Братья Стругацкие. Письма о будущем - Юлия Черняховская

Подводя итоги. Общественно-политические настроения периода 1956–1964 г. стали результатом взаимодействия комплекса специфических факторов: политических, экономических и социальных. В политической сфере это смерть И. В. Сталина, которая повлекла за собой возникновение психологического шока. Сложившаяся ситуация поставила вопрос о необходимости выработки новой политической стратегии. Последующая критика «культа личности» стала реакцией на него и одновременно новым общественно-политическим вызовом. В экономической сфере это рост уровня жизни, связанный с комплексом социальных реформ 1950–1960-х гг., в результате которого острые материальные проблемы еще больше отходят на второй план, и современники переключается с проблем текущего бытия на конструирование образа будущего. Фактор НТР, успехи науки, освоение Космоса как главный научно-технический прорыв эпохи придают конструированию будущего черты достижимой реальности.

Психологический шок в сочетании с актуализаций задачи формулирования новых установок формируют запрос на проект будущего во властных структурах, а общественные настроения формируют аналогичный запрос «снизу». Результатом взаимодействия этих двух запросов становится актуализация внимания к социальному проектированию, которое в этот период выражается в двух формах: новая программа партии как результат государственного социального проектирования, и ряд коммунистических утопий, как результат социального проектирования в среде художественной интеллектуальной элиты.

Распространение социального проектирования в среде литераторов, в частности, писателей-фантастов, позволяет нам обратиться к их творческому наследию для изучения социального проектирования периода 1956–1964 г.

В качестве примера художественного социального проектирования для анализа были выбраны работы Стругацких. Этот творческий тандем играл заметную роль в формировании литературно-фантастических направлений 60-х гг. Среди современников были популярны, то есть оказались соответствующими представлениям читательской аудитории, различные социальные проекты этих авторов – как утопические, так и антиутопические. Таким образом, мы можем говорить о том, что на материале творческого наследия Стругацких мы можем выдвигать суждения о социально-политических интересах их современников.

Эти авторы отмечают существенное значение ряда исторических событий 50–60-х гг. для формирования их общественно-политических взглядов. Существует также ряд индивидуальных факторов, зачастую различных для Аркадия и Бориса Стругацких.

Среди таких факторов можно выделить три группы: биографический фактор, круг общения и круг чтения.

Первая группа включает специфические факторы формирования взглядов каждого из писателей Стругацких. В первую очередь разница в возрасте между братьями, которая обусловила различную роль Великой Отечественной войны в формировании мировоззрения А. и Б. Стругацких. Возрастное различие в значительной степени обусловило и отличия в отношении братьев к И. В. Сталину, идеологии и методам периода его правления. А. Стругацкий достаточно осознанно поддерживал последние, Б. Стругацкий испытывал «слепую веру» в И. В. Сталина в детстве, которая в юношеском возрасте сменилась сомнениями. Такое различие отчасти может быть обусловлено профессиональными и территориальными особенностями формирования мировоззрения каждого из писателей. А. Стругацкий после войны окончил ВИИЯ и до середины 50-х гг. служил военным переводчиком в отдалённых восточных регионах. Б. Стругацкий учился и жил в Ленинграде, где окончил математико-механический факультет ЛГУ и аспирантуру Пулковской обсерватории, а затем работал в Пулково инженером-эксплуатационником по счётно-аналитическим машинам вплоть до перехода на профессиональную писательскую деятельность.

Специфика биографии обусловила и различные круги общения, характерные для каждого из писателей на разных этапах. Однако для нас наибольший интерес представляет круг общения писателей начиная со второй половины 50-х гг. Можно объединить людей, входящих в него, термином «столичная интеллектуальная элита», причём в данном случае имеется в виду элита как художественная, так и научная. Многие знакомые и некоторые родственники А. Стругацкого также имели тесные контакты в кругах партийной элиты. Представляется, что такой круг общения позволяет говорить о знакомстве Стругацких с новейшими идейными тенденциями как в среде власти, так и в творческой среде.

Круг чтения Стругацких во многом был обусловлен биографическими факторами. Он связан с несколькими библиотеками, включавшими редкие издания, которые были доступны Стругацким на разных этапах жизни (например, библиотека Н. Стругацкого, Канская библиотека А. Стругацкого). Круг литературных интересов Стругацких можно разделить на четыре группы: первая – философская и научная литература. Здесь в первую очередь надо отметить, что документально подтверждено знакомство Стругацких с работами К. Маркса, В. Ленина, И. Сталина и некоторых западных социалистов. Однако, анализируя творческое наследие Стругацких, можно установить их знакомство с японской, античной и классической немецкой философией. Вторая группа включает в себя классическую отечественную литературу. Среди авторов этой группы Стругацкие особо выделяют Н. В. Гоголя и Л. Н. и А. Н. Толстого. Третья группа включает в себя японскую классическую литературу, с которой по роду своих профессиональных интересов был тесно знаком А. Стругацкий. Четвертая группа – приключенческая и фантастическая литература. Среди приключений они отдавали предпочтение западным авторам, с увлечением читали отечественную фантастику.

Таким образом, круг влияний на формирование взглядов Стругацких оказался достаточно неоднозначным, что позволяет рассматривать их одновременно как представителей двух значимых направлений советской фантастики.

1.2.3. Художественно-политические модели будущего в советской фантастике 1950–1960-х гг.

Работы Стругацких появлялись в условиях, когда тема и вопросы будущего уже в силу официальных политических установок стали во многом центральным смысловым моментом политической жизни страны. Но такое положение создали не сами политические установки – скорее, они оказались выражением ожиданий общества. Очевидно, здесь действовало несколько взаимодополняющих друг друга моментов.

Первое: само советское общество в силу принятой идеологии было ориентировано на движение в будущее и создание Нового мира.

Второе: после победы в Великой Отечественной войне, восстановления экономики, освоения атомной энергии, запуска спутника и выхода человека в космос – страна испытывала определенное чувство могущества, уверенность в своей способности справиться с любыми задачами»[211].

Третье: в мире в целом наступает момент исчерпания индустриальной эпохи и нового запроса на изучение и предсказание будущего. Советская социальная научная фантастика как раз и оказывается в рамках этого запроса.

Созданная Стругацкими коммунистическая утопия «Мира Полдня», как и их иные, иногда рассматриваемые в качестве «антиутопических», модели будущего стали темой ряда работ, развивавших рассмотрение проблемы на протяжении трех десятилетий – последние вышли во второй половине 1980-х, а в 1991 году, в тридцатую годовщину принятия Программы строительства коммунизма и на фоне разрушения СССР умер Аркадий Стругацкий. Борис Стругацкий дожил до пятидесятилетия принятия данного документа и выхода в свет их книги, положившей начало этому циклу, но и он незадолго до смерти писал, что идеалы описанного ими мира для него остаются столь же значимыми, какими были и полвека назад.

Причем их утопия не была единственной.

В период 1950–1960-х гг. была создана целая серия произведений советской социальной фантастики, обращавшихся, к вопросам политической организации будущего. В них, применительно к будущему, предметом философской рефлексии становились политические процессы, представления о фундаментальных основах политики, основания и тенденции эволюции политического бытия, политических ценностей, политического действия и осуществлялось осмысление природы власти и условий реализации базовых политических идеалов.

Среди произведений советской фантастики того времени особо имеет смысл выделить следующие модели будущего: «Туманность Андромеды» И. А. Ефремова, «Полдень. XXII век» Стругацких, «Гость из Бездны» («Встреча через века») Г. С. Мартынова, «Мы – из Солнечной системы» Г. И. Гуревича.

Все они посвящены описанию и конструированию черт коммунистического общества, все описанные в них общества можно в иной терминологии определить как постиндустриальные и эгалитаристские.

Первой была написана и опубликована книга И. А. Ефремова – и она же признается наиболее «канонической». Хотя первым к написанию подобного полотна приступил не И. А. Ефремов, а Г. С. Мартынов.