Под псевдонимом Дора: Воспоминания советского разведчика - Шандор Радо

Под псевдонимом Дора: Воспоминания советского разведчика

К СОВЕТСКОМУ ЧИТАТЕЛЮ

В западных странах появились издания, в которых неправдоподобно говорится о моей деятельности в качестве советского разведчика в период второй мировой войны. Венчает такого рода публикации сенсационная, наполненная измышлениями книга «Война была выиграна в Швейцарии». Ее авторы — французские журналисты Аккос и Кё пытаются доказать, будто Советский Союз одержал победу над гитлеровской Германией и ее союзниками не в результате героической борьбы Красной Армии на полях сражений, а благодаря деятельности советской разведывательной группы в Швейцарии.

Поток книг и статей, искажающих события минувшей войны и неверно трактующих ее исход, захлестнул главным образом Западную Германию. Идеологи реваншизма и сегодня отрицают тот факт, что причиной поражения фашистской Германии явилось превосходство общественного и государственного строя СССР, социалистической экономики и идеологии, советской военной стратегии.

Одни из них сваливают вину на Гитлера, считая его дилетантом в области военного руководства, другие ищут объяснения разгрома третьего рейха в суровой русской зиме или в чрезмерно жестоком обращении немецких властей с населением оккупированных территорий. Теперь они отыскали совсем уже фантастическое объяснение: оказывается, Германия проиграла войну потому, что некоторые офицеры высших штабов передавали советским разведчикам планы гитлеровского командования. Что ж, пресловутая теория «ножа в спину» не нова: поражение Германии в первой мировой войне кайзеровские генералы тоже пытались объяснить не пороками немецкой военной стратегии, а антивоенным движением в Германии.

Признаться, я был крайне удивлен, что спустя много лет после окончания войны на Западе поднята шумиха вокруг работы советских разведчиков в Швейцарии. Но любопытно и другое: те же западногерманские реакционные круги, которые готовы даже воздать хвалу советской разведке, не задаются целью выяснить, почему разведка гитлеровского рейха не смогла добиться успеха в тылу Красной Армии. Они не касаются этого вопроса потому, что ответ на него предельно ясен: бдительность советского народа, его единодушная борьба за свободу и независимость своей Родины, хорошо организованная служба советской контрразведки стали непробиваемой стеной для гитлеровской агентуры, пытавшейся проникнуть в военные и государственные тайны Советского Союза.

Обходят молчанием западногерманские буржуазные историки и такой вопрос: почему среди немецких рабочих, крестьян, интеллигенции и даже кадровых офицеров нашлись люди, которые пошли на смертельный риск ради того, чтобы помочь Советскому Союзу уничтожить фашизм?

В нашей швейцарской группе коммунисты были в меньшинстве. Однако все мы — коммунисты, социалисты, просто прогрессивно мыслящие граждане, будь то швейцарцы, немцы, австрийцы, итальянцы, французы, англичане, венгры, независимо от политических и религиозных взглядов, боролись за свободу своих народов. Нас объединяла убежденность, что гитлеризм — это страшное зло для человечества, и все мы верили, что силой, способной сокрушить это зло, является прежде всего Советский Союз и его Вооруженные Силы.

Мне никогда и в голову не приходила мысль, что я стану разведчиком. Разведка — сложное поприще, она требует особой подготовки. Люди, которые этим занимаются, проходят обучение в специальных школах. Я же никогда не оканчивал подобных школ. Меня всегда влекла наука, в частности картография и география. Но кроме научной деятельности у меня было еще одно страстное стремление — желание участвовать в борьбе за свободу и демократию, против фашизма и войны.

Я долго колебался, писать ли воспоминания, так как считал, что во время войны выполнял лишь свой долг. Однако появление в мировой прессе целого ряда книг и статей о швейцарской группе, наполненных вымыслом и ложью, побудило меня взяться за перо. Тем более что теперь имеется возможность подтвердить многочисленными документами то, о чем хочу рассказать в этой книге. За помощь в работе выражаю большую благодарность и признательность московскому литератору В. Г. Александрову.

ШАНДОР РАДО

Будапешт, 1971 г.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

НА РОДИНЕ И В ЭМИГРАЦИИ

В октябре 1935 года я приехал из Парижа в Москву по своим научным делам. В ту пору, будучи политэмигрантом, я постоянно жил в Париже, где возглавлял Независимое агентство печати — Инпресс. Созданное как частное предприятие, агентство наше по мере развития событий в Европе превратилось в политический печатный орган, видевший свою задачу в разоблачении агрессивных замыслов крепнущего немецкого империализма, в организации антифашистской пропаганды. Инпресс постоянно публиковал сообщения о свирепом терроре в гитлеровской Германии. Эти материалы мы получали частично нелегальным путем из Германии, частично черпали из немецких газет, преимущественно провинциальных, которые были полны известий об арестах, судебных процессах, казнях.

Штат нашего маленького агентства, ежедневно издававшего бюллетени на французском, английском и немецком языках, состоял лишь из нескольких человек. Редакторы сами писали на машинке, после чего текст тотчас же размножался на восковом «штенциле». Все сотрудники были журналистами высокой квалификации. Так, например, французский бюллетень редактировал писатель Владимир Познер, сын русского социалиста-эмигранта. Володя, как мы его называли, любил рассказывать о том, как в детские годы вместе с родителями бывал в гостях у Максима Горького на Капри.

Редактором немецкого издания был журналист Максимилиан Шеер, в настоящее время проживающий в ГДР. В 1964 году он выпустил книгу «Так было в Париже», где описал работу Инпресса.

С нами, правда недолго, сотрудничал также Артур Кёстлер, венгерский писатель и публицист, член немецкой компартии. С этим человеком я одно время дружил. Но в дальнейшем политические симпатии и взгляды Кёстлера резко переменились, он стал ярым антикоммунистом, и наши прежние товарищеские отношения распались. Несмотря на это, Кёстлер в своей автобиографии «Невидимый шрифт» посвятил мне целую главу, в которой кроме лестных слов в мой адрес содержится совершенно несусветная ложь, например будто бы я учился в швейцарском университете вместе с советским Наркомом иностранных дел М. М. Литвиновым. Уму непостижимо, как это могло произойти: ведь Литвинов старше меня ни много ни мало почти на тридцать лет.

По французским законам ответственным редактором любого печатного органа мог быть только французский гражданин. Будучи руководителем агентства, я предложил занять должность ответственного редактора в Инпрессе писателю Рено де Жувенелю, отпрыску одной из аристократических семей, сыну сенатора, тогдашнего французского посла в Ватикане. В отличие от своего брата Бертрана, который позднее, во время второй мировой войны, при Петене занимал пост французского посла в гитлеровской Германии, Рено был человеком крайне левых взглядов; он дал свое согласие занять предложенный ему пост.

Немецким фашистам деятельность нашего агентства, естественно, пришлась не по нраву, нас даже удостоил вниманием сам фюрер: помнится, до нашего агентства дошли сведения, что Гитлер в одном из своих выступлений назвал Инпресс особо опасным идеологическим противником третьего рейха. Не скупились на угрозы в наш адрес и нацистские газеты. Мы же испытывали большое удовлетворение, когда «Arbeitertum», орган так называемого германского «Трудового фронта» (фашистских корпораций), издававшийся в трех миллионах экземпляров, обрушивал проклятия на нашу голову. Благодаря этому самые широкие слои населения Германии узнавали о существовании во Франции легального антифашистского агентства печати.

Нападки гитлеровской прессы, между прочим, оказались полезными для нас и в другом отношении. Очень скоро Инпресс снискал себе популярность не только среди французских рабочих и прогрессивных организаций, но также и в антинемецки настроенных буржуазных кругах Парижа. Это помогло заполучить для агентства отличное рабочее помещение. Один домовладелец предложил в наше распоряжение прекрасно обставленный особняк на Фобур Сент-Оноре, одной из самых респектабельных парижских улиц, неподалеку от Елисейского дворца. В этом особняке, носившем название «Элизе Билдинг», мы и оборудовали редакционные помещения.

Со временем Инпресс превратился в некий сборный пункт всякого рода эмигрантов, особенно много приходило интеллигентов, бежавших из нацистской Германии. У нас бывал немецкий драматург Эрнст Толлер, впоследствии покончивший жизнь самоубийством в Америке; по пути в Палестину посетил нас знаменитый немецкий писатель Арнольд Цвейг.