Император Пограничья 2 - Евгений И. Астахов

не поможет. Неиспорченная детская душа. Чистая энергия. Особый ингредиент, который я приберегу напоследок.

Он начал методично готовить инструменты для ритуала массового поглощения. Для этого правда, придётся сделать изрядный крюк, чтобы отыскать пару недостающих Чернотрав, но это чепуха. В его сознании человеческая часть ещё пыталась протестовать, но голос разума становился все тише под напором голода, который теперь правил его существом.

— Науке нужны жертвы, — пробормотал гибрид, смешивая в ступке порошок из Тенелиста с собственной почерневшей кровью. — А цена познания всегда высока.

За стенами хижины начинался новый день, но для Аркадия Верлина, Химеры поневоле, тьма только сгущалась.

* * *

Мы аккуратно окружили хижину, распределившись по периметру. Лес вокруг стоял неестественно тихий — ни пения птиц, ни шелеста ветвей. Словно сама природа пыталась отстраниться от происходящего здесь. Я вглядывался в странные символы, вырезанные на коре деревьев — защитные руны, которые поставил Химера, чтобы скрыть своё логово от посторонних глаз и отвадить от этих мест Бездушных. Неплохая работа, но любую магию можно обойти, если знать как. Слабое же место подобных рун в том, что их нужно постоянно подпитывать своей собственной энергией. И если для Подмастерья этот расход не так уж критичен, то для Ученика весьма и весьма.

— Борис, Федот, со мной, — тихо скомандовал я. — Остальным держать периметр. Если появится Химера, не пытайтесь брать его живым. Стреляйте на поражение.

Мои спутники кивнули, проверяя ружья.

— Держите дистанцию, — напомнил я. — Маг опасен в ближнем бою.

Я сосредоточился, готовя два заклинания — Каменный клинок для атаки и защитный барьер. Энергия покалывала кончики пальцев, но я держал её под контролем, не активируя до момента необходимости. Ещё не хватало, чтобы Химера засёк нас по магическому фону.

Мы двигались к хижине, ступая осторожно, избегая сухих веток. Изба была неприметной — потемневшие от времени брёвна, покрытые снегом, и никаких окон. В отличие от большинства лесных жилищ, здесь не было хозяйственных построек или огорода — лишь голые стены среди деревьев.

Я жестом указал на дверь. Борис и Федот заняли позиции по обе стороны, а я приготовился к атаке. На счёт три мы ворвались внутрь, готовые встретить любое сопротивление. Но внутри…

Никого.

Вместо этого мы увидели просторную комнату, заставленную странными алхимическими приборами. Колбы, реторты, перегонные кубы, какие-то непонятные инструменты. Везде свитки, записи, засушенные растения, банки с мутной жидкостью. А посреди всего этого — четыре не такие уж большие металлические клетки

В двух из них с трудом, скрючившись помещались люди. В одной — женщина, судя по всему, без сознания. Её бледное лицо с заострившимися чертами говорило о сильном истощении. Во второй — маленькая девочка лет семи, худенькая, с растрёпанными светлыми волосами и огромными от страха глазами. Увидев нас, она сначала отпрянула к дальней стенке клетки, но потом, поняв, что мы не похожи на её пленителя, закричала:

— Помогите! Дядечка, пожалуйста, помогите!

— Борис, освободи их, — сказал я, продолжая осматривать помещение на предмет ловушек. — Федот, проверь, нет ли скрытых лазов или тайников.

Борис аккуратно вскрыл первую клетку и перешёл ко второй, пока я осторожно приблизился к девочке, которая всё ещё прижималась к стенке, глядя на меня широко открытыми глазами.

На секунду она напомнила мне мою Астрид в юности. Те же испуганные глаза, когда ей снились кошмары, и она прибегала ко мне среди ночи. Сердце сжалось от внезапной боли — воспоминания о дочери, оставшейся в другом мире, другом времени, нахлынули неожиданной волной.

Маленькая ладонь в моей руке, доверчивый взгляд, вера в то, что отец способен защитить от любой беды… Глубоко внутри поднялась жгучая ярость — не холодная, расчётливая злость воина, а чистый, почти первобытный гнев родителя. Химера заплатит за каждую слезинку этого ребёнка.

— Не бойся, малышка, — произнёс я самым мягким тоном, на который был способен. — Мы пришли помочь. Как тебя зовут?

— Маша, — едва слышно ответила она.

— Маша, хорошее имя, — я улыбнулся, опускаясь на корточки, чтобы быть на одном уровне с ней. — А меня зовут Прохор. Я воевода. Знаешь, кто такой воевода?

Девочка слабо покачала головой.

— Это тот, кто защищает людей от опасностей, — объяснил я. — И мы пришли защитить тебя и твою маму.

К этому моменту Борис уже освободил женщину и, проверив пульс, кивнул мне — жива. Аккуратным взмахом срезав замок, я распахнул клетку и девочка несмело шагнула ко мне.

— А плохой дядя больше не придёт? — спросила она, оглядываясь по сторонам.

— Нет, малышка, — я мягко положил руку ей на плечо. — Не придёт. Скажи, а куда он ушёл? Ты не слышала, что он говорил?

Маша нахмурилась, вспоминая.

— Он говорил странные слова и всё время злился. Потом что-то про деревню… и про ри… ри…

— Ритуал? — подсказал я.

— Да, это слово! — кивнула девочка. — Он собирал много вещей в мешок и злился-злился. И всё время разговаривал сам с собой. Или с кем-то, кого звал Катериной, но её тут не было.

Я переглянулся с Борисом. Судя по всему, Химера окончательно утратил связь с реальностью.

— А куда он пошёл, ты видела? — спросил я, продолжая говорить мягко и спокойно.

— Туда, — девочка указала рукой на дверь — Он всё время смотрел на карту и тыкал пальцем вот так, — она сделала круговое движение, — и говорил, что там много… много…

— Много людей? — предположил я.

Маша кивнула.

Борис и Федот, вернувшийся из обхода хижины, обменялись тревожными взглядами.

— Воевода, — тихо произнёс Борис, — похоже, он идёт в Дербыши. Это ближайшая деревня в той стороне.

— Нам нужно спешить, — добавил Федот. — Если он нацелился на целую деревню…

Я поднял руку, прерывая их.

— Подождите. Это не обязательно Дербыши.

Я внимательно осмотрел стол, заваленный бумагами, и нашёл карту местности с обведёнными деревнями, а также несколько недавно исписанных листов дневника. Аккуратные таблицы с колонками цифр, странные диаграммы и карта с отметками. Четыре населённых пункта были обозначены буквами: «У», «Д», «О» и «А». Рядом с каждым стояли числа, вероятно, обозначавшие количество жителей.

— Это Угрюмиха, Дербыши, Овечкино и Анфимовка, — пробормотал я, изучая записи.

Химера составил наглядную шкалу «энергетической ценности» деревень, и Угрюмиха, с её почти шестьюдесятью жителями, значительно превосходила остальные. Рядом с буквой «У» стояла отметка «маг», то