Три смерти Ивана Громака - Сергей Иванович Бортников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каждый раз, когда командир роты собирался проведать законную супругу, Громак неизменно передавал с ним письмо для Маши. Та поначалу отвечала, но вскоре почему-то стала саботировать его пламенные послания… В чём дело – сам Иван не знал, а друзья не решались ему сказать, что сержант Маляренко погибла спустя месяц после их первой встречи…
Ну что тут скажешь?
На войне, как на войне,
Война – войной…
Не убили осенью —
Убьют весной![58]
Только спустя годы узнал Иван о том, что случилось с Машей. А тогда… Погрустил, погоревал сержант и переключился на другой объект внимания, – тоже фронтовичку, имя и фамилию которой он держал в строжайшей тайне… Ещё уведут. Дело-то молодое, житейское!
* * *
Материалы для своих статей, а впоследствии и книг, Юрий Жуков подыскивал в том числе и у ротного писаря Фоменкова.
Тот с первых дней войны скрупулёзно заносил все геройские подвиги своих товарищей в толстую трофейную тетрадь, которую он сам называл «Гроссбух»[59].
Так эти бесценные данные и стали достоянием будущих поколений.
«Итоги операций разведроты с 5.07.43 г.
1. Взято в плен с 5.7.43 г. по 30.8.43 г. 363 чел., в том числе офицеров 86 чел.
2. Взято в плен с 20.12.43 г. по 30.1.44 г. 809 чел., в том числе офицеров 26 чел.
3. Взято в плен с 21.3.44 г. по 10.5.44 г. 535 чел. в том числе 2 полковника, 2 подполковника и еще 202 офицера».
Впечатляет, не правда ли?
Если честно – ещё как!
Впрочем, что мы всё время о прошлом?
Впереди наших героев ждало тоже немало славных дел! Ведь до Победы было совсем неблизко.
Хоть сейчас я хотел сказать совсем не об этом…
Как уже говорилось, 12 июля 1944 года молодожёны получили на руки приказ № 118 по 8-му гвардейскому Отдельному мотоциклетному батальону, в котором значилось: «Считать отныне состоящими в гражданском браке Героя Советского Союза, капитана Подгорбунского В.Н. и старшего повара Белякову А.К., 1922 года рождения».
Да-да, к тому времени его Анечка пошла «на повышение» и теперь готовила всякую всячину для младшего состава РККА (у офицеров была своя кухня и свои кулинары).
Этот нехитрый документ придал новый импульс для Володиных подвигов.
Он и раньше дрался, «словно дьявол» (помните предельно точную характеристику Липатенкова?), а теперь и вовсе – как три, пять, а то и все сто чертей!
Сил добавляло ещё и то обстоятельство, что однажды, короткой июльской ночью, Анютка призналась ему, что ждёт ребёнка.
– Если будет девочка – назовёшь её Галиной, – попросил тогда Подгорбунский. – В честь моей двоюродной сестры, которая живёт в Москве.
– Мы теперь всё будем делать вместе, – сказала, как отрезала, супруга. – В том числе и давать имена детям!
– Посмотрим… – уклончиво ответил Володя.
Может, он уже что-то чувствовал?
Иначе как объяснить обречённость, что в последнее время частенько проскакивала в его речах?
«Шесть пуль меня пощадило, думаешь, и седьмая не возьмёт? Как бы не так!»
Многие сослуживцы в разных вариациях слышали от Владимира подобные выражения, но даже не подозревали, как их можно истолковать…
33
Советские войска полностью освободили Бучач только 21 июля 1944 года – спустя почти четыре месяца (!) после дерзкой вылазки разведчиков. Затем – 26-го – пришёл черёд Тлумача и Тысменицы, а 27-го – и Станислава.
И вот, наконец, родная земля, осталась позади.
Бойцы капитана Подгорбунского одними из первых подошли к Висле. Форсировав реку, они закрепились на крошечном плацдарме, вошедшем в историю под названием Сандомирский, и стойко удерживали его до подхода основных сил.
Во время тяжёлых боёв Володе оторвало ступню, плюс он получил тяжёлую контузию – частично оглох, начал заикаться – и в очередной раз оказался в госпитале. Врачи намеревались комиссовать 28-летнего офицера и отправить его домой вместе с беременной супругой.
Но не тут-то было!
Сам командир разведки корпуса подделал справку, с помощью которой бойцы вырвали своего командира из лап эскулапов и отправились вместе с ним на передовую, получив при этом прямой приказ командующего 8-м гвардейским механизированным корпусом генерала Ивана Фёдоровича Дрёмова: любой ценой пробиться к попавшей в сложное положение группе Бабаджаняна[60].
Конечно же супруга была против.
Но разве можно сдержать настоящего Героя, воина от Бога?
«Он сказал мне, что, если я не разрешу ему идти в разведку, он не пойдет. Но не могла я ему этого сказать… На прощанье он долго-долго махал мне рукой. Я его отпустила. Навсегда…» – и сейчас с горечью вспоминает Анна Константиновна Белякова-Подгорбунская.
А тогда…
Володя собрал ударный кулак из одного танка Т-34, девяти бронетранспортёров, одной противотанковой пушки и двух бронемашин. Ночным стремительным рывком, открыв огонь из всех имеющихся в наличии видов оружия, отряд посеял замешательство в стане врага.
При этом Громак танком раздавил несколько пушек, а бронетранспортёры скосили чуть ли не всю вражескую пехоту.
И понеслось!..
Сражаясь несколько дней в предельно узком коридоре, разведчики разрывали на части и уничтожали мелкие немецкие подразделения и таким образом объединяли, укрепляли, сплачивали дравшиеся порознь наши войска.
Вскоре приказ был выполнен.
И счастливый Бабаджанян дал Подгорбунскому новое задание: идти на соединение с войсками 3-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта генерал-полковника Василия Николаевича Гордова, если быть абсолютно точным – с 58-й её дивизией.
Однако в тесном проходе, проложенном между разными частями вермахта у селения Романувка-Нова[61], группа Подгорбунского напоролась на засаду: шесть тяжёлых танков и батальон пехоты открыли огонь по горстке бойцов нашего героического разведвзвода.
Головной бронетранспортёр был подбит первым же выстрелом; спустя несколько мгновений вспыхнули ещё несколько машин. Но лейтенант Каторнин, командир пушки, не растерялся: он успел отцепить орудие и показал немцам, что такое бой в ограниченном времени и пространстве – тремя точными выстрелами поджёг три фашистских танка.
Остальные позорно ретировались.
После этого Подгорбунский разделил отряд на две неравные части. Большую, с единственным танком, ведомым крепкой рукой Громака, и пушкой во главе с лейтенантом Дубининым, – послал пробиваться к Гордову, а сам с тридцатью бойцами и тремя бронетранспортёрами остался прикрывать их продвижение с севера.
Целый батальон вермахта атаковал один взвод доблестных советских воинов.
Но безуспешно.
– Рус, сдавайс! – кричали гитлеровцы, подобравшись к нашим воинам на расстояние броска гранаты.
Однако никто из них и не думал подымать руки! Бойцы Подгорбунского продолжали вести неравный бой, несмотря на то что ряды разведчиков быстро редели.
Двадцать пять, потом двадцать, пятнадцать, наконец двенадцать человек… Все
