Враги целуют жадно - Людмила Сладкова

class="p1">На самом деле не такое уж и «маленькое», но одно из лучших в ее гардеробе.

Стильное. Облегающее. Брендовое. С квадратным вырезом на груди и спине. С четвертным рукавом. По длине оно доходило ей до середины бедра, и демонстрировало все достоинства ее фигуры. При этом не опошляло образ.

Особой пикантности ему должна была придать совсем иная… деталь.

- У кого-нибудь есть чулки? – выпалила Аня вместо пожеланий доброго утра, едва переступила порог кухни. – Срочно дайте мне чулки!

Машка подавилась чаем, брызнув во все стороны жидкостью, вставшей ей поперек горла. Оля, напротив, застыла с бутербродом, поднесенным ко рту.

- Ты не по адресу, - прохрипела Маша, откашлявшись. - Я не ношу чулки.

- А в моих ты утонешь, - задумчиво протянула тетя, разглядывая ее цепким внимательным взглядом. – У тебя бедра гораздо меньше. Они с тебя слетят!

- А я рискну! – парировала Аня, присаживаясь за стол. – Неси!

Олины чулки ей и правда оказались великоваты. К счастью, у тети в закромах были припрятаны и вещи из ее прошлой жизни - более стройной.

В общем, всучив Ане упаковку новеньких чулок почти нужного размера, она протянула ей и кружевной пояс с подвязками. Но принимать его девушка не спешила. Растерялась. В ответ на ее удивленный взгляд Оля пожала плечами:

- Это чисто для удобства. Чтобы ничего с тебя не свалилось при ходьбе.

- Эм… ясно! – наконец Аня приняла пояс из ее рук. – Спасибо!

Тетя мягко сжала ее подбородок вынуждая посмотреть на нее в упор. И столько тепла было в ее взгляде. Столько любви и слепого обожания, что девушка невольно засмущалась, хоть это и было ей почти не свойственно.

- Как давно мы не видели тебя такой! – вкрадчиво шепнула Оля.

Аня робко улыбнулась:

- Какой?

- Сногсшибательной. Очаровательной. Настоящей.

- Оля… - хихикнула Аня, в глубине души радуясь похвале, как ребенок.

- Подтверждаю! – Машка обняла ее со спины. – Мы успели соскучиться!

- Уж не знаю, кто он, - тетя сделалась серьезной. – И как далеко зайдут ваши отношения. Но… в первую очередь думай о себе! О своей репутации, о своей безопасности, о своем здоровье. И не забывай о контрацепции! Хорошо?

Аня машинально кивнула. А когда до нее дошел смысл ее слов, возмутилась:

- О чем это ты? Какая контрацепция? Я ни с кем не сплю! У меня нет парня!

- Ну… судя по всему, скоро появится! – поиграла бровями Оля.

- Причем,  очень-очень  скоро! – рассмеялась Машка. – Кто перед ней устоит?

- Ай! – беззлобно фыркнула Аня, вырываясь из родных объятий.

И под звонкий смех сестры и тети пошла примерять чулки и пояс.

А вскоре и сама загоготала. Как только услышала хитрющий голос Машки:

- Оля, а давай и тебя чуть иначе приоденем? И накрасим по-другому?

- Даже не мечтай! Я не отдам тебе на растерзание свою жирную тушку!

- Не говори так! Ты у нас красавица! И легкая полнота тебе идет.

- Отстань! Я тебе не мышь подопытная!

- Ну, пожалуйста! Если не понравится, вернем все, как было…

Больше Аня ничего не слышала – скрылась в недрах ванной комнаты.

А спустя каких-то полчаса, в компании сестры и тети (заметно преобразившейся Машкиными стараниями), вошла в здание университета.

И почти сразу стала центром всеобщего внимания. На нее не таращился только ленивый. Смотрели все. Кто-то удивленно. Кто-то заинтересованно. Кто-то презрительно и даже брезгливо. Но… равнодушных не было. Как и прежде, во времена своего звездной спортивной карьеры, Аня приковывала к себе взгляды. И это не могло не радовать. Только вдохновлять. Довольная произведенным эффектом, она распрощалась с Олей и Машей. Сама же первым делом направилась в туалет. Так сказать, припудрить носик.

А заодно проверить, как ее подвязки и чулки пережили поездку в такси.

Все ли в порядке. Выглядеть неряшливой ей совсем не хотелось. Но до уборной Аня не добралась. Застыла на повороте, услышав голос Клюева:

- Ты что? Нет, конечно! Зачем мне это делать? Я идиот, по-твоему?

- Да! – гневно шикнула на него… Полозова. - Бываешь временами!

- Ничего я ему не говорил! – яростно оправдывался парень.

- Но Вадим в курсе! В курсе нашего с тобой вчерашнего разговора! Откуда? Он пересказал мне его слово в слово! А потом так рассвирепел, что я охренела! Он… он никогда не общался со мной в подобном тоне. Я еле успокоила его! Извиняться устала! А толку-то? Он все еще злится. Разговаривает со мной сквозь зубы. И из-за чего спрашивается? Из-за…

Аня вздрогнула, услышав позади чьи-то тяжелые шаги. Опасаясь быть застигнутой за подслушиванием чужих разговоров, она лихорадочно обдумывала свои дальнейшие действия. В итоге, спрятав эмоции за маской холодного безразличия, шагнула вперед. Решительно. Уверенно. Грациозно. Монотонно цокая каблуками по кафелю, завернула за угол и встретилась с этой мерзкой парочкой лицом к лицу. О, их реакция была бесценна!

Оба замолчали. Оба уставились на нее так, словно впервые увидели.

Только Полозова буквально позеленела, оглядев ее с ног до головы. А Клюев, проделав все тоже самое, застыл с выпученными глазами и открытым ртом.

Аня же внутренне злорадствовала, одарив своих врагов надменным взглядом:

«Ну, что? Неплохо для серой мыши, да? Захлебнись своим ядом, сука!»

Всячески игнорируя их существование, Аня гордо прошествовала мимо.

Почти. В последний момент Никита преградил ей дорогу и проблеял:

- Анька, ты… ты…

- Ты что это на себя напялила? – ядовито прошипела Ксюша, брезгливо скривившись. – Сними, не позорься! Смотрится нелепо. Как на корове седло!

На ее выпад Аня никак не отреагировала. Знала, что демонстративный игнор заденет Полозову сильнее любых слов. Зато Клюеву она хитро улыбнулась:

- Что, я?

Парень шумно сглотнул, раздевая ее взглядом:

- Круто выглядишь!

- Спасибо. Я старалась.

- Для кого?

- Для тебя! Нравится?

- О, да, детка! – простонал он, раскрывая объятия. – Иди ко мне, моя львица!

Аня и впрямь подошла к нему. Но лишь для того, чтобы похлопать Никиту по лицу, имитируя легкую пощечину, и безразлично бросить:

- Шучу! Расслабься!

Не дожидаясь ответной реакции, она продолжила свой путь. А когда вышла из туалета, в коридоре было уже пусто. Вздохнув с облегчением, Аня направилась в главный холл. А точнее, к стойке с расписанием.

Возле нее же и замерла, крайне