Микки-7 - Эдвард Эштон

подползал к носу, тем ниже опускался поток протонов. Метров за двадцать до цели перед глазами стали мелькать яркие вспышки, и к тому времени, как я подобрался к дыре, контуры предметов начали расплываться, а во рту стоял металлический привкус. Я вытащил из-за спины канистру с нанитами, расправил носик аппликатора и привел в действие пульверизатор.

Наниты выплеснулись толстой, густой струей. Они налипли на рваные края пробоины и, пока я продолжал поливать ими поверхность, прямо на глазах начали затягивать отверстие и отвердевать, становясь неотличимыми от прилегающей брони.

Чтобы опорожнить канистру, мне потребовалось двадцать минут. Когда я закончил, на месте пробоины высилась горка из желеобразной массы. В течение нескольких минут она растеклась ровным слоем и приобрела гладкость, так что теперь понадобился бы электронный микроскоп, чтобы найти стык между новой и старой броней.

Все это я знаю лишь по одной причине: после того как на следующее утро я проснулся Микки-третьим, первое, что сделали инженеры, — заставили меня просмотреть запись с видеокамеры шлема, сопровождавшуюся моим рассказом, который я прервал лишь в тот момент, когда на полпути к люку внезапно остановился, отстегнул защелки на вороте и обратил к космосу открытое, не защищенное скафандром лицо.

11

— Что ж, — подает голос Берто из кабины, — вылазка могла бы пройти успешнее.

Кошка обжигает его убийственным взглядом, но Берто никогда не отличался эмпатией.

— Три человека только что погибли!

— Да, — говорит он. — Я видел. Какого черта там произошло? Со стороны выглядело так, будто охранники направили огнеметы на Дугана.

— Они пытались его спасти, — объясняет Кошка.

— Странный они выбрали способ спасения, — замечает Берто, планируя к куполу и зависая над посадочной площадкой. — Даже боевая броня неспособна долго выдерживать направленный огонь из пушки. О чем они только думали?

Я украдкой взглядываю на Кошку. Она сжимает руки в кулаки.

— Они думали о том, что ногу Дугана отъедает пара ползунов, — чеканит она. — И к твоему сведению, мудила, это были мои друзья. И еще прими к сведению: если бы ты предупредил, что мы стоим в аккурат на гнезде этих гребаных тварей, вылазка прошла бы намного успешнее, тебе не кажется?

Берто оглядывается из кабины, пока мы приземляемся на площадку. К моему удивлению, вид у него пристыженный.

— Прости, — говорит он. — Я не хотел выказать неуважение.

— Да-да, — машет рукой Кошка. — Тем не менее выказал.

Берто сажает грузовой самолет и двигается по порядку, заглушая мотор и выключая приборы. Когда гравитационное поле рассеивается, я чувствую, как меня сильнее вдавливает в откидное сиденье.

— Мне жаль, что все так произошло, — говорит Берто. — Если бы я мог, я, конечно, предупредил бы вас. Не знаю, откуда появились эти твари, но они точно не перемещались под снегом. Мой радар ничего не засекал до того момента, как я пролетел над вами в последний раз, а это случилось за минуту до нападения.

— Теперь это неважно, — говорит Кошка. Мне не видно ее лица за бликующим щитком шлема, но в голосе чувствуется неприязнь.

— Как бы там ни было, — продолжает Берто, — задание выполнено, верно?

Пока мы с Кошкой отстегиваем ремни безопасности, он перелезает через сиденье и нависает над нами. То, что осталось от ползуна, лежит на полу возле кабины. Берто трогает обрубок носком ботинка. Две ноги твари судорожно сокращаются, и Берто чуть не падает, в ужасе отпрянув назад.

— Черт! — Удержав равновесие, он снова делает шаг вперед и, поморщившись, садится между нами на корточки. Труп вибрирует. Берто дотрагивается до панциря одним пальцем, но на этот раз ничего не происходит. — Надеюсь, в итоге окажется, что оно того стоило.

* * *

— Помогите мне прояснить ситуацию, — говорит Маршалл, — потому что у меня в голове не укладывается: каким образом за последние два часа мы потеряли трех человек, даже четырех, если считать Галлахера, и пятерых, если посчитать Торичелли, — и ни один из них не был вами?

Кошка нервно ерзает на стуле рядом со мной. Маршалл наклоняется вперед, водрузив локти на стол. Вопрос не в том, собирается ли он меня убить. Похоже, он просто обдумывает, каким способом это сделать.

— Вы правы, сэр, — говорю я. — Простите, что выжил. В следующий раз постараюсь такого не допустить.

От моих слов его подбрасывает в кресле.

— Прекратите балаган, Барнс! Вы расходник! Вы не должны даже задумываться о выживании!

Командор медленно опускается обратно, я же утираю со лба брызги его слюны.

— Теперь, — говорит он, — я хочу, чтобы вы мне объяснили, коротко и ясно, почему решили спасти собственную задницу, вместо того чтобы оказать помощь Дугану. Подумайте хорошенько, Барнс, потому что, если ваш ответ будет неубедителен, я лично засуну вас в люк для трупов яйцами вперед.

— Сэр… — подает голос Кошка.

— Молчать, Чен! С вами я разберусь, когда закончу с ним.

Теперь оба смотрят на меня: Кошка — с жалостью и тревогой, Маршалл — как ястреб на мышь-полевку.

— Понимаете, — начинаю я и осекаюсь.

Я собирался сказать что-то вроде такого: хорошо вам тут сидеть и раздавать советы не думать о выживании, пребывая в том же теле, в котором вы родились, в то время как меня то убивают радиацией, то поедают, то растворяют в биомассе каждые полтора месяца. Но, взглянув командору в лицо, я резко осознаю, что насчет люка для трупов он вовсе не шутил. Поэтому начинаю заново:

— Сэр, вы отправили нас на вылазку с конкретным заданием: добыть ползуна. Учитывая случившееся с Торичелли и Галлахером, мы прекрасно понимали, что экспедиция опасная, однако вы все равно на ней настояли. Поэтому я пришел к выводу, что в приоритете именно добыча образца. К тому времени, как мы поняли, что происходит с Дуганом, по моему опыту, мы уже ничем не могли ему помочь. Вот я и направил максимум усилий на успешное завершение миссии — и должен заметить, что с заданием мы справились.

Кажется, Маршалл сверлит меня взглядом целую вечность.

— То есть вы хотите сказать, — наконец произносит он, — что на видео с самопишущей камеры Гомеса я видел не ваше позорное бегство в животном ужасе, когда вы спасали свою шкуру, а ряд спокойных осмысленных действий ради выполнения миссии и дальнейшей защиты колонии? Я правильно понял?

Я бросаю взгляд на Кошку. Она пожимает плечами.

— Ну… да.

Молчание тянется пять бесконечных секунд. Кошка открывает рот, собираясь что-то сказать, но Маршалл останавливает ее взглядом.

— Знали ли вы заранее, покидая купол, что огнеметы окажутся неэффективными против этих тварей?

— Нет, сэр, — отвечаю я. — Я не был уверен.

— Тогда почему вы решили