Повелители волков - Виталий Гладкий

Но что это? Едва заслышав вой, волки оставили в покое старого жеребца и отбежали в сторону. То же сделал и вожак; он словно забыл про Саурага. Вой приближался, и потрясенный подросток увидел, как из снежного марева одна за другой появляются человеческие фигуры в кафтанах с меховым подбоем и рысьих малахаях. Четверо всадников приблизились к мальчику, и один дружелюбно сказал на ломаном скифском языке:

— Попал ты, парнишка, в переплет… Чаян, посмотри, что там с нашим братом-волком.

Чаян соскочил с коня и подошел к раненому зверю. Стрела Саурага прошила его насквозь и застряла в теле. Раненый волк оскалил свои внушительные клыки, но Чаян что-то проворчал, словно рыкнул, и он успокоился.

— Ты потерпи маленько, — сказал Чаян волку и, обломав наконечник, ловко выдернул стрелу из раны.

Волк взвыл от боли, хотел укусить человека, но не дотянулся и на том успокоился. Чаян деловито достал из сумки, притороченной к поясу, какое-то снадобье, залепил рану, и сказал Озару:

— Жить будет. Рана несерьезная. Дня два-три похромает, а затем побежит наравне со стаей. Волчишка еще молодой, у него быстро все зарастет.

Озар посмотрел на волков. Стая и не думала никуда убегать; взгляды всех волков были прикованы к людям. Тем временем табун удалился на приличное расстояние, и остался лишь раненый конь, который встал на ноги, но убежать не смог.

— Ты какого племени? — спросил Озар мальчика.

— Н-наш б-басилевс Иданфирс, — слегка запинаясь, ответил Саураг, которого только сейчас начала пробирать нервная дрожь.

— Что ж, будем считать, что нам повезло. Мы посольством к царю скифов. Придется тебе стать нашим проводником. А то уже скоро вечер, и недолго заблудиться. Согласен?

— Д-да, — ответил мальчик.

Он все еще не верил в чудесное спасение.

— А как быть с ним? — спросил Саураг, кивком головы указывая на коня, израненного волчьими клыками. — Иданфирс накажет меня, если я потеряю его любимого скакуна…

— Мальчик, не смеши меня. Это уже не скакун, а мясо, притом старое и жилистое. Оставим его волкам. Они заслужили сытый ужин. А что касается гнева Иданфирса, то на этот счет не волнуйся. Я расскажу, как ты храбро защищал табун, но хищники взяли количеством. Ведь их очень много, не правда ли?

— Правда…

— Вот видишь, я не погрешу против истины. Садись на свою лошадку, и мы поможем тебе собрать табун…

Последним уезжал Чаян. Он пристально посмотрел в глаза вожаку волчьей стаи, отчего тот по-собачьи опустил глаза, а затем издал странный горловой звук — смесь рычания и тихого воя. Заслышав его, обрадованные хищники набросились на свою жертву, а конь Чаяна тихо потрусил за табуном, собирать который долго не пришлось, — напуганные лошади хотели как можно быстрее очутиться в загоне. Видимо, и они хорошо знали, какие опасные хищники лесные волки, которые были ростом с теленка…

Казалось, что вся степь упиралась в огромный холм, единственный на равнине, куда ни кинь глазом. Издали он смотрелся невысокой горушкой с ровно срезанной вершиной, но чем ближе путник подъезжал к этой странной возвышенности, тем больше она становилась в размерах, и когда человек оказывался на расстоянии в два-три стадия[51] от холма, то его размеры потрясали воображение.

Он был плоским, как лепешка, но закрывал всю степь — от края до края, сколько мог видеть человеческий глаз на снежной белизне. К холму вела дорога — скорее широкая полоса взрыхленного копытами животных снега — которая упиралась в большие дубовые ворота. Создавалось впечатление, что ворота — это вход в подземный мир. Но при ближайшем рассмотрении оказывалось, что холм — это высокий земляной вал, по другую сторону которого находились стада животных.

Обычно летом, в засуху, скифы кочевники поднимались к северным окраинам степи, а зимой, наоборот, передвигались на юг, к поймам рек. У них были и свои постоянные поселения, возникавшие в местах зимних пастбищ, — как то, что было скрыто за валами, представшими перед Озаром и его товарищами. В этих поселениях находились дома скифской знати, а на лето в них оставались слуги, домочадцы и немногочисленная стража, состоящая из воинов-ветеранов. Жили в поселениях и ремесленники, снабжавшие племя всем необходимым для повседневной жизни — кузнецы, шорники, портные, мастера, которые валяли войлок, а также пастухи многочисленных стад. Там же хранились и запасы продовольствия.

Значительно повеселевший Саураг крикнул страже на валах, ворота отворились, и табун постепенно втянулся в безопасное убежище. Но когда вслед за подростком последовало и посольство во главе с Озаром, дорогу ему заступили скифские воины. Они были одеты в опушенные мехом короткие кафтаны с узкими рукавами и косыми полами из толстого — «зимнего» — войлока, и широкие штаны-анаксириды, заправленные в полусапожки, сшитые из звериных шкур мехом внутрь. Шапка-башлык воина, состоящая из нескольких кусков валяной шерсти, закрывала затылок, за пояс был заткнут скифский боевой топор-сагарис, а луки, готовые к стрельбе, они держали в руках.

— Кто такие? — строго спросил один из стражей.

— Посольство к царю Иданфирсу, — сказал Озар и поднял над головой бунчук, служивший своего рода охранной грамотой для подобных мероприятий.

Бунчук представлял собой лошадиный хвост, закрепленный на богато украшенном медными кольцами и полудрагоценными каменьями древке с золотым навершием в виде фигурки волка. Хвост был окрашен в красный цвет, чтобы его можно было различить издали.

Услышав про посольство и увидев бунчук, скифы с уважением опустили луки, и посольство въехало в ворота. Оказалось, что внутри обнесенного высокими валами пространства есть еще одно, поменьше, и тоже защищенное валом, но уже с деревянной изгородью поверху. Там тоже были массивные ворота, в которые поторопился войти начальник стражи, чтобы предупредить Иданфирса о посольстве. Отсутствовал он недолго. Вместе с ним вышли и двое старейшин — седобородые мужи в одеяниях, которые разительно отличались от одежды простых воинов.

Их длинные сакиндаки — шерстяные тулупы, подбитые мехом — украшали золотые бляшки, а на головах красовались высокие фетровые колпаки. Это значило, что старейшины принадлежат к пилофирикам — царским скифам, которые главенствовали над всеми скифскими племенами.

— Мы приветствуем послов, — сказал один из пилофириков, и оба поклонились Озару, который находился впереди. — Царь Иданфирс готов вас принять. Кто вы, какого племени будете?

— Мы джанийцы[52], и наш вождь Жавр шлет свои лучшие пожелания великому царю Иданфирсу и всем скифам.