фонтанка-SUP — самый большой в Восточной Европе и единственный в своём роде российский фестиваль SUP-серфинга.

Глава 13

Всей компанией сказки «Золотой ключик» мы сидели в пабе, с которого начался наш с Федосом роман, если такое слово уместно, конечно. Роман — это нечто грандиозное, обязывающее участников процесса соблюдать писаные и неписаные правила. Мы же никаких правил не соблюдали, просто были вместе. Я даже не могла сказать, что Федос — мой любовник. Федос был Федосом, а не каким-то там, пусть и самым фантастическим, любовником. А я была его Конфетой.

Мы успели переодеться, хотя я уверена, что Мальвина, не моргнув глазом, завалился бы в таком образе в паб или любое другое питейное заведение. Удивительно, что и я с ним смелела, забывала все эпитеты, с которым ассоциировала себя всю жизнь, а значит, вполне могла отправиться на край света за шальной Мальвиной, — как императрицей, только Мальвиной, — поправляя на ходу нос и сползающие штаны, но таскаться по городу в гидрокостюме не лучшая идея.

Потрясающий день омрачило неприятное открытие, которое меня настигло внезапно, как дурная пуля заряда соли в задницу воришки. В Артемоне я узнала Нелли — первую жену Федоса, которая не жена, а значит, не считается.

Вдруг внезапно узнала. Общалась весь фестиваль, перебрасываясь репликами, когда наши сап-борды становились рядом, смеялась над шутками, в том числе и над нашей с Федосом парой, а потом вдруг — раз, и узнала, как обухом по голове. Один ракурс, поворот головы, и картинка из разрозненных пазлов сложилась воедино.

Как относиться к этому факту, я не понимала. С одной стороны, это было неприятно, до изжоги противно. Я помнила, как Федос зажимал её в каждом удобном и неудобном углу, даже деликатная Марго нет-нет, а делала замечание «озабоченному юноше», как она выражалась, показывая на меня, говоря, что совершенно недопустимо, чтобы ребёнок видел непристойные сцены, а Федос в ответ лишь смеялся на всю квартиру, а то и двор.

С другой — это осталось в прошлом. И коммунальная квартира, и интеллигентная Марго, которую занесло в коммуналку, и Нелька — первая почти жена Федоса, и ребёнок в моём лице, которого нужно было ограждать от неприличных сцен.

С третьего бока — мало ли у Федоса было женщин? Одни рыбы-попугайчики в его салоне чего стоили! У меня не было ни единой гарантии, ни капелюшечки уверенности в том, что он не спал с какой-нибудь из них. К тому же, с кем-то он летал на Мальдивы, в Таиланд или Вьетнам и там, между прочим, занимался сексом в океане и на берегу. К слову, со мной он подобного проделывать