Верь в мою ложь - Элизабет Джордж

— Томми. — Он протянул ей руку.

Но Валери, вместо того чтобы взяться за неё, бросила инспектору причальный канат.

— Закрепите, — сказала она.

Валери передала мужу рыболовные принадлежности: ящик со снастями, удочку и ведёрко с некими бледными извивающимися существами, в которых Линли опознал какие-то личинки. Похоже, женщина была не из брезгливых.

Пока Линли привязывал лодку, Валери уже выбралась из неё. Она оказалась невероятно подвижной, проворной для своего возраста, — Линли ведь уже знал, что ей шестьдесят семь. Очутившись наконец на причале, она пожала инспектору руку.

— Ещё раз добро пожаловать. Берни вам тут экскурсию устраивает?

Она сбросила дождевик и сняла просторные штаны. Всё это было повешено на крючки на стене лодочного дома, а муж Валери тем времени сложил все ее рыболовные снасти под деревянный верстак в стороне. Когда он повернулся к ней, Валери подставила ему щеку для поцелуя и спросила:

— Милый, давно вернулся?

— Днем.

— Надо было предупредить. А Миньон?

— Пока нет. Она как, в порядке?

— Медленно движется, но уже лучше.

Их разговор был отрывистым и непонятным постороннему, и это, как прекрасно знал Линли, было свойственно всем парам, прожившим вместе много лет.

Валери обратилась к нему, кивком указав на шлюпку:

— Вы смотрели, где именно утонул Ян, я вижу. Мы с Берни не пришли к единому мнению на этот счет, но полагаю, он уже сообщил вам об этом.

— Он упомянул о том, что тело обнаружили вы. Должно быть, это оказалось сильным потрясением.

— Да я ведь даже не знала, что он отправился на озеро. Я вообще не догадывалась, что он сюда приехал, потому что его машины не было рядом с лодочным домом. И он пролежал в воде двадцать четыре часа к тому времени, когда я его нашла, так что можете представить, как он уже выглядел. Но все равно хорошо, что нашла его именно я, а не Миньон. Или Кавех. Могу вообразить, что бы с ними случилось.

— Кавех? — вопросительно произнес Линли.

— Приятель Яна. Он тут кое-что делал для меня. Разрабатывал оформление для детской площадки и приглядывал за работами.

— Он приходит сюда каждый день?

— Раза три в неделю, пожалуй. Он мне не докладывает, а я не слежу. — Она посмотрела на Линли так, словно прикидывала, что у него может быть на уме. — Как говорят американцы в своих телевизионных программах, он вам нравится в качестве подозреваемого?

Линли коротко улыбнулся.

— Вполне может оказаться и так, что коронер был прав.

— Я в этом и не сомневаюсь. — Она перевела взгляд с Томаса на своего мужа. Тот, как видел Линли, пристально смотрел через проем лодочного дома на озеро. — Это было просто ужасно. Мы с Берни очень любили Яна. Нам следовало бы лучше следить за причалами. Сарай ведь очень старый, ему больше ста лет, и им постоянно пользуются. Вот камни и расшатались. Посмотрите сюда. Здесь еще один такой есть.

Она потыкала носком ботинка в камень рядом с тем местом, откуда уже вывалились два. Камень действительно пошатывался. «Но, конечно же, — подумал Линли, — это могло быть и потому, что кто-то специально ради этого постарался».

— Когда все это случилось, — продолжила Валери, — нам, само собой, хотелось найти виноватого. И это потому еще плохо, что несчастные дети остались с обезумевшей матерью. Но, боюсь, если чья-то вина тут и есть, так только моя.

— Валери!.. — произнес ее муж.

— Это я отвечаю за Айрелет-холл и все имущество здесь, Берни. Я плохо делала свою работу. И в результате твой племянник погиб.

— Но тебя никто не винит, — возразил Файрклог.

— Возможно, тебе следовало бы над этим подумать.

Они посмотрели друг на друга, и Бернард первым отвёл глаза. Этот взгляд сказал инспектору куда больше, чем слова. За ним скрывалось нечто очень глубокое. Куда глубже, чем озеро.

4 ноября

Камбрия, Милнторп и Арнсайд

Когда они решили отложить собственные планы ради того, чтобы на несколько дней отправиться в Камбрию и помочь Томми, Дебора Сент-Джеймс тут же начала воображать, как они с Саймоном поселятся в отеле, увитом ошеломительной красоты диким виноградом, окрашенным в осенние краски, выходящем окнами на озёра. Она бы даже не отказалась от зрелища маленького водопада, поскольку в тех местах этого добра вообще было достаточно. Но в итоге они очутились в старой гостинице, называвшейся «Ворона и орёл» и расположенной точно так, как и следовало располагаться гостинице: на перекрёстке двух дорог, по которым всю ночь напролёт катили грузовики. Этот перекрёсток находился в центре торгового городка Милнторп, так далеко к югу от собственно озёр, что этих самых озёр как будто и вовсе не существовало, а единственным водоёмом, которым мог похвастать городок, оказалась река Бела (которую вообще не было видно), и это явно была одна из тех бесчисленных речушек, что впадали в залив Моркам.

Саймон заметил, как изменилось выражение лица Деборы при взгляде на это местечко, и сказал:

— А, ну… мы ведь не отдыхать приехали, любимая, так? Но мы и отдохнём денёк-другой, когда справимся с делом. Устроимся в роскошном отеле с видом на Уиндермир, и у нас будет огонь, ревущий в камине, и горячие лепёшки, и чай, и всё, что угодно.

Он бодро улыбнулся жене.

Дебора посмотрела на него и сказала:

— Тебе придётся сдержать слово, Саймон.

— Я ничего другого и не предполагал.

Вечером в день приезда на её мобильный пришёл звонок, которого она ждала. Дебора ответила так, как отвечала все последние сутки, просто для практики:

— Фотостудия Деборы Сент-Джеймс.

И кивнула Саймону, когда звонивший представился как Николас Файрклог. Им не понадобилось много времени, чтобы обо всём договориться; Файрклог хотел встретиться с ней и обсудить проект, по поводу которого она звонила. Однако он сказал:

— Вся эта документальность… это ведь не коснётся лично меня, нет? Моей личной жизни.

Дебора заверила его, что речь пойдёт исключительно о его проекте реабилитации наркозависимых. Это пока будет предварительное интервью, сказала она. Потом она составит доклад для продюсера «Куайэри продакшн», а уже он будет принимать окончательное решение о том, включать ли тему в план.

— Всё зависит от спецов, — пояснила она. Ей нравились жаргонные словечки. И она старалась произвести впечатление искренне заинтересованного человека. — Я вообще-то понятия не имею, будет ли в итоге в фильме упоминание лично о вас, ну, вы понимаете.

Похоже, его это успокоило. И он уже более жизнерадостным тоном сказал:

— Ладно, договорились. Когда встречаемся?

И вот теперь Дебора готовилась к встрече. Саймон говорил по мобильнику с коронёром, рассказывая собственную сказочку о лекции, которую он должен читать в колледже при Лондонском университете. Дебора обнаружила, что Саймон куда как более речист, чем она сама. Это её удивило, потому что хотя муж, конечно, всегда был весьма уверенным в себе человеком и его положение в обществе и образование давали ему возможность быть уверенным, всё же эта уверенность всегда выглядела так или иначе связанной с истинностью его утверждений. И то, что Саймон так убедительно лицемерил, озадачило Дебору. Вряд ли кому-то понравится, что муж умеет весьма ловко врать, когда ему это нужно.

Она как раз складывала вещи, когда зазвонил её мобильник. Дебора посмотрела на номер. Так, сейчас ей не нужно было называться «студией». Звонил брат Саймона Дэвид.

Дебора сразу поняла, зачем Дэвид звонит ей. Она была более или менее готова к этому звонку.

— Я просто подумал, что могу ответить на все твои вопросы, — так Дэвид приступил к теме. Он говорил бодро, но в то же время явно старался её задобрить. — Девочке очень хочется встретиться с тобой, Дебора. Она заглянула на твой сайт, посмотрела фотографии и всё такое. Саймон говорил, что тебя немного тревожит то, что она ищет в Лондоне, хотя сама живёт здесь, в Саутгемптоне. Осмелюсь сказать, она вообще об этом не задумывалась, но ей известно, что Саймон — мой брат, а её отец работает в нашей компании уже лет двадцать. В отделе бухгалтерского учёта, — поспешил добавить он.

Это прозвучало как синоним выражения «она из приличной семьи», как будто Дэвид чувствовал: то, что девочка произвела на свет младенца от рабочего в доках, может заставить заподозрить в ней дурную кровь.

Они все ждали от неё решения. Дебора понимала это. И Дэвид, и Саймон видели в этой ситуации возможность идеального решения проблемы, возникшей уже давно. Оба они были людьми того типа, которые разрешают все возникающие в жизни сложности по мере их возникновения, как можно быстрее и как можно более эффективно. Ни один из них не был похож на Дебору, заглядывавшую в будущее и видевшую, насколько запутанным и потенциально тяжёлым для чувств был предлагаемый ими вариант.