Летние ливни в Бриндаване 1974 - Бхагаван Шри Сатья Саи Баба

приносящие удовлетворения нашему истинному “Я”, имеют лишь преходящую ценность, ибо

44

относятся к материальному бытию. Я уже говорил вам о том, что только уверенность в своих

внутренних силах приносит внутреннее удовлетворение; без этих двух аспектов невозможно стать

способными к самопожертвованию. Но лишь через эту способность жертвовать собой возможна

самореализация. Таким образом, только через самопожертвование можно обрести бессмертие, вот

почему все религиозные обряды и церемонии в нашей стране символизируют жертву. Но

жертвенный обряд ( яджна) не устраивается только ради самой жертвы. Его назначение в том, чтобы поддерживать божественную силу.

Когда-то случилось так, что даже дэвы (боги) утратили дух жертвенности, и тогда оказалось, что

божества яджн не могут оставаться там, где обитали раньше. Богиня яджны пустилась в бегство, обернувшись оленем. Этот божественный олень был назван именем Кришнамрига. Когда божество

яджны превратилось в убегающего оленя, дэвы не смогли этого вынести и бросились вдогонку. Как

ни хотелось им догнать оленя, они так и не поймали его. Дэвам удалось только сдернуть с оленя

шкуру, которую они и принесли назад. Шкура оленя трехцветная, и цвета эти – шукла, кришна и

бабру (белый, черный, золотистый). Эти три цвета символизируют Ригведу, Яджурведу и Самаведу.

Вот почему жрец, возглавляющий церемонию, одет в оленью шкуру. Он “представляет” Бога, и с

его помощью люди надеются получить Божью милость. Бог любит Веды и мантры, поэтому риши

считали, что оленья шкура – это нечто, что может доставить Ему удовольствие. Они верили, что

это так, поэтому носили с собой оленью шкуру в надежде порадовать Господа и снискать Его

милость. По этой же причине те, кто хотел приобщиться к Брахмавидье (божественному знанию), прежде чем приступить к учению, привязывали кусочек оленьей шкуры к своему священному

шнуру брахмана. Три ее цвета – шукла, кришна и бабру – являются не только символом трех Вед, но олицетворяют триединого Бога.

В повседневной жизни мы относимся к оленьей шкуре как к одной из обычных вещей, но та же

оленья шкура, предназначенная для священной церемонии яджны, обретает особое название –

сарма. Сарма в данном случае означает “счастье”, “блаженство”. Это то блаженство, или ананда, которое находится за пределами чувственных удовольствий. Такое блаженство, не сравнимое с

земными радостями, познается только через Брахмавидью. То, что мы обычно называем счастьем, крайне неустойчиво, так как связано с телесным благополучием. Такое счастье временно, оно

приходит лишь на какие-то мгновения, уступая место страданию, и превращает жизнь в череду

взлетов и падений. Но блаженство, которое дарует нам Атман, – это вечное блаженство, чистое и

свободное от эгоизма. Вот почему Брахмавидья учит нас, что прему, любовь, нужно растить ради

самой премы.

Не тратьте прему на то, чтобы добиться материальных благ. Та према, которую вы проявляете

во имя личной выгоды, очень быстротечна и скоро иссякнет. Вечно лишь то, что находится вне

сферы материального, поэтому према, обращенная к материальному, временна и хрупка. Атман, как символ истины, вечен, и поэтому према, обращенная к Атману, является истинной и вечной.

Такая према и такая истина присутствуют в каждой дживе (индивидуальной душе), и если

каждый будет беречь и растить любовь и правду, живущую у него внутри, только ради них самих –

любви и правды, то через единение всех людей према и истина воцарятся повсюду. Об этом

сказано в Упанишадах: “Сатьясья сатьям”, то есть “истина истины”. Мы должны осознать, для

чего нам дана жизнь и чему мы должны посвятить ее, чтобы исполнить то, что предназначено. В

каждой мантре этот путь указан самой мантрой. Читая мантры, наши предки прежде всего

заботились о сохранении чистоты, предписанной мантрой, и следовали пути, указанному ей. Так

же, как однокоренные слова ат, адьятхе, атх, соответствующие самой пище, тому кто ест, и

приему пищи, отражают весь процесс еды в целом, так и объект действия, само действие и

действующий должны составлять единое целое – и только тогда ваш труд станет священным.

Учащимся это будет понятнее, если прибегнуть к аналогии с подлежащим, сказуемым и

дополнением. Только при наличии и верном согласовании всех трех возможно правильное

построение предложения. Сомнения и ошибки возникают лишь в том случае, если какие-то члены

предложения отсутствуют или стоят не на своих местах. Возьмем, к примеру, предложение “Рама

ударил”. Услышавший его спросит: кого ударил Рама? Или по чему? Чтобы не возникало таких

вопросов, мы скажем: “Рама ударил собаку”. Точно так же и сами мантры, их чтение и результат

этого чтения должны быть объяснены и согласованы должным образом, тогда не будет никаких

сомнений и недоразумений. Сила Вед заключается в триединстве, как и смысл предложения – в

согласовании подлежащего, сказуемого и дополнения.

В “Махабхарате” существует тому прекрасный пример. Странствуя по лесу, Пандавы решили

помочь одному брахману и выслеживали для него дичь. Во время охоты пятеро братьев устали и

45

присели отдохнуть под деревом. Вскоре Дхармараджа почувствовал жажду и попросил своего

брата Бхиму принести откуда-нибудь воды. Ушедший в поисках воды Бхима долго не

возвращался. Хотя Бхима был силен и вполне мог за себя постоять, Дхармараджа, видя, что его

все нет, попросил Накулу и Сахадеву пойти за ним, а заодно принести воды. Но Накула и

Сахадева тоже не вернулись. Тогда пошел Арджуна – и тоже пропал. В конце концов, Дхармараджа сам отправился на поиски братьев. Он обнаружил их под деревом около небольшого

водоема. Они лежали там, не обнаруживая признаков жизни. Дхармараджа не мог побороть

жажды и решил, прежде чем подойти к братьям, испить воды. В этот момент, откуда ни возьмись, послышался божественный голос, звавший его. Голос сказал, что Дхармарадже будет разрешено

напиться из источника только в том случае, если он ответит на несколько вопросов. Но

Дхармараджа возразил, что будет отвечать только после того, как узнает, кто их будет задавать.

Голос ответил, что он – Якша (полубог из свиты бога богатства Куберы). Все вопросы Якши ( Якша-

прашнас) были знакомы Дхармарадже, и он ответил на них ясно и точно, так как не раз

участвовал в подобных испытаниях. Якша был счастлив и очень доволен, он позволил

Дхармарадже попросить какой-нибудь награды, но выдвинул несколько условий, согласно

которым Дхармараджа мог попросить вернуть жизнь только одному из четырех мертвых братьев.

Дхармараджа глубоко задумался, после чего сказал, что выбирает Накулу. Удивленный Якша

спросил его, почему в преддверии великой битвы, когда необходимы доблесть Бхимы и военные

познания Арджуны, вместо них он выбрал именно Накулу? Тогда Дхармараджа ответил, что у его

отца Панду две жены – Кунти и Мадри. Он сам, Арджуна и Бхима – сыновья Кунти, а Накула и

Сахадева – сыновья Мадри, поэтому он, сын Кунти, просит за одного из сыновей Мадри.

Дхармараджа сказал, что не может просить за другого сына Кунти, чтобы не оставить Мадри одну.

Якша остался очень доволен такими рассуждениями и тут же решил вернуть жизнь всем четырем

братьям.