Принцесса с принципами - Абигайль Кейси

От пурги — лишь отполированный до блеска наст.

Но таежным любовникам, испытавшим банное вожделение, банную страсть и банное умиротворение, было не до изменений в текущей погоде.

Принцесса умудрялась прямо на ходу нацеловывать своего Студента.

Несмотря на то, что валенки едва не слетали с ног.

Несмотря на то, что тулуп практически не давал двигаться.

Несмотря на лохматую шапку, сползающую до переносицы.

Лайка встретила счастливых влюбленных на дорожке, ведущей к избе.

Но ни прежний хозяин, ни новоявленная хозяйка не обратили никакого внимания на прыжковые собачьи экзерсисы.

Алиса старалась напрасно.

Вкусившие истинного блаженства, влюбленные обменивались и обменивались поцелуями, не разбирая целей.

Он попадал то в изящное запястье, то в не менее изящную шею.

Она же попадала то в теплый, упрямый, твердый нос, то в сочные, вкусные, податливые губы, то в колючий подбородок.

10

Роковое признание

Студент перенес затихшую Принцессу через порог, как положено новобрачным.

Студент положил свою Принцессу на медвежью шкуру.

Кротко поцеловал в нос.

Освободил от шапки.

Сочно поцеловал в губы.

И наощупь стянул с любимой валенки.

Она ответила встречным слабым поцелуем.

Студент понял, что у его ненаглядной силы на исходе.

Развернул полушубок, но не понес на вешалку, а накрыл им изумительные очертания, проступающие сквозь влажную простыню.

— Вери велл, — прошептала совсем неслышно Принцесса. — Вери велл.

— Может, тебе одеться?

— Нет. — Принцесса блаженно улыбнулась, вспоминая банную эпопею. — Лучше найди сухую простыню.

— Будет исполнено.

Студент ринулся к шкафу, благодаря небо за то, что когда-то, непонятно зачем, запасся постельным бельем самой престижной итальянской марки.

Наверное, сам не подозревая, он готовился к этой встрече.

— Давай-ка помогу… — Студент приподнял полушубок, давая Принцессе возможность сменить простыню.

Та это сделала немного неловко, но без малейших признаков стыдливости.

Студент, пользуясь удобным моментом, наслаждался видом прелестной наготы.

Там, в бане, он воспринимал ту, которая ответила любовью на его любовь, какими-то потрясающими фрагментами.

Грудь — то одна, то другая.

Бедро.

Голень.

Запястье.

Шея.

Промежность.

Ляжки.

В общем, сексуальный набор.

И все это — сквозь волшебное марево восторга и обожания, сквозь чудесный туман осуществленной мечты, сквозь пелену сбывшейся надежды, сквозь метельную снежность, сквозь мутность пурги.

Здесь же Принцесса смотрелась обыкновенной женщиной.

Все как надо и где надо.

Но от этого открытия, от этого прозрения Студенту еще больше захотелось понежить это милейшее существо, принадлежавшее теперь исключительно ему, и никому больше.

Только ему — таежному отшельнику, все-таки дождавшемуся своего реального счастья.

Она завернулась в свежую простыню и легла набок, поджав колени.

Он осторожно накрыл ее тяжелым полушубком.

— Дорогая, тебе надо поспать.

— Хорошо, милый.

— А я пока пойду в бане приберусь.

— Стой.

— Хочешь, чтобы я тебя побаюкал?

— Хочу.

— Отлично. — Студент придвинул табурет как можно ближе. — Может, колыбельную спеть?

— Нет.

— Почему?

— Скажи, ты любишь меня?

— Зачем задавать нелепые вопросы, которые не требуют ответа?

— Нет, скажи все-таки — любишь?

— Люблю! — Студент поцеловал Принцессу чуть ниже розовеющего после банных испытаний уха. — Люблю!

— А ты знаешь, что я тебя обманула самым мерзким образом?

— Хочешь сказать — это была не девственная плева?

— Фак!

— Так ты еще и ругаться умеешь?

— Ты можешь не перебивать? Мне очень трудно говорить, а тем более правду.

— Извини, дорогая, извини.

Принцесса тут же получила сатисфакцию в виде череды поцелуев от макушки до пяток.

И самых интимных ласк.

— Не балуйся.

Студент выпрямился и демонстративно сложил руки на груди.

— Я понимаю: тебе необходим отдых, понимаю.

— Сейчас я тебе все скажу, и можешь быть свободен часа на три.

— Только не вздумай сказать, что ты отдалась мне без любви, а ради научного эксперимента.

Студент сердито надул щеки и выпятил губы.

— Мой хороший, мой единственный и неповторимый…

— Приятно слышать.

— Не перебивай, прошу.

— Извини, извини, извини.

— Я, как бы это правильно выразиться по-русски… Не то, что ты обо мне думаешь.

— Так ты не американская космонавтка?

— Астронавт я, астронавт, но не профессиональный.

— Это как понимать?

— Я должна была отправиться на Международную космическую станцию в качестве туриста.

— Стоп, стоп, дай сообразить.

— За собственный счет.

— Ты намекаешь, что у тебя много денег?

— Очень много.

— Никогда бы не подумал.

— Почему?

— Потому что деньги, особенно слишком большие, портят людей.

— Не всех.

— Но ты совсем не похожа на чересчур богатую особу, совсем не похожа. — Студент для подтверждения своих недоуменных слов чмокнул Принцессу в щеку. — Совсем не похожа.

— Увы, Стью, но я и правда в некотором роде принцесса. Дочь автомобильного короля.

Принцесса закусила губу, ожидая бурной реакции на сногсшибательное заявление.

Егерь лишь усмехнулся.

— А я — царь всех сибирских соболей.

— Стью, я серьезно — мой папочка входит в первую десятку американских миллиардеров.

— В первую десятку миллиардеров, — повторил егерь. — В первую десятку…

Наконец-то мельтешение и неразбериха событий последних трех суток прекратились, и смутные фрагменты сложились в четкий и логичный узор, от которого повеяло…

— Дочь миллиардера!

Егерь осторожно поцеловал самую желанную невесту мира в губы.

Та даже не ответила.

Он повторил поцелуй, но более страстно.

Результат отрицательный.

— Похоже, Принси, ты не шутишь.

— Но мы же не выбираем, в какой семье родиться.

— Кому как повезет.

— Вот и в любви то же самое.

— Значит, нам повезло?

— Конечно.

— Может быть, Принси, ты и права.

— Конечно, права.

— По крайней мере, будет что вспомнить.

— Мне тоже… Ты огорчен?

— Да практически нет. Видишь ли, я и так не питал особых иллюзий. Так как смешно думать, что американка променяет Международную космическую станцию на сибирскую таежную избушку.