Смелая женщина до сорока лет - Денис Викторович Драгунский

нюхаю. Они пахнут его запахом. Его табаком, его одеколоном, просто его кожей… Я жила скромно, на свое жалование. Иногда брала работу на дом. Мне хватало. Я вижу, вы мне не верите! Это ужасно. Верите или нет?

– Нет, – я ответил честно. – Не верю.

– Тогда поедемте ко мне!

Да, она говорила правду. В платяном шкафу у нее стояла картонная коробка из-под старых елочных игрушек, а в ней – толстенькие конверты, штук двести, если на глазок.

Персонаж дешевого детектива стукнул бы ее по голове, и делу конец. Но это было бы неинтересно. Тем более что такого персонажа через тридцать страниц непременно арестует полиция. Фу, как пошло.

– Это же роман! – зашептал я, стиснув ее пальцы. – Грандиозный роман.

– Я не умею писать романы, – ответила она, высвобождая руки. – Хотя, признаться, я думала об этом. Но – нет. Нет, нет, нет. Я не училась в университете. Я просто чертежница, пусть даже хорошая, но и только.

– Хорошо. Не роман. Черт с ними, с романами, романы всем осточертели. Сейчас в моде «нон-фикшн». Мемуары! Напишите мемуары! Я вам помогу, я опытный литератор.

Я вытащил визитку, подал ей.

– Благодарю – сказала она. – Да, я собиралась писать дневник. Еще тогда, после нашей с ним первой встречи. Вот, пустая тетрадка. Но у меня не поднялась рука. Ведь он был жив, а я его любила.

– Но теперь-то вы можете обо всём рассказать?

– Ну что вы! – она пожала плечами. – У него жена, дети. Кажется, даже внуки.

– Вы жалеете его жену? Что она будет знать о его измене? Что она, ах-ах, огорчится?

– Сама не знаю. Как-то неловко. Я же из простых, извините. Бабушка меня учила: не надо выбалтывать чужие семейные тайны…

– Вы – женщина поистине великой души! – я встал и поцеловал ей руку.

Мне стало ясно, что делать дальше.

Слава богу, я сумел тайком забрать свою визитку со стола. Она и не заметила – ей это и вправду было совсем неинтересно.

Через полтора года – уже после того, как она покончила с собой, отравившись газом, а вдова моего друга-архитектора вместе с дочерью и сыном разбилась в бизнес-джете, – вышел мой роман “Деньги пахнут любовью”.

Неплохое название, верно?»

* * *

Дальнейшее чтение только укрепило подозрения полицейского инспектора. Весь роман был цепью подобных историй. Главный герой-писатель сочинял большой мемуарный цикл. Он приносил в издательство свой новый текст, некий гибрид романа-памфлета и честных воспоминаний. Текст, не просто полный прозрачных намеков на известных в литературном быту личностей, но и раскрывающий личные тайны, весьма, надо признать, занятные – но при этом гнусноватые и подловатые. Речь шла не о политике, не о тайном сотрудничестве с полицией или разведкой и даже не о бизнесе. Главной темой были измены, любовницы и любовники, параллельные семьи, внебрачные дети, жизнь втроем, моральный инцест, то есть связь с падчерицами и пасынками, а также алкоголь, «вещества», расизм, разные гендерные проблемы – ну и, разумеется, чисто профессиональная грязца: интриги, нечестная конкуренция, подножки и сплетни и так далее, вплоть до плагиата и литературного рабства.

Уже первые тома снискали успех, поэтому издатели любили этого автора. Но они опасались скандалов, исков, а также дурного морального запаха. Поэтому редактор – это была женщина – постоянно отмечала на полях разные сомнительные моменты. Хотя автор уверял, что гарантирует юридическую безопасность своих сочинений.

«– Никто не будет в претензии, уверяю вас.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Наш главный прототип скончался полгода назад.

– Но ведь его жена жива! А вы рассказываете, как он ей изменял на глазах всей компании. Допустим, она не будет подавать иск. Но ее просто по-человечески жаль…

– Она уже умерла.

– Что вы? Не может быть.

– Совсем недавно».

Одновременно с этим полиция расследует целую серию странных смертей, самоубийств и несчастных случаев в литературно-богемно-издательском кругу. Все эти люди связаны друг с другом карьерой, работой, деньгами, премиями, славой, завистью, браками и разводами, детьми и племянниками, наследствами и сплетнями. Возможно, тут действует жестокий серийный «прицельный», так сказать, убийца; но каковы его мотивы? Есть ли нечто рациональное в выборе очередной жертвы? Или это просто маньяк, безумец? Но в чем состоит фабула его бреда?

* * *

Полицейский инспектор не стал дочитывать роман «Мемуарист». Он решил побеседовать с издателем этой книги. Вызвал его в свой офис – по всей форме вызвал, повесткой.

– Всего несколько вопросов, если вас не затруднит.

– Буду счастлив помочь правосудию! То есть следствию… Как правильно? – издатель изобразил наивную и обаятельную улыбку.

– Неважно. Итак. Вы издали роман «Мемуарист». Кому принадлежат права на этот текст?

– Никому. После смерти единственной наследницы, дочери автора, и в отсутствие каких бы то ни было наследственных претензий с чьей бы то ни было стороны…

– Вы говорите как по писаному, – кивнул инспектор.

– Что делать! Я консультировался с юристами. Мы выждали положенный срок. Права перешли во всеобщую собственность.

– Кто станет получателем роялти?

– Пока неизвестно, – развел руками издатель. – Скорее всего, какой-нибудь литературный фонд.

– Благодарю. А почему этот роман не был издан ранее? Судя по рецензиям, это успех.

– Дочь автора была против. Она была единственной наследницей.

– Да, я знаю, я читал об этом в вашем блоге, – сказал инспектор. – А почему? Что ей мешало получить кусочек славы и кое-какие деньги?

– Личные причины. Так и быть! – издатель улыбнулся еще более открыто и обаятельно. – Скажу, хотя не хотел. Она ненавидела своего отца. Даже странно, так яростно ненавидеть покойника. Она сказала мне: «Мой отец ужасно, подло, оскорбительно изменил моей матери. Она страдала. Она умерла из-за этого!»

– Покончила с собой? – уточнил инспектор.

– Нет. Просто заболела и умерла. Но вы ведь знаете, люди часто говорят: «он ее свел в могилу», или «она его погубила». Ищут причины несчастий. Вот. «Мой отец оскорбил мою мать, погубил мою мать, и, пока я жива, его книги не будут издаваться! Вы называете это местью дочери за мать? Хорошо! Пускай месть!» Вот как она сказала, – издатель снова развел руками.

– Понятно. Еще один вопрос. Эта книга – ваш успех как издателя, так?

– Еще бы! Я просто счастлив.

– Вы рассчитываете на серьезную прибыль?

– Нет, к сожалению, – вздохнул издатель. – Несмотря на чудесные рецензии, это не для массового читателя, не для огромных тиражей. Просто хорошая полузабытая литература. Мне это принесет моральное удовлетворение. Я давно хотел переиздать эту книгу. Еще пять-десять лет – и никто не захочет покупать и читать этот винтаж. Думаю, я успел вовремя. Сейчас мы на пороге радикальных перемен, имея в виду наступление искусственного