Секрет виллы «Серена» - Доменика де Роза

все-таки не убьют. Направив свет фонарика на пыльную черную лапу, она разматывает повязку, для которой, вероятно, незнакомец оторвал клок от своей рубашки. Собака скулит, но не пытается укусить.

– Выглядит неплохо, – уверенно говорит она, хотя у нее никогда в жизни не было животных и вообще она побаивалась собак. – Я сделаю чистую повязку.

– Нет! – одновременно восклицают Пэрис и Сиена. – Не уходи.

Мужчина смеется, показывая ослепительно-белые зубы:

– Не волнуйтесь. Я не убийца. Меня зовут Рафаэль Мурелло. Я археолог.

Звучит знакомо. Эмили слышит слова женщины с Феррагосто: «Он дьявол».

– Да, – произносит она невозмутимо, – я о вас слышала.

Пока Рафаэль стоит и гладит собаку, Сиена находит коробку свечей в одном из кухонных шкафчиков. Они ароматизированные и красиво упакованные, с бантиками – подарок Петры. Эмили зажигает все три и расставляет их вокруг собаки, так что это начинает напоминать алтарь для жертвоприношений. Потом чудесным образом находит аптечку первой помощи, промывает рану и накладывает чистую повязку. «Дьявол» Рафаэль молча за ней наблюдает.

Как только повязка готова, Рафаэль снимает пса со стола. Это большая собака, немецкая овчарка. Эмили думает о том, как легко он поднимает ее.

– Надо помыть стол, – говорит он.

– Я знаю, – резко отвечает Эмили. Итальянцы постоянно твердят о мытье, они просто помешаны на чистоте.

Внезапно Сиена предлагает:

– Мам? Может, чай?

Рафаэль откидывает голову и заливается смехом:

– Чай! Сразу понятно, что я с англичанами.

Так они и поступают. Эмили зажигает газовую плиту (слава богу, у них есть обычный чайник) и готовит чай. Еще она делает сэндвичи с пастой Marmite для себя и девочек. Рафаэль, столкнувшись с пастой впервые, выглядит смущенным.

– Это едят? О господи! Я лучше буду голодать.

Потом они сидят за столом при свете свечей, едят и пьют. Свечи и собака, лежащая у ног, создают удивительный уют. Эмили вспоминает времена, когда была ребенком и не могла уснуть, а мама спускалась с ней вниз за неположенной чашечкой какао. Это было совсем не в стиле ее матери – делать что-то неположенное, наверное, поэтому и отпечаталось в памяти.

– Итак, синьор Мурелло, – говорит Эмили, – что вы вообще делали в пещере?

Рафаэль усмехается. Сейчас его волосы высохли и обрамляют лицо непослушными кудрями. Он не похож на убийцу, но ужасно смахивает на пирата.

– Я веду раскопки поблизости, – отвечает он. – Мы копали траншеи возле пещер…

«Так вот из-за кого дорога завалена», – сердито думает Эмили.

– Когда начался шторм, – продолжает Рафаэль, – я подумал, что лучше проверить раскопки, убедиться, что траншеи не разрушились. Услышал скулеж из пещеры и пошел проверить.

– И вы не испугались? – спрашивает Сиена.

Рафаэль пожимает плечами.

– Нет. Чего мне бояться? Понятно было, что это какое-то животное. Поэтому я пошел в пещеру и нашел там этого малого. Я думаю, что это просто щенок. Он повредил себе лапу и, кажется, очень испугался грозы. Я нес его к своей машине, но оставил ее слишком далеко. Увидел ваш дом. Я слышал, что здесь живет английская семья, подумал, вдруг они хотят собаку. – Он беззастенчиво улыбается Эмили.

Лицо Пэрис мгновенно светлеет.

– Ой, мам! Можно мы его оставим?

– Не говори глупости, – отвечает Эмили. – Наверняка у него уже есть хозяин.

– Не думаю, – возражает Рафаэль. – Мне кажется, он жил в пещерах. Скорее всего, бродячий.

– Мы не хотим бродячего пса, – говорит Эмили. – Он, наверное, полудикий.

Они все смотрят на собаку, которая смирно сидит на полу у миски с водой.

– Да, – соглашается Рафаэль. – Правда похож на адскую зверюгу?

Пес виляет хвостом.

Поскольку снаружи бушует шторм, Эмили кажется, что стоит предложить Рафаэлю и собаке остаться на ночь. Света все еще нет, пламя свечей дергается, когда ветер сквозит из продуваемых (аутентичных) окон.

– Не нужно кровати, – говорит Рафаэль, – я посплю на диване, с адским псом.

Сиена с сомнением смотрит на него. Он вроде ничего, но было бы хорошо, если бы он перестал болтать про ад.

Рафаэль широко улыбается ей из-за стопки постельного белья, выданного Эмили.

– Не беспокойтесь, мисс Сиена. Я постараюсь не убить никого из вас ночью.

Эмили просыпается удивительно прекрасным ясным утром. Когда она открывает ставни, туман все еще лежит в долине внизу, верхушки деревьев торчат словно доисторические чудовища на заре времен. Небо после вчерашнего дождя вымыто до бледно-голубого, сладко пахнущий ветерок веет из оливковой рощи. Эмили понимает, что еще очень рано.

Она заворачивается в свой старый китайский халатик и на цыпочках идет вниз. Почти впервые с момента его рождения она встала раньше Чарли, и ей не хочется, чтобы что-то нарушило ее покой. У двери в гостиную она останавливается, а потом мягко открывает ее.

Щенок немецкой овчарки лежит на полу, на одеяле, взятом с постели Пэрис. Лапы, одна из которых аккуратно перевязана, подергиваются во сне. Рядом с ним, вытянувшись на диване, спит Рафаэль. Диван огромный, но все равно слишком короткий для Рафаэля; он лежит, развалившись, закинув руки за голову, согнув ноги, словно бежит во сне; одна касается пола, вторая свисает с края дивана.

Эмили на мгновение задерживает на нем взгляд, думая о прошлой ночи. Она все еще не может понять, как ей удалось оставаться такой спокойной. Для человека, который обычно паникует из-за любого мелкого домашнего кризиса (скажем, закончилось молоко или забыли про стоматолога), она без особых усилий справилась с ситуацией, достойной фильма ужасов. Эмили никогда не могла похвастаться хладнокровием. Майкл считал ее милой, наивной, мечтательной и непрактичной (до тех пор, пока не начал считать ее надоедливой, глупой и раздражающе непрактичной). Поначалу Пол находил ее мечтательный вид привлекательным, но спустя несколько лет брака пришел к выводу, что это надоедает. Почему она не могла понять, к чему все идет? Почему она никогда ни до чего не додумывалась вовремя? Почему она относилась к жизни как к настольной игре, чьи правила не удосужилась выучить? Так где же она нашла достаточно выдержки, чтобы пригласить в дом незнакомого человека в разгар грозы? Положить раненую собаку на кухонный стол и лечить ее? Предложить и мужчине, и собаке остаться на ночь, а потом спокойно проспать десять часов без снов и кошмаров?

Эмили смотрит на спящего Рафаэля и думает, как хорошо, что они незнакомы и она, возможно, никогда его больше не увидит. Он не знает, что она страдает от головокружений. Он не знает знаменитой истории о том, как она поехала в Мейденхед и попала в Мейдстон. Для него она закаленная и эксцентричная англичанка. Из тех, у кого в спальне живет целая армия бродячих собак, названных