Принцесса с принципами - Абигайль Кейси

Но все когда-нибудь кончается.

Он испустил крик, свидетельствующий о неимоверном блаженстве, затмевающем все ранее испытанное.

Она, приняв обильную порцию того, что полагается, и куда полагается, ответила ему продолжительным, сладостным, многозначительным стоном.

Не зря он медлил и не форсировал, не зря.

Он попытался высвободиться от нестерпимо великолепного кайфа, чтобы хотя бы передохнуть чуток, но она резко догнала его отклоняющееся тело и не позволила разъединиться.

Тогда, восстанавливая сбившееся дыхание, медленно приходя в себя после впервые изведанного сверх-кайфа, он расслабился и перестал делать попытки к отступлению.

А она продолжала сладостно постанывать и совершать тихие, но нескончаемые движения.

И он, возвращаясь в исходное состояние, вдруг понял, что она хочет продолжения, и на миг испугался, что вряд ли сможет повторить все от и до.

Но она не унималась.

Без раздражения, без лишних слов, без суеты и отчаяния.

И страх его прошел, и опасение миновало, как только он почувствовал нарастающие симптомы новой готовности к еще более длительному, еще более восхитительному, еще более волшебному, еще более сказочному акту этого таинства.

И таинство повторилось вновь, и длилось оно намного дольше.

Он выложился полностью, обретя второе дыхание и дополнительную страстность.

Она тоже исчерпала все эмоции, отдала все силы.

Но старались, старались, старались они не зря.

А ради полного и безоговорочного удовлетворения, ради слияния в обоюдном порыве, ради обоюдного восторга и персонального счастья, ради обретения любви, ради подтверждения банальной истины, что мужчина без женщины ничто, как и женщина без мужчины.

8

Нежелательные последствия

Угас любовный пыл.

Камни, дающие крутой пар, тоже остыли.

Лишь в застекленном оконце добавилось света от наступающего полдня.

— Так я пойду одеваться. — Студент зашвырнул ненужный исхлестанный веник в дальний угол.

— Иди, — сказала Принцесса. — Я немного еще полежу.

— Правильно. Ты пока отдохни…

Студент начерпал ковшом из бочки полный таз холодной воды.

— Я за тобой вернусь.

Студент окатил себя с головы до пяток.

— Хорошо-то как!

Но утомленная физически, опустошенная духовно, истощенная сексуально Принцесса не разделила энтузиазма воспрянувшего партнера.

— Набирайся сил. — Приоткрыв дверь в тамбур, Студент, испытывающий небывалую вдохновенную усталость, обернулся к той, которая отдала ему все, что могла.

Принцесса лежала по-прежнему, боясь шевельнуться, лежала, широко раздвинув колени.

Студент поймал себя на удивлении, что эта вроде бы вызывающая поза смотрелась в ее исполнении вполне достойно и прилично.

Сквозняк из тамбура лизал пронзающим холодом ноги босого любовника, а тот смотрел и не мог насмотреться на ту, которой совсем недавно обладал без каких-либо оговорок и условий.

В полумраке она казалась дерзкой и откровенной скульптурой, которая запечатлела натурщицу в первый момент после изматывающего сношения.

— Ладно, я побежал!

Она не ответила ни словом, ни жестом.

— Я тебя люблю! — крикнул он.

В ответ вынужденное молчание.

И наконец до него дошло, что ей, наверное, просто больно.

Студент вывалился в тамбур и захлопнул дверь.

Принцесса осталась одна.

Страсть канула.

Оргазм закончился.

А боль от безвозвратно утерянной девственности осталась.

Тупая саднящая боль…

Студент влез в холодную рубаху и принялся натягивать брюки.

И тут его тоже настигли последствия банно-сексуального действа.

В области мошонки заныло противно и нудно.

И каждое движение теперь вызывало легкую боль.

Теперь Студент окончательно понял, что Принцессе гораздо тяжелей восстанавливаться после первого в жизни полового акта.

Вернее двух, совершенных почти без перерыва…

9

Тропа нежности

Студент, прислушиваясь к непривычным и не очень приятным ощущениям, доковылял до избы.

Лайка несла сторожевую вахту на крыльце в положении лежа.

Алиса пропустила хозяина в дом, а сама осталась на крыльце дожидаться куда-то запропастившейся гостьи.

Студент налил полстакана рябиновой настойки, выпил не закусывая.

Вроде полегчало.

Прилег на медвежью шкуру.

Через пару минут совсем отпустило.

Студент вдруг вспомнил о страданиях Принцессы и по-быстрому собрал нужные вещи.

Он вернулся в баню с тонкой свежей простыней, тяжелым овчинным тулупом, лохматой шапкой-ушанкой из лисьего меха и разношенными серыми валенками чудовищного размера.

Студент отворил дверь в остывающую баню.

— Эй, Принси, ты там еще живая?

— Почти, — ослабевшим голосом ответила бывшая девственница, так долго хранившая свое американское целомудрие. — Почти.

Студент внес в баню ворох сибирского барахла.

— Тогда приступаем к операции «Эвакуация»!

— Я не против. — Принцесса стянула с головы намокшее полотенце, впитавшее достаточно влаги с волос. — Я не против.

Студент завернул свою Принцессу в свежую простыню, а сверху набросил тулуп — надежную защиту от любой, самой злобной метели, от любой, самой разгулявшейся пурги, от любого зашкаливающего мороза и прочих атмосферных напастей.

Студент нахлобучил на голову своей законной Принцессе лисью шапку, которая мгновенно превратила цивильную американку то ли в заслуженную эскимоску, то ли в чукчу из анекдотов, так любимых русским народом.

Студент заставил свою ненаглядную и чудную Принцессу засунуть ноги в колючие, шершавые, просторные валенки.

— Я, наверное, сейчас похожа на пугало?

— На чучело, но весьма симпатичное чучело.

— Всего лишь симпатичное?

— Не напрашивайся на комплименты.

— Как гласит древняя японская пословица, «пойманную рыбу не кормят»?

Студент в ответ наградил эрудированное чучело долгим поцелуем.

А потом ловко и умело подхватил затихшую Принцессу на руки и вынес из бани на свежий воздух.

Принцесса обняла своего ненаглядного отшельника.

Ветер почти угомонился.

Снегопад почти перестал.

От метели остались только слабые завихрения над сугробами.

От пурги — лишь отполированный до блеска наст.

Но таежным любовникам, испытавшим банное вожделение, банную страсть и банное умиротворение, было не до изменений в текущей погоде.