Магазинчик грешницы. Забудь меня… если сможешь - Виктория Вера

— Никогда и никому не расскажешь… о чём?

Она ещё больше бледнеет, понимая, что уже сказала лишнего. Значит, она приходила в мой особняк, чтобы просить денег за своё молчание… как интересно.

— Допустим, я уже кое-что знаю, — блефую. — И если ты расскажешь всё остальное, не соврав, то я отпущу тебя. Я даже милостиво добавлю тебе в придачу пару золотых монет. — Достаю из кармана кошель и подбрасываю его на ладони.

Глаза женщины загораются, хотя в них всё ещё плещется страх.

— Мне нужно говорить тебе, что будет, в случае если солжёшь?

— Н-нет, господин… я всё скажу… как есть скажу! — снова осеняет себя наисвятейшим знаком Варрлаты.

— Слушаю, — немного ослабляю хватку на её шее.

— Это я… я чистила утробу миледи. Но клянусь, я сделала всё, что могла! Всё! Ребёнок был уже слишком большим, и я предупреждала! Предупреждала! Оттого никто и браться за неё не хотел! — женщина судорожно дышит и заламывает руки.

Складываю в голове кусочки картины.

— Насколько всё плохо? — спрашиваю, чтобы подтвердить догадку.

— Совсем плохо, милорд. Не сможет она больше ребёночка вам подарить. Пустая теперь она.

На мгновение зажмуриваюсь, чтобы погасить эмоции. Позже. Все эмоции позже.

— Когда это было?

— Ранней зимой, милорд… кажется, перед днём Святого Арауса. И года с тех пор не прошло.

— Что знаешь об отце… о мужчине, который должен был стать отцом не родившегося ребёнка?

— Ничего, милорд! Вот вам святая клятва! Ничего не знаю! Хотя миледи намекала, что именно вы и были… отцом.

Ложь. Очередная паршивая ложь «невинной» овечки. До нашего брака в начале этого лета я Анриетту и пальцем не тронул.

— Значит, моя супруга… пустая? Ты уверена?

— Простите, милорд!! Простите! Я отговаривала, предупреждала! Уже живот виден был, а значит, нельзя от плода избавляться! Да только там никто бы уже лучше меня не помог! Никто, понимаете?

Я так привык к предательству, что очередная ложь практически не вызывает во мне эмоций.

Очаровательная, праведная, прекрасно воспитанная красавица с золотым сердцем… кажется, так всегда отзывалась об Анриетте матушка? Идеальная супруга, которая не прыгнет в постель к другому и не позволит бросить тень на честь семьи.

Мне хочется расхохотаться. Наивный идиот.

Отец всегда учил, что семья — это то единственное, что нужно защищать и во что сто́ит верить… но он ошибался.

Всё фальшь.

Самое забавное, что я даже не могу бросить эти обвинения в лицо собственной супруге, так как продолжаю свой идиотский спектакль. Анриетта меня не интересует — она лишь мелкая глупая сошка, но меня интересуют те, для кого она шпионит.

Я точно знаю, что информацию Анриетта передаёт своей матери — старшей леди Бертан. А вот куда это всё идёт дальше, выяснить пока не удалось.

Леди Бертан ведёт совершенно обычный образ жизни: посещает собрания праведных леди в особняке Маноли и некоторые светские приёмы, регулярно бывает во дворце и в храме Варрлаты. В любом из этих мест она общается с разными людьми, поэтому невозможно сделать однозначные выводы о том, кому она передаёт информацию…

— Так я могу идти? — с надеждой смотрит на меня повитуха, прерывая размышление.

— Нет.

Сжимаю её плечо и веду в свою карету. Нам придётся прокатиться в управление, чтобы на бумаге подтвердить всё, что она только что сказала. Женщина понимает это, поэтому покорно кивает и даже не думает спорить.

Рэйнхарт Константин Орнуа. Настоящий момент

Леди Милс спит.

Её локоны рассыпались по подушке, светлые ресницы подрагивают, а грудь равномерно вздымается под тонким пледом. Меня выворачивает от желания, но всё, что я себе позволяю… это провести кончиками пальцев по её приоткрытым губам… напомнить себе насколько они могут быть податливыми и мягкими.

Пожалуй, она бы не позволила мне подобных вольностей, если бы проснулась. Но она спит. Такая доступная и недоступная одновременно.

Маленькая грешная нимфа. Она единственная не лгала… потому что сразу сказала, что ей не нужен брак со мной. От меня леди Милс были нужны только деньги…

Память подкидывает разговор из прошлого, за пару недель до появления в моей жизни рыжей нимфы…

— Открою тебе тайну, Рэйнхарт. Королева ждёт ребёнка. Моего сына и будущего наследника! — во взгляде короля плещется гордость. — Мне пришлось задуматься об окружении юного принца. С кем он будет играть, тренироваться и общаться. Поэтому, Рэйнхарт, я настаиваю, чтобы ты поторопился с женитьбой. Ты знаешь, я был терпелив, но роду Орнуа необходим наследник.

Опускаю руку в карман и нащупываю сложенное в несколько раз письмо из имения Милс, полученное накануне.

В голове всплывает образ худенькой девочки с россыпью веснушек и копной солнечно-рыжих кудрей. Она стоит на краю полянки и наблюдает за тем, как играют другие маленькие леди. Девочка трёт кулаком покрасневшие глаза и тихо шмыгает носом.

Маленькие леди не захотели принять её в свои игры.

Мне хочется подойти и сделать так, чтобы она улыбнулась. Возможно, она даже разрешит мне потрогать свои необычные волосы… но я не могу себе этого позволить. Я даже не имею права находиться в этой части дворцового парка, потому что прямо сейчас должен сопровождать десятилетнего принца вместе с остальными юными лордами…

— Род Орнуа всегда был верен короне, — возвращает к разговору Его Величество. — И я хочу, Рэйнхарт, чтобы твой сын вошёл в узкий круг тех, кто будет расти рядом с наследником, потому что принцу понадобятся не только сторонники, но и преданные друзья.

— Я благодарен вам за оказанную честь, Ваше Величество, — глубоко кланяюсь.

— Ты заслужил это, Рэйнхарт. Так мне стоит самому побеспокоиться и выбрать для тебя супругу?

Демонское пламя. Одним вопросом он отрезает мне пути к отступлению, оставляя лишь жалкие мгновения, чтобы принять решение.

Позволить королю выбирать мою судьбу или… согласиться на брак с племянницей лорда Милс?

Сильнее сжимаю в кармане лист письма.

— Благодарю за заботу, Ваше Величество, но у меня уже есть невеста…

Сейчас мне смешно от той своей самоуверенности. Как выяснилось, «моя невеста» думала совсем иначе и в её планы не входило зачатие потенциального «друга» для будущего наследника престола.

Присаживаюсь прямо на ковёр и кладу подбородок на край софы. Очень близко к лицу леди Милс. Настолько близко, что чувствую, как её дыхание касается моих губ.

— Лоривьева… — зову её шёпотом. — Пора просыпаться.