Игра в ложь. Я никогда не… - Шепард Сара
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она с надеждой выглянула в окно. Двор пустовал; бассейн поблескивал в свете уличных фонарей. Никто не прятался ни под кроватью – там обнаружился только старый номер Vogue и фото Гаррета с футбольным мячом под мышкой, – ни в ванной: Эмма всерьез готова была поверить, что Саттон сейчас выскочит оттуда с широкой улыбкой на лице, но она присутствовала здесь только в одной ипостаси – в виде фотографий на стенах.
Остальные сошлись на том, что уже слишком пьяны, чтобы продолжать игру. Шарлотта высыпала в вазочку очередную пачку чипсов и сунула в проигрыватель диск с первым сезоном «Голливудских холмов». Девушки развалились на подушках и в спальных мешках, кто-то сел на кровать. Несколько минут в темноте подействовали на них лучше любого успокоительного – на всех, кроме Эммы. Ее снедало любопытство. «Саттон, где ты? Ты рядом?» – думала она, вздрагивая при малейшем шорохе и поминутно оглядываясь на дверь, словно ждала, что сестра вот-вот эффектно появится в комнате.
Ее уверенность была настолько заразительна, что даже я то и дело ловила себя на том, что чувствую что-то похожее.
Одна за другой девушки начали клевать носом. Шарлотта задремала на кровати. Мадлен тихо посапывала на раскладушке. Двойняшки забрались в свои спальные мешки: черный у Лили и розовый у Габ. Лорел свернулась калачиком на кушетке. Эмма смотрела сериал, пока диск не закончился. Тогда она тоже улеглась поудобнее, но сна не было ни в одном глазу. «Где же ты, где же ты, Саттон? – крутилась в голове навязчивая мысль. – И как изменится моя жизнь, когда ты вернешься?». Она снова представила себе их первую встречу. На этот раз все было бы иначе. «У тебя совершенно чокнутые подруги!» – скажет Эмма сестре. В том, что Саттон позволит ей пожить в доме родителей, она не сомневалась. После всех злоключений этих дней она заслуживала хорошего отношения! Даже если этот розыгрыш окажется тестом на пригодность в сестры, Эмма прошла его блестяще. Легко было представить себе удивленные лица Мерсеров, которые поймут, что все это время Эмма говорила правду. Когда все выяснится, придется, конечно, переехать в комнату для гостей. Интересно, будут ли они по-прежнему ужинать все вместе? Или это все же слишком смелая мечта?
«Не такая уж и смелая, – с тоской подумала я. – Жаль, что абсолютно неосуществимая».
После водки Эмму мучила жажда. Не увидев рядом стакана с водой, она тихонько встала с кушетки и прошла к выходу. Спустившись по лестнице, отправилась на поиски кухни. Мраморная плитка на полу первого этажа холодила босые ноги. Угловая вешалка возле двери напоминала застывшего на стене гигантского паука. Затаив дыхание, Эмма повернула на свет, струящийся из кухни.
Электронные часы на микроволновке и плите разливали вокруг яркое зеленоватое сияние. Над кухонным островком висела металлическая люстра. Эмма остановилась в дверях, кожу ее покалывало от восторга и страха. Сейчас она услышит Саттон, которая прячется где-то рядом! Наклонив голову, она закрыла глаза, стараясь различить звуки, свидетельствующие о присутствии сестры: дыхание, смех, шорох.
Но в кухне царила тишина. Достав из шкафа стакан, Эмма включила воду. Струя громко забарабанила по раковине. В одиночестве допив воду, Эмма уже собиралась вернуться к лестнице, как вдруг позади раздался скрип. Похолодев, она застыла на месте, чувствуя, как колотится сердце. Часы мигнули и показали: 02:07.
Звук повторился.
– Кто здесь? – прошептала Эмма. В темноте невозможно было ничего разглядеть. И тут тишина взорвалась грохотом. Что-то больно кольнуло девушку в бедро. Эмма попыталась обернуться, но чьи-то руки толкнули ее на кухонный островок, чья-то ладонь зажала рот. Стакан выпал из ее рук и разбился. Страх обжигающей волной прокатился по телу.
– М-м-м! – она дернулась и попыталась позвать на помощь.
Но незнакомец держал ее крепко, навалившись всем телом и не давая шевелиться.
– Только попробуй закричать! – раздался над самым ухом шепот, такой тихий, что слова были едва различимы. – Что ты задумала? Тебе велели продолжать игру и не пытаться сбежать.
Эмма рванулась изо всех сил, и ей почти удалось обвернуться и увидеть нападавшего, но в последний момент тот снова толкнул ее вперед, прижав щекой к холодной столешнице.
– Саттон мертва, – слова звучали как приговор. – Продолжай притворяться, пока я не разрешу тебе снова стать собой. И больше не пытайся бежать, иначе присоединишься к ней.
Эмма всхлипнула. Она не могла пошевелить руками: незнакомец держал их так крепко, что, казалось, кости вот-вот не выдержат. Но самое страшное началось, когда ее горло обвило что-то тонкое и холодное. Петля неожиданно сжалась, лишив ее возможности дышать. Эмма попыталась бороться, высвободить руки, но хватка становилась только крепче. Вскоре она уже не могла вздохнуть и только беспомощно открывала рот, дергаясь в попытках освободиться. Глаза были готовы вылезти из орбит, ноги онемели.
Я в ужасе наблюдала за происходящим, не в силах помочь сестре. Как и она, я ничего не видела в темноте, а сейчас, когда ее зрение затуманилось от страха, и вовсе перестала различать предметы. Впрочем, кое-что в его голосе и фигуре – особенно широкие плечи – напоминало человека, склонившегося надо мной в ту ужасную ночь, когда меня похитили.
Вдруг хватка ослабла. Незнакомец рывком заставил Эмму встать ровно, и она выпрямилась, хотя перед глазами плясали яркие круги. Глубоко вдохнув, тут же согнулась пополам от кашля.
– Теперь опусти голову и досчитай до ста, – велел душитель. – Не поднимай глаз, пока не закончишь. Иначе…
Пытаясь справиться с бившей ее дрожью, Эмма послушно прижалась лбом к поверхности стола:
– Один. Два…
За ее спиной послышались шаги. Я повернулась, пытаясь разглядеть нападавшего, но различила только темный силуэт.
– Десять… Одиннадцать, – считала Эмма. Хлопнула дверь. Тогда она осторожно подняла голову. В кухне было так же тихо, как и пять минут назад. Прокравшись к выходу, она выглянула через окно наружу, но нападавший словно растворился в ночи. Внезапно лишившись остатков сил, Эмма осела на пол.
Отдышавшись, она наклонилась, чтобы подняться на ноги, и что-то тяжелое ударило ее в грудь. Осторожно ощупав шею, Эмма обнаружила на ней круглый медальон – тот, что принадлежал раньше Саттон. Его не было ни в ее комнате, ни среди украшений в шкатулке. Последний раз Эмма видела эту подвеску на страшном видео с удушением. Нападавший накинул цепочку ей на шею: звенья оставили красный след на коже.
Мир снова перевернулся вверх тормашками. Саттон на самом деле умерла. Теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Со слезами на глазах Эмма зажала рот ладонью, пытаясь сдержать рыдания. Рассеянно скользя взглядом по светящимся цифрам кухонных приборов, корешкам книг в кабинете напротив, блестящим ступенькам лестницы, она заметила над входной дверью красный огонек. Ниже светилась наборная панель сигнализации и надпись: «Защита активирована». На цыпочках девушка подошла к панели. Давным-давно она жила у людей, которые держали в доме коллекцию старинного веджвудского фарфора, а потому потратили немало денег на сигнализацию и системы защиты. Очевидно, именно поэтому на четырех приемышей они не тратили ничего, заставляя их спать в общей обшарпанной спальне. Однако сейчас имело значение только одно: система была Эмме знакома. Один из мальчишек, деливших с ней комнату, показал ей тогда, как посмотреть записи в памяти пульта управления. Она нажала кнопку и посмотрела в меню.
Последняя запись – «Защита активирована» – была сделана в 20.12 прошлого дня. Именно в это время миссис Чемберлейн заперла дверь за ними с Лорел. Отключение электричества – как и его включение – в списке почему-то не отразились, не пришлось матери Шарлотты и заново включать сигнализацию после этого. Эмма удивилась. Система никак не зафиксировала появление в доме душителя, и это казалось совершенно невероятным, ведь он мог проникнуть внутрь только через дверь или окно. Если так… откуда он вообще взялся? И куда исчез?