Оператор совковой лопаты - Сергей Калашников

– Не помню, чтобы встречал такое, – отвечает гость. – Расскажу другим охотникам. Вдруг кто-то видел или слышал от других.

Поднял руку к плечу, развернулся и ушел.

Глава 31

Лунный Лучик

Понятно, что в Золотом ручье надо поискать то самое место, откуда самородки попадают в воду. Вдруг жила проходит через обрыв? Инструментов, пригодных для долбления камня, он из остатков рельса, пожалуй, наделает. А пока на поляне чуть ниже по течению его речушки устанавливают просторный шатер. В таких живут мальчики рода и неженатые мужчины.

Айк объяснила, что такой уж у них обычай. Исстари заведено. Считается, что это неженское место. И лицо у нее хитрое-хитрое. Понятно. Наверняка не раз нарушала это табу. Слушала рассказы опытных охотников, училась делать стрелы. Ясно, что премудростей она там почерпнула немало. Но отношение дикарей к своим обычаям – вопрос тонкий. Тема для отдельного размышления. А вот то, что делается здесь и сейчас, значительно важнее.

Кочевое племя вернулось из мест, где за лето сделало запасы орехов и сушеных ягод. Собрало немало семян трав, годных в пищу. И прибыло туда, где есть хорошие шансы на рыбный приварок в зимний период. А тут тоже неплохие запасы продовольствия, а если пойдет на нерест та самая прошлогодняя рыба, так еще и ее засолить можно. Вожак, рассчитывавший на получение от своих забот некоторого количества крепкого инструмента, обрел больше, чем хотел. И призадумался.

Достоинства оседлого образа жизни ему понятны. Но и сопряженный с этим риск заставляет сомневаться в необходимости менять уклад жизни. Мишка и сам размышляет на эту тему. Как, интересно, сочетать преимущества кочевой жизни с комфортом обитания на обустроенной и знакомой территории. Ну-ка, голова, вспоминай. В тебя ведь в свое время чего только не напихали, когда на лекциях давали панораму разнообразия формаций человеческих сообществ. И, право, отчего бы благородному дону не применить опыт, накопленный человечеством за многие тысячелетия, для решения задач небольшого кроманьонского рода. Только бы вспомнить его, опыт этот.

Поутихла кутерьма, связанная с визитами представителей других племен и возвращением из летней поездки родичей. Мишка их уже воспринимает как своих, хотя и половины по именам не выучил. Хрюкает воздуходувка. Дождик моросит. Айн с Сайкой хлопочут под навесом. Лунный Лучик только что рассмотрел устройство улья и получил все разъяснения, касающиеся Мишкиных представлений о жизни пчел. Он стар и хром. Ходит с палочкой, а пищу для себя всегда мелко крошит ножиком на деревянном чурбачке. Зубов у него маловато.

По части добывания меда диких пчел он считается лучшим специалистом в роду. Невооруженным глазом видно, что старый кроманьонец размышляет над тем, как бы это все половчее и поудобнее сделать. Ведь расставить такие жилища для насекомых вдоль пути ежегодного турне Голохвостых – очевидная идея. Мед собрать по дороге туда, а потом – по пути обратно. И его будет достаточно. Но уж больно тяжеловесна и хрупка эта керамика. А столярное дело местным умельцам неведомо, поскольку достойного инструмента у них не бывало.

Это, конечно, придется поправить. В свой черед. Сейчас Мишке интересно другое. Его тревожит, как выглядит Сайка в глазах соплеменников.

– Лучик, а все ли женщины рожают, когда совсем молоды?

– Многие. Иногда, если долго нет детей, а потом отяжелеет, то умирает при родах.

– А почему долго нет детей? – Мишка заинтересовался.

– Если ее охотник бесплоден, то такое случается. Не все женщины готовы попробовать с другим мужчиной, огорчаются, думают, что это они неспособны дитя выносить. А потом начинают сомневаться, позволяют другим взять себя. Если лет больше, чем рука рук и еще рука, половина умирает при родах. – Кроманьонец давит деревяшкой об стол ядрышко ореха, а крошку отправляет за щеку.

– Часто ли охотники бывают неспособны помочь женщине с обретением материнского счастья? – Кажется, тут какая-то недоговорка.

– Бывает. Иногда это так всю жизнь. А случается, что просто надо лучше стараться несколько лет подряд. – Не нравится тема старику. Неохотно отвечает.

– То есть, как я понимаю, есть мужчины, у которых нет детей. И есть такие, у кого редко бывают, – не отстает Мишка.

– Ну, наверное. Это женщины обычно обсуждают между собой. Ни одна ведь не хочет говорить своему охотнику, что его дети у нее от мужчин других племен, которые поймали ее, когда она в лесу собирала ягоды, – в голосе Лучика слышится досада.

– А мужчины нашего рода, они что, тоже могут поймать чужую женщину и… того самого? – Становится уже откровенно интересно.

– Конечно. Так часто происходит. Они-то думают, что вот так поохотились…

– И что, женщины, которых, ну, того самого, не жалуются мужьям? Не требуют, чтобы их защитили?

– Можно убежать. Или отбиться. Только это случается редко. Когда роды разных племен оказываются поблизости друг от друга, то женщины всегда ищут орехи в лесу, или корешки, или травы.

Совсем интересная картинка. Прямо Содом и Гоморра. Или как там об этом говорят?

– Лучик, а бывает, что у женщины все дети от одного охотника?

– Бывает. Правда, первый ребенок обычно случайный. Девочки, как подрастут, частенько проявляют к этому интерес. Ну, насчет того, как оно это. С разными мужчинами пробуют и с юношами. А уж когда всем понятно, что не пустоцвет эта девушка, тогда к ней и приходят женихи.

– Слушай, так что, девчата путаются со всеми подряд, без разбору? – это Мишке совсем не нравится.

– Очень даже с разбором. Со своими обычно нельзя – родня. А вот с теми, кто из дальних мест, – частенько. Особенно если племена впервые встретятся. Оттуда и охотников себе берут или с ними остаются.

Мишка решил отдышаться. Не частить с вопросами. Если мужчина бесплоден, то для своей женщины он желанен до тех пор, пока… то есть такой охотник годится для утех. А по делу приходится обращаться на сторону. Причем если к незнакомым, то, скорее всего, попытки делаются с несколькими. Ну, так логичней. Ведь бесплодных мужчин и среди чужих можно встретить запросто, на них же знака не стоит. А вот про себя Мишка точно знает – плодовит. Ника от него мигом залетела.

Глава 32

Парусные затеи

Никакого желания ускорять технический прогресс среди кроманьонцев у Мишки нет. Не то что ему жалко делиться познаниями. Да ни капельки. Если не обращать внимания на такую мелочь, как металлургия, то одного выдрского алфавита достаточно, чтобы счесть его вклад в развитие здешней культуры неоценимым.

Представил, как будет выглядеть повествование «о доблестях, о подвигах, о славе», выбитое на каменной стене пещеры. Русскими буквами. На выдрском. Представил себе лицо археолога. Весело! На коре много не напишешь – записки да памятки. Не разовьется письменная культура на такой основе. Без бумаги – по существу, целлюлозного войлока, без оседлых поселений, где можно содержать в порядке записи, протоколированная информация не сохранится. Разве что метрические сведения кочевники не выбросят при переездах, таская за собой со стоянки на стоянку стопы исцарапанной коры.