Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов - Миркин Яков Моисеевич

А что еще добро для нас? Свобода распоряжаться самими собой. Те, кто связаны по рукам и ногам, плохо выживают в мире, полном изменений. Нам всем нужна, после великих потрясений, спокойная, свободная, хотя и быстрая работа на самих себя, без мобилизаций, без нечеловеческого напряжения сил – ими был заполнен XX век. Только тогда такой человек, как Толстой, смог бы написать, наконец, что Россия пользуется «полным благоденствием» и стоит «в деле истинного прогресса впереди всего человечества»[275], а письма его властям были бы полны спокойствия и радости.

П. Клее

1905. Видеть время. Ключевский

[276]

Жил-был в Российской империи счастливый человек. Звали его Василий Осипович Ключевский – суховатый, худощавый, невысокого роста и беспримерного обаяния, из попов да дьячков, вековавших в пензенских краях. Был он лучших человеческих достоинств и любил людей, будучи очень ими любимым. На этом можно бы закончить, если бы он не составил эпоху в российской истории – не как деятель, а как тот, кто пытается понять ее факты, смыслы и дать нам взгляд, цельный взгляд на то, как мы устроены – народ, общество и государство – и что с нами будет.

Читайте Ключевского! С ним вы почувствуете плоть истории и еще раз спросите себя: где были наши семьи, как они уцелели в череде светлых и темных эпох, как пробились через мириады событий, в каждом из которых был риск – уцелеть или нет? И еще вы погружаетесь – кажется, что чувственно, телесно – в запах, тепло, пространство российской земли, вы оказываетесь среди реки времени и, если закрыть глаза, кажется, что жизнь, как история, длится вечно, век от века, и наша жизнь вместе с ней – бесконечна.

«Впереди светло и свежо…»

Впрочем, перейдем к делу. Прожил 70 лет (мало), прошел через четырех императоров (1841–1911), женился на старшей сестре той, кого любил (так кажется), защитил три диссертации (кандидатская, магистерская – 6 лет работы, докторская – 10 лет), знал четыре языка, в самом начале – семинария с гимназией (превосходно), академик, профессор, 108 лет непрерывного чтения лекций, если их «условно вытянуть… в единую линию» (30 лет – Московский университет, Московская духовная академия – 36 лет, Александровское военное училище – 16 лет, Высшие женские курсы – 16 лет, Московское училище живописи, ваяния и зодчества – 10 лет)[277]. Вот один из его знаменитых афоризмов: «Кто неспособен работать по 16 часов в сутки, тот не имел права родиться и должен быть устранен из жизни, как узурпатор бытия»[278]. Для магистерской Ключевский нашел и изучил в оригиналах около 5000 архивных рукописей, «убийственная работа»[279]. Таков был его способ бытия – первоисточники, архивы, максимум, отовсюду, годами, собрать, обработать, рассказать. Тысячи рукописей, в разных состояниях, разными руками писанные, за 5–6 сотен лет!

Внешне крайне прост. Тайный советник, куча орденов, одетый в самое простое, в поношенный сюртук, поношенную шубу. Простой дом, простая еда, актерский (свидетель Шаляпин) и литературный таланты. Мы еще не родились, и неизвестно, родимся ли, на дворе год 1893-й, все еще спокойно и нет войны. Знаменитый историк Ключевский, 52 года, пишет в дневнике: «28 июня. "Александр" бежит прямо на Запад, где горизонт догорает последним огнем вечерней зари. Над заревом повисли разорванными лоскутами темно-синие редкие облака. Речная даль впереди белеет тускнеющим стеклом, справа окаймленным чуть заметной линией низкого берега, и слева поднимается лесистая изогнутая стена. Впереди светло и свежо, а позади парохода сырая и серая мгла сливается с шумом взбудораженной воды и туда убегает черная струя дыма, медленно выползая из пароходной трубы»[280]. Мир спокоен и очень хочется жить.

«Самый дорогой дар природы – веселый, насмешливый и добрый ум»

Что еще? Боготворим студентами. Всегда аншлаг на лекциях! В зале до двух тысяч человек, они сбегались со всей Москвы, висели гроздьями на подоконниках, забивали проходы. Яркая, образная речь, история – как живое действие, но строгое, данное в системе, ясный негромкий, певучий голос, который все очень любили (он преодолел детское заикание). «В аудитории напряженная тишина, разве только прорвется взрыв веселого смеха или восторженных аплодисментов. После таких лекций студенчество устраивало… бурные овации»[281]. «Курсистки, чтобы проникнуть на лекции Ключевского в университет, куда их не пускали, переодевались студентами и остригали волосы»[282].

Сыпал шутками и афоризмами. Они были знамениты. «Человек – это величайшая скотина в мире». «Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, не умело убрать своих последствий». «История учит даже тех, кто у нее не учится; она их проучивает за невежество и пренебрежение». «Чужой западноевропейский ум призван был нами, чтобы научить нас жить своим умом, но мы попытались заменить им свой ум». «Пролог XX века – пороховой завод» (как он был прав!). «Всякий порядочный администратор… обязан охранять народное благо тем усиленнее, чем бессмысленнее его понимает народ». «Государство пухло, а народ хирел». А вот еще: «Самый дорогой дар природы – веселый, насмешливый и добрый ум»[283].

Добрый ум! Мы имеем дело с очень добрым человеком, но человеком впередсмотрящим, изучающим, пытающимся понять, как все устроено в России, в чем логика ее истории и как ее сберечь. «Народное благо» – это вопросы к нам, к тому, как мы понимаем нашу общую жизнь.

По Ключевскому, любое государство, любая система правления должны быть посвящены общему благу. Беда России в том, что она тысячу лет управлялась как вотчина, как личная собственность своего хозяина – в этом нет «общего блага», есть благо личное, «хозяина земли русской», по выражению Николая II[284].

«Власть вопреки общему благу – простой захват»

Послушаем Ключевского. Сущность и задачи государства: «верховная власть, закон, народ и общее благо»[285]. Идея народного русского государства «всею своею сущностью» отрицает вотчину, вотчинная схема заставляет «мыслить государя всея Руси не как верховного правителя русского народа, а только как наследственного хозяина, территориального владельца Русской земли»[286]. Что было в истории России? «Государство понимали не как союз народный, управляемый верховной властью, а как государево хозяйство… Поэтому народное благо, цель государства, подчинялось династическому интересу хозяина земли и самый закон носил характер хозяйственного распоряжения… устанавливающего порядок деятельности подчиненного… порядок отбывания разных государственных повинностей обывателями»[287].

Повторим за Ключевским: народное благо – цель государства. Ключевая идея истории (любое время, любая власть, любой правитель, любая деятельность, объект которой народ) – увеличение «общего блага». История оценивается по его динамике. Отсюда знаменитое мотто Ключевского – «империя пухнет, народ хиреет».

«У нас выработалась низшая форма государства, вотчина. Это собственно и не форма, а суррогат государства. Но, скажут, этой формой целые века жил великий народ и ее надобно признать самобытным созданием народа. Конечно, можно, как "голодный хлеб" можно признать изобретением голодающего народа; однако это не делает такого хлеба настоящим»[288].

«Голодный хлеб» – это хлеб из лебеды. «Петр I. Он действовал как древнерусский царь-самодур; но в нем впервые блеснула идея народного блага, после него погасшая надолго, очень надолго. Чтобы защитить отечество от врагов, Петр опустошил его больше всякого врага. Понимал только результаты и никогда не мог понять жертв». «После Петра государство стало сильнее, но народ беднее»[289].