Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов - Миркин Яков Моисеевич

А еще как сражались? Были, и неоднократно, те, кого нам легко принять за образцы чести, достоинства, культуры, лучшей этики, те, кто защищал со всей силой любого, кто требует помощи – от человека до целого народа.

Еще и учительствовали, объясняли, как все устроено, выслеживали и обнаруживали драконов – их немало в нашей жизни – и, наконец, побеждали самые трудные обстоятельства, тем самым показывая, что делать тогда, когда кажется, что ничего сделать нельзя, как двигаться, достигая самых верхов жизни.

1806. Переустроить. Сперанский

В. Кандинский

[371]

Весь век Россия славилась выскочками из низов. Меншиков, Шафиров, Демидов, Разумовские. А сколько иностранцев! Екатерина I из служанок. Свежая кровь. И, наконец – сын благочинного Сперанский. Законодатель, «правая рука» Александра I, поповский сын. После него, до самого 1917 г., уже почти никто не забирался так высоко.

Отец – Васильев, мать – Федорова. По другим версиям – Уткин, Надеждин, Грамотин[372]. Сперанский – так записали в семинарии. Даже сегодня в Москве живут десятки Сперанских. Эта фамилия раздавалась широко.

Так что он в Российской империи – никто. Но особенный никто. Никто так быстро не проскользнул из грязи в князи: 1772 г. – родился, с 7–8 лет – семинарии во Владимире и Суздале, 18 лет – «Главная семинария» в Александро-Невской Лавре, 20 лет – там же учитель математики, 23 года – учитель философии, секретарь Куракина, будущего генерал-прокурора Павла I, с 25 лет – в канцелярии генерал-прокурора, с 27 лет – «Ваше Высокородие», статский советник. При Павле I, 28 лет – секретарь ордена Андрея Первозванного, 29 лет – государев статс-секретарь, генеральский чин, 30 лет – «душа» Министерства внутренних дел, заведует «государственным благоустройством»[373]. В 34 года – личные доклады Александру I, прямые поручения, 36 лет – взят на свидание с Наполеоном, 38 лет – государственный секретарь, «правая рука» Александра I. По сути, второе лицо в России.

И – падение. В 1812 г., в 40 лет «правая рука» отсечена. Заподозрен в измене, в служении французам и сослан.

Как все это знакомо! Когда в государстве нужно все переустроить, всегда есть место свежим людям. Екатерина II, Александр II, Николай II – вокруг роились новые имена. Так было и в 1917 г., в 1930-х, в конце 1980-х. Разночинцы, коммерции наследники, кухаркины дети, юные пролетарии, завлабы.

И всегда вопрос один и тот же: что в них такого? За что такие карьеры? И почему такие частые низвержения? Письмо императору 16 марта 1812 г.: «Когда Вы вчера доверили мне горькую скорбь Вашего сердца об измене Сперанского, я видел Вас в первом пылу страсти и надеюсь, что теперь Вы уже далеко откинули от себя мысль расстрелять его»[374]. Расстрелять!

Человек формы

Так что же такого в Сперанском? Ответ: какой удобный человек! Мгновенное превращение в слова единожды высказанной мысли. Творец манифестов, работающий по 16–18 часов в день. Тот, кто немедленно, легко и со всей почтительностью придаст письменную форму, животворящую силу документа любому целеполаганию.

Он перекидывался, как мячик, от одного к другому, и всем нравился. Обходительный, ловкий, мягкий, готовая «правая рука». При Павле I от генерал-прокурора Куракина к таким же – Лопухину, Беклешову, Обольянинову. Каждый его брал. Дальше к Трощинскому, в канцелярию Непременного совета, «президиум» Александра I. Нужен, очень нужен. Изумительный докладчик, делающий все ясным, понятным. Еще прыжок – к министру внутренних дел Кочубею и, наконец, финишная прямая – стать личным человеком Александра I. Всё прыжки – за 13 лет. Еще и за лень себя ругал.

Прочь старцев! В 1812 г. Сперанскому – 40 лет, Александру I – 35 лет, Кочубею – 44 года. Счеты между своими. Одно и то же поколение. Прямые, чистые отношения письменной, думающей машины, Сперанского – и властей предержащих. Такого выскочки еще не было в Государстве Российском.

И только? Канцелярский писатель?

Искатель совершенства

Стоит помнить, кем был Сперанский. Семинаристом от младых ногтей. Тем, кто не мог мыслить иначе, как образами грандиозного переустройства мира по правильным, совершенным образцам. Формовщик. Творить государство в вычеканенных, звонких формах, прилаженных друг к другу. Внести дух в каменные его дворцы. Бог «одарил его (человека – Я.М.) разумом, чтобы он искал во всем совершенства»[375].

Строить совершенное государство в России, где вместо хаоса будет механизм, ни в чем себе не противоречащий? Где человек включен, как часы, в надлежащее? Вот знаменитая реплика Сперанского. «Переполненный удивлением к Наполеону и Франции, сказал: «там лучше установления, но у нас люди лучше», т. е. русский человек мягок как воск; нужно только вылепить для него форму и со временем, постепенно, он сам собою в нее врастет. В этом смысле «Сперанский… старался рассеять окружавший его хаос посредством большей системы и гармонии в устройстве разных частей управления: он принялся писать уложение, преобразовывать Сенат, разграничивать министерства, установлять порядок движения дел, давать образцы для составления бумаг, – одним словом, он, казалось, слепо веровал во всемогущество формы»[376]. Тем не менее, желая, чтобы «должностные лица были не простыми машинами, но в сфере каждого деятелями самостоятельными и в то же время ответственными»[377].

Вдохнуть форму в государство

Что он успел создать до «свержения» в 1812 г.? Конечно, не сам. Слушая, совещаясь. Упрощая, излагая ясным и торжественным языком, но тем не менее вкладывая и смыслы. Государственный совет, «администрация» царя. Место законодательных работ и совещаний с высшими. Его 100-летие – на знаменитой картине Репина 1904 г. И сегодня в России есть Госсовет.

Новое – Министерства, Комитет министров (зародыш правительства). Сегодняшние министерства – оттуда. Минфин, Минюст – их 200-летние юбилеи в 2002 г. родом от Сперанского.

Реформированный Сенат, подвигающийся к тому, чтобы стать судебной властью. Экзамены для чиновников. Протекционистский таможенный тариф. Рост налогов, попытки создать доходную базу и свести концы с концами в государственных финансах, сдержать денежную эмиссию. Что еще? Первые шажки к будущему освобождению крестьян. Отмена крепости в Прибалтике. На это Карамзин восклицал: «Что значит освободить у нас крестьян?… Падение страшно». И далее расписывал ужасы свободного существования крестьян, преданных «в жертву их собственным порокам, откупщикам и судьям бессовестным», без земли, их пьянство и злодейство. А также поля не обработанные, пустынные житницы и вред для государства[378].

Сперанского остановили в самом начале. Знаете, что он задумал? Ясную, строгую систему разделения властей – законодательной, исполнительной и судебной – сразу на четырех уровнях: страна, губерния, округ, волость[379]. Государственная дума! Думы губернские, окружные, волостные. Сенат («верховное судилище для всей империи»)[380]. Суды губернские, окружные, волостные. И такие же «правительства» на всех уровнях, как бы они ни назывались – от министерств до волостных правлений. Плюс четкая выборная система. Вход, ценз – только для людей с имуществом. Между императором и прочими властями – Госсовет, узкое горлышко, «в коем все действия порядка законодательного, судного и исполнительного в главных их отношениях соединяются и чрез него восходят к державной власти и от нее изливаются»[381]. Через Госсовет («администрацию») власть императора абсолютна. Все можно отменить, не разрешить, установить только по воле Е.И.В.

И – хитрость. Сперанский в «Плане государственных преобразований» дал два варианта, на выбор Александра I: а) вся система только как оболочка, при «совершенном самовластии», б) «в самом деле ограничить его и умерить»[382].