Телохранитель - Мери Каммингс

— Я очень надеюсь, что все обойдется, — усилием воли взяв себя в руки, сказал Рамсфорд уже спокойнее, — мне очень хочется в это верить. Но, Рэй, пообещай мне, что если дело примет дурной оборот и я решу, что нужно заплатить — ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу.

— Вы же знаете, что я сделаю для нее все, что смогу!

— Пообещай!

— Обещаю…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Ты что, с ума сошла? Розовое с зеленым совершенно не сочетается, это даже я знаю!

— А цвет давленой брусники со светло-оливковым прекрасно сочетается! — безаппеляционно отрезала Ри.

Уже битых два часа они предавались увлекательнейшему, по ее мнению, занятию — шопингу. Рэй это мнение, правда, не разделял, ну так его никто и не спрашивал.

Разбудила Ри его ни свет ни заря — в начале седьмого, то есть по вирджинскому времени во втором часу ночи. Бесцеремонно забарабанила в дверь, и когда полусонный Рэй, протирая глаза, открыл — влетела в спальню, в зеленой шелковой пижаме похожая на лохматую дриаду.

— Рэйки, а знаешь что?

— Что? — он вернулся в постель и залез под одеяло — она тут же пристроилась сбоку, поджав ноги и облокотившись на его живот.

— Я об этом полночи думала! Нужно всем знакомым говорить, что ты мне не брат, а дальний родственник, какой-нибудь кузен или что-то вроде. И не просто родственник, а что ты за мной, — она хихикнула, — ухаживаешь. Потому что если ты брат, то… ну день, два, три я тебе Рим показываю, а потом непонятно станет, чего ты за мной всюду таскаешься, и в университет даже. А вот если ты за мной ухаживаешь, тогда понятно, что тебе хочется как можно больше времени проводить со своим — хи-хи — «предметом страсти»! Я уже папе об этом сказала («Я уже и папе поспать не дала!» — «перевел» Рэй), и он ответил, что это, в общем-то, звучит логично и чтобы ты сам решил, что кому говорить.

— Ладно, кузен так кузен, — лениво согласился Рэй.

Ри соскочила с кровати и отошла к окну; сказала напряженной скороговоркой, глядя куда-то вниз:

— Только ты никому не говори, пожалуйста, что ты женат.

— Да, конечно.

Она обернулась.

— Ну вставай уже, вставай, одевайся.

— Может, хоть отвернешься для приличия? — безнадежно спросил Рэй.

— Подумаешь! — Ри демонстративно отвернулась и буркнула через плечо: — Ты же в трусах! Ну давай, вставай!

Рэй покорно встал и поплелся в ванную. Когда через четверть часа он вышел, в комнате уже никого не было, лишь в воздухе еще витал свежий лавандовый запах.

За завтраком Ри подгоняла его так, что даже Рамсфорд был вынужден вмешаться; видно было, что ей не терпится скорее ехать в город. И вовсе не для того, чтобы знакомить. Рэя с достопримечательностями Рима — нет, ее целью были магазины.

Она всегда обожала покупать шмотки — выбирать, примерять… Еще когда ей было семь лет, покупка пары заколок для хвостиков превращалась в целое событие на полчаса, не меньше, с примерками, сомнениями и кривлянием перед зеркалом.

И теперь она делала то же самое, изменились лишь объемы. И «объект», если можно так выразиться, потому что одежда на сей раз покупалась Рэю.

В некоторые магазины они только заходили — Ри обводила их внутреннее убранство критическим взглядом, задерживаясь на разнаряженных манекенах, и поворачивала к выходу. В других же вступала в переговоры с продавщицами — на итальянском, разумеется, причем обе стороны тараторили и отчаянно жестикулировали. Иногда эта беседа увенчивалась принесенной продавщицей одеждой, которую Рэю приходилось примерять, иногда они с Ри, не солоно хлебавши, шли дальше. Попытка Рэя заметить, что во всех магазинах в общем-то одно и то же висит, была встречена небрежным: «Ты ничего не понимаешь в моде!»

Таким образом они обошли магазинов двадцать, купив за это время всего-то навсего пару брюк, две рубашки, галстук и мокасины — ничего не скажешь, действительно легкие и удобные. Заодно Ри приобрела для себя пестренький шарфик.

Платила за все она. Рэй решил не затевать в магазине ненужных споров, но дома отдать деньги и поставить ее перед фактом: собственную одежду он оплачивает сам.

— А, у меня лекция только в двенадцать! — отмахнулась Ри, когда он, в надежде спастись от дальнейшего шопинга, напомнил ей про университет. — Ничего, сейчас мы еще блейзер купим и пойдем. Каждый уважающий себя мужчина должен иметь в своем гардеробе синий блейзер. Он и к джинсам идет, и к брюкам, и ко всему!

Рэй про себя заскрежетал зубами, но на сей раз повезло: искомый блейзер нашелся буквально в следующем бутике.

Ему казалось, что за долгие часы блуждания по магазином они прошли добрый десяток миль, но Ри уверенно свернула в какой-то переулок, и не прошло и пяти минут, как они оказались на боковой улочке, где стояла их машина — черный «Крайслер», в котором по сравнению с обычным автомобилем имелись два усовершенствования: перегородка между задним и передним сидением, как в нью-йоркских такси, и «тревожная» кнопка; стоило ее нажать, и в посольстве тут же зазвучал бы сигнал тревоги.

Увидев их, шофер выскочил, открыл багажник, и Рэй наконец смог избавиться от пестрых пластиковых пакетов с покупками.

— Ну вот, — сказала Ри, с удовлетворенным вздохом хорошо поработавшего человека опускаясь на сидение, — теперь и в университет можно ехать!

Первую лекцию Рэй просидел на подоконнике напротив двери аудитории, поглядывая то в окно, на небольшую вымощенную брусчаткой площадь с клумбой посередине, то на проходивших по коридору студенток.

С одной из них, подкатившейся к нему с незажженной сигаретой, он даже пару минут поболтал. Но узнав, что он сидит здесь не просто так, а ждет свою девушку, она быстро свернула разговор и ушла.

«Только не говори никому, пожалуйста, что ты женат!»

Все эти годы они с Ри созванивались почти каждую неделю. Разговаривали обо всем подряд: о его работе и об ее университете, об Италии и об Аляске, о прочитанных книгах, о его командировках и о том, на каких форумах Ри бывает в интернете. Лишь одной темы не касались никогда: Луизы. Луизы и его семейной жизни. Если Рэй пробовал что-то говорить об этом, ответом было напряженное молчание или скороговорка: «Ладно, ты извини, мне пора!»

С самого начала Ри не приняла — отказалась принять его женитьбу. И не приняла Луизу. Виделись они всего однажды, это осталось для Рэя одним из самых неприятных и тягостных воспоминаний в жизни.

О своих личных делах он никогда не распространялся, в том числе и о Луизе. О намерении жениться на ней тоже сообщать никому не стал, тем более что произошло все как-то очень быстро и буднично — не было ни пышной свадьбы, ни долгой подготовки к ней.