Враги целуют жадно - Людмила Сладкова

смущенно. – Вне зависимости от того, парень это будет, или девушка. Девчонок разрешалось просто чмокнуть в губы. Но парней следовало целовать по-взрослому. С языком. В общем, я согласилась. Но я же тогда не знала, что…

- Что? – переспросила Аня, в глубине души начиная догадываться.

- Я уверена была, что в дверь войдет кто-то из наших. А приперся ректор!

- Только не говори, что ты его…

- Я попыталась! – честно призналась сестра. – Но так дико волновалась, что Бондарев заподозрил неладное, пока я к нему приближалась. По моим перепуганным шарам догадался, наверное. И по походке деревянной. В общем, среагировал он молниеносно, когда я к нему в объятия кинулась. Увернулся. Отстранил меня. Перевел все в шутку и ушел. Но… мне очень хотелось этих денег. И не только для себя. Для нас! А отдавать их мне просто так никто не собирался. Уговор – есть уговор. Выбора не было. Я побежала за ним. Меня сопровождали некоторые одногруппники. Ну… чтобы лично убедиться в выполнении условий. Я настигла Ярослава Марковича под дверью его кабинета. В коридоре, как на зло, было темно. Но меня это не смущало. Окликнув ректора по имени, чтобы он остановился и развернулся ко мне, я… повисла у него на шее. Вцепилась в него, как одержимая и…

- Маша, ты в своем уме? – не выдержала Аня, осознав масштабы катастрофы. – Ты сейчас серьезно? Я не ослышалась? Ты на спор целовалась с ректором?

Спрятав лицо в ладонях, Машка обреченно застонала:

- Целовалась. Но не с ним, а с его братом. С папашкой Вадима.

Аня нервно рассмеялась, отказываясь верить услышанному.

- Чт-то? – прокаркала пересохшим горлом. – Как?

- Я спутала их в темноте! – еле слышно, на грани безмолвия прошептала Маша. – Они похожи. Один рост. Одна комплектация. Плечи широкие. В общем, я целовала Збруева, а Бондарев стоял буквально в метре от нас и охреневал от увиденного по полной программе. Потом в себя пришел. Рявкнул на меня. Вот тогда-то я и поняла, что натворила. Испугалась жутко. К тебе прибежала. Но Ярослав Маркович быстро меня нашел. Пришлось объясняться. И извиняться за свое поведение перед ними. Перед обоими.

- Маша…

- Зато одногруппники меня не бросили! – продолжала свой рассказ сестра. – Следом за мной в кабинет к ректору вломились и все ему подробно объяснили. Как на спор меня подбили. И как он стал случайным звеном в цепочке этих событий. Бондарев оказался нормальным мужиком. Посмеялся даже. И пообещал Оле ничего не рассказывать. А вот Лев Сергеевич… не смеялся. Он вообще молчал. Но смотрел так, будто готов свернуть мне шею!

Тяжело вздохнув, Аня нежно погладила Машку по голове.

- Збруев злится, и это логично. Любой бы на его месте злился.

- Да, наверное. Но…

- Что?

- Он не оттолкнул меня, - заторможенно выдала Маша. – Наоборот, придерживал. И… на поцелуй отвечал. Господи, Аня, как же он мне отвечал!  Так  меня еще никогда, и никто не целовал! До сих пор по телу дрожь и колени трясутся. Знаешь, я будто умирала там… в его руках. Или оживала?

Внимательно просканировав ее пылающее лицо, Аня покачала головой:

- Надеюсь, мы никогда не узнаем ответа на этот вопрос! Никогда!

Глава 13

Очередная ночь стала для Ани настоящим испытанием.

Поддавшись на уговоры сестры, она осталась спать в ее комнате. Тем более, что на двуспальной кровати обе они прекрасно умещались. Но довольно скоро Аня поняла, что совершила ошибку, соглашаясь на совместную ночевку. Машка и сама уснуть не могла, и ей не давала. Все металась беспокойно с боку на бок. То, раздосадовано фыркала, то тяжело дышала, то щедро лупила свою подушку, пытаясь придать той нужную форму.

Аня тоже не могла похвастаться тотальным спокойствием. Она ощущала себя оголенным нервом. Сверхчувствительным и напряженным. Ее раздражало буквально все: жара, нехватка свежего воздуха, Машка, юлой вертящаяся у нее под боком. И мысли. Навязчивые, далекие от адекватных… мысли. Они не поддавались контролю. Они выжигали ее изнутри. Они отравляли разум.

И все до единой… крутились вокруг него – мерзкого избалованного мажора.

В какой-то момент Аня не выдержала. Сдалась. Оставила попытки уснуть, и покинула спальню сестры, направившись прямиком в ванную. Остудив холодной водой пылающие огнем лицо и шею, она вернулась к себе.

На удивление, в своей постели Аня уснула достаточно быстро. Но один черт, проснулась посреди ночи. От собственного крика. Или все же от стона?

Она не знала. Просто лежала, сверля потолок невидящим взглядом. Растерянная и оторопевшая. Разгоряченная до предела, вспотевшая и дрожащая всем телом. Ее сердце дико трепыхалось в груди. Дыхание перехватывало. Волосы липли к влажному лбу. К шее. Конечности онемели.

Лишь спустя секунду-другую, когда сознание более-менее прояснилось, Аня поняла, что произошло. Сразу, как только обнаружила одеяло, зажатое между бедер. Об него-то, судя по всему, она и терлась до тех пор, пока… пока…

«Ой, мамочки! Это что же был… оргазм? Мой первый оргазм?»

Ее припечатало осознанием произошедшего, как многотонным булыжником.

До пробуждения ей снился сон с участием Вадима. Откровенный. Пошлый.

И до жути реалистичный. В том сновидении Збруев находился с ней. Здесь. Прямо в этой постели. И то, что они с ним вытворяли – голые и обезумевшие, вполне могло перетечь из сна в реальность. Да, что там? Оно уже перетекло!

«Проклятье! Как я могла?»

Ощущая острую нехватку кислорода, Аня медленно поднялась на ноги.

Шаткой неуверенной поступью добралась до окна и распахнула его настежь.

Осенняя прохлада мгновенно заполнила пространство. Мощный порыв ветра безжалостно хлестанул по лицу. Кожа, разомлевшая ото сна… и не только, покрылась гигантскими мурашами. Зябко поежившись, Аня задрожала.

Не в силах совладать с эмоциями, она с ненавистью выплюнула:

- Не знаю, как ты оказался в моих мыслями – это даже звучит дико, но я вытравлю тебя оттуда! Вот увидишь, вытравлю! Снись вон… курице своей!

Клятвенно заверив себя в этом, Аня снова забралась в постель. Дабы скорее успокоиться и уснуть, принялась прокручивать в памяти все теоретические знания в области фигурного катания. Помогло. Провалилась в небытие она достаточно быстро. И в следующий раз проснулась уже от звука будильника.

И приятно удивила своих близких, спустившись к завтраку… что называется… при полном параде: укладка, макияж, маленькое черное платье.