Вилла в Лозанне - Владимир Александров

Свои соображения Эссен высказал Сюззи и ввиду особой опасности предложил ей отключиться на время от операции — уехать в Женеву, домой, либо в другое по ее выбору место, дабы сбить со следа ищеек. Сюззи, однако, воспротивилась. Ее тщеславие и самонадеянность взбунтовались против такого решения.

— Вы учили нас, — сказала она с обиженным лицом. — что бывают ситуации, когда разведчик обязан пойти на заведомый риск — пробраться по узкой тропочке над пропастью с тем, чтобы достичь главной цели. Главная цель операции «Ловушка» сейчас перед нами открыта. А я хочу взять на себя риск пройти по узкой тропинке, чтобы мои товарищи дошли до конца, чтобы дело увенчалось полным успехом. Неужели вы откажете мне в этом?! Раз оба варианта с передачей ребенка Кинкелям все равно выводят швейцарскую контрразведку на наших людей, давайте осуществим третий вариант: пусть лучше следят за мной, которая им известна уже, чем ставить под удар других наших сотрудников.

И Сюззи-Магда стала излагать резиденту, какие меры защиты против слежки она намерена принять, дабы исключить возможность раскрытия бернской конспиративной квартиры-дачи и находящихся там с Эрикой Адама и Гейнца.

Разрешив своей помощнице выполнить задание, Эссен одобрил предложенные ею меры маскировки: изменить внешность; вместо «Паккарда», на котором она обычно ездит, взять напрокат машину в Берне; свидание с мадам Кинкель назначить где-нибудь на полпути между столицей и Лозанной. В дополнение он поставил два обязательных условия: в случае обнаружения слежки Сюззи немедленно прекратит поездку — будет использован иной вариант с передачей ребенка; не показывать мадам Кинкель конспиративной квартиры, где находится девочка, — остановиться подальше от этой дачи, мать пусть позвонит из автомата, переговорит с дочерью, а затем Адам приведет ее в назначенное место. Учтите, добавил Эссен, времени у вас в обрез: сегодня ночью мы перевезем семейство профессора Кинкеля из Лозанны, с неделю они поживут в другом месте.

Глава двенадцатая

Как только черный «Опель-капитан» с номером 17–22 стрелой мелькнул мимо служебной будки и стал удаляться в сторону Берна, Анри Бурже легко, как пружина, вскочил со стула и подбежал к панорамному окну будки. Живо обернувшись, он ткнул пальцем в стекло.

— Старший инспектор, именно эта машина меня интересует! Черный «Опель-капитан» под номером 17–22, в автомобиле — две дамы: крашеная брюнет ка и русая блондинка. За рулем — брюнетка, глаза голубые, может надеть темные очки, шоферские права на имя Герды Дижон.

Высокий сутулый малый с немигающим пристальным взглядом и крепкими руками, в форме дорожной полиции — бывший мотогонщик — повторил, делая пометки в своем блокноте:

— Черный «Опель-капитан», номер 17–22, в машине две женщины. Я записал, майор. Какие еще указания? — Он посмотрел на низенького толстячка в распахнутом пиджаке, с черной шевелюрой волос и отечным, с красными щечками лицом.

Толстяк быстро подкатился к нему, словно на роликах.

— Ваша задача такова, старший инспектор. Поскольку мне неизвестно истинное направление и конечный пункт поездки прелестных дам, оповестите все посты на Бернской автомагистрали и всех прилегающих шоссе, сообщив полученные от меня сведения. Куда бы ни повернула машина под номером 17–22, я должен знать, в каком она месте находится.

— Так точно, майор! — Молодой исполнительный полицейский кинулся было к аппарату селекторной связи, но Бурже, ловко сцапав его под руку и придержав, ласково сказал:

— Секундочку, мой дорогой инспектор. Еще одно: пожалуйста, категорически запретите постам останавливать или преследовать черный «Опель».

Пока старший инспектор, включив селектор, отдавал распоряжения постам дорожной полиции, Бурже выскочил к стоявшему у будки бело-голубому патрульному автомобилю. Майор попросил включить рацию. Когда водитель сделал это и вручил ему микрофон на шнуре, он негромко произнес:

— Квадрат-один. Я — Вексель. Слышишь меня? В приемнике тотчас отозвалось:

— Я — Квадрат-один. Слушаю вас.

— Через пару минут мы выезжаем. Следуй за нами. Все!

Синий «Мерседес-Бенц», что стоял в укрытии в километре отсюда, заклокотал мотором и выехал с проселочной дороги на прилегающее шоссе. Тот самый «Мерседес», который сопровождал от Пайернского вокзала черный «Опель» и который так напугал Магду, что она остановилась. Бурже и его люди предвидели подобный прием и, когда их опытный шофер, намеренно наращивая скорость, пронесся мимо «Опеля», все трое пассажиров, согнувшись, почти легли на сиденьях.

— Поехали, поехали! — махал короткими руками Бурже, призывая через стекло будки старшего инспектора, еще что-то говорившего по селектору.

И когда залезли в бело-голубой служебный «Форд», Анри, с пыхтением устраиваясь на сиденье, юмористически произнес:

— Как вы невежливы, старший инспектор: забыли о дамах. А ну-ка, в наказание садитесь сами за руль и покажите, чтоб я поверил, какой вы классный гонщик.

За считанные секунды бывший мотогонщик, одновременно связываясь с постами, разогнал «Форд» до ста километров в час. Гудели по бетону шины, мотор ныл на высокой ноте. Из приемника послышались хрипящие от радиопомех голоса:

— Докладывает дежурный поста номер пять. Черный «Опель-капитан» номер 17–22 проследовал в сторону Берна в девятнадцать часов двадцать одну минуту. Машину в зоне поста не задерживали.

— Пост номер четыре, мсье. «Опель-капитан» 17–22 прошел пост в направлении Берна две минуты назад.

— Так где же они, инспектор? — нетерпеливо бросил Бурже.

Держа баранку по-гонщицки, разведя в стороны локти, сутулый малый кинул взгляд на майора; его немигающие глаза были напряжены.

— Они прошли Аванш и только что, как нам сообщили, Муртен. Отсюда — двадцать два километра. Мы быстро нагоним, майор.

— Впереди развилка на Керцерс?

— Да. Не считая прилегающих второстепенных дорог. Но если они пройдут Мюлеберг, значит, возможно, едут в Берн.

Сюззи-Магда, осмотревшись, нет ли кого поблизости, вошла в телефонную будку, бросила в аппарат монетку и, вставив в дырочку диска острый лакированный ноготь, набрала номер.

— Адам, — сказала она, услыхав знакомый голос, — мы прибыли. Ждем вас на третьей улице, справа от вашей дачи, здесь стоит телефонная будка, понял, да? Теперь передай трубку Эрике, с ней поговорит мадам Вера. И сразу приходите. Мы будем в машине: черный «Опель», номер 17–22.

Магда передала трубку госпоже Кинкель, а сама вышла из будки понаблюдать. Хотя ничего подозрительного в пути немка не заметила и тревога почти покинула ее, она не сняла плаща и, приехав, еще в машине надела темные очки. Стоя возле будки, она с легким презрением слушала прерывающийся от спазм голос швейцарки: распустила нюни, ну, ты еще зарыдай, корова. Ведь она почти кричит, нет, так нельзя! Они с девчонкой устроят здесь концерт, сбежится весь поселок, этого недоставало! Магда рывком открыла дверь, но сказала сдержанно:

— Мадам Вера, прошу вас, кончайте, больше нельзя. Идемте к машине!

Бурже сказал в микрофон:

— Квадрат-два! Я — Вексель. Нахожусь в Квадрате-один. Слушаешь меня?

— Вексель, — ответил в приемнике голос, — я — Квадрат-два. Слушаю вас, патрон.

— Полное внимание! Начинаем. Даю корректировку. Наши дамы, позвонив по автомату, не пошли к вилле, а вернулись назад, к своей машине. Это черный «Опель-капитан», номер 17–22. Мы «вели» его от Пайерна. Агента в «Опеле» после передачи девочки берет на себя Квадрат-один. Думаю, ребенка они приведут сюда, к «Опелю», так как мать тоже говорила по автомату, конечно, с дочерью. Но посмотрим, если что изменится… Когда выведут девочку, пропустите их — полагаю, с ней будет один сопровождающий. — а затем выдвигайтесь к вилле. Брать будете сначала тех, что в доме, а того, кто сопровождал ребенка. — по его возвращении. Что у вас тут произошло с момента наблюдения?

— В дом не входил никто, патрон. Девочку не видели. Из дома дважды выходил один и тот же тип. Прогуливался за оградой, по саду, курил. Выходил минуты на две-три и возвращался. Их людей у виллы нет, осмотрели, как надо. В доме тихо.

— Вы звонили туда?

— Извините, патрон. Так точно!

— Соберитесь, Люсьен, я не узнаю вас. Ну и что?

— Звонили дважды, извинялись за ошибку. Судя по голосу, трубку брал один и тот же человек.

Бурже помолчал, облизал языком пересохшие губы.

— Странно… — сказал он, — там должны быть двое по крайней мере. Ну, ладно… Напоминаю о главном: обеспечить полную безопасность девочке.

— Ясно, патрон!

— Тогда с вами все, — заключил Бурже и, не изменяя радиоволны, спросил в микрофон: — Квадрат-три. Я — Вексель. Хорошо нас слышали?

— Отлично, патрон! — Приемник будто вздрогнул от сильного голоса. — Я даже испугался: вдруг «объект» подслушает!