Город постоянной темноты - Татьяна Полозова

Я развернулся и вышел на свою улицу. Мои товарищи по бараку были на улице. Первым ко мне подбежал Марти, тот самый, который переводился в другую группу.

— Эй, парни, быстро, помогите мне! — Он подхватил меня за подмышки и облокотил на себя. Еще несколько ребят подбежали к нам и помогли Марти дотащить меня до барака.

Они бросили меня на кровать и укрыли одеялом. Малыш Питти поднес мне стакан воды.

— Как ты? — Спросил меня Карл, мой сосед по кровати.

Я жадно выглотал воду и вернул стакан.

— Нормально. Мутит. Наверно, ударился головой. — Я приложил руку ко лбу. Ледяной.

— Ладно, парень, отдыхай. — Марти укутал меня сильнее и отвел ребят. — Кричи, если что. Сегодня дежурит Макс.

Я посмотрел на Макса и попытался улыбнуться. Голова снова загудела. Я посмотрел в боковое окно рядом с дверью. На улице было темно.

4

Мне снился странный сон. Я гулял по незнакомому городу, вокруг меня сновали люди: много красиво одетых и спешащих, нахмурившихся и сосредоточенных людей. Это были не мои учителя, не мои надзиратели. Я не знал их, и среди этой толпы я чувствовал себя одиноким. Кажется, мисс Ровински говорила нам о такой болезни. Это похоже, будто ты сидишь в окопе и вокруг тебя сотни солдат, а ты все равно один на один со своим одиночеством. Со своей смертью.

Я шел по тротуару и смотрел как улица, наполненная этими одиночками, такими же как я, разрывается потоком машин, мчащихся навстречу такому же одиночеству.

Я свернул за угол, у меня было мутно перед глазами, и голова кружилась. Я боялся упасть поэтому протягивал руки вперед, пытаясь зацепиться за что-нибудь. Люди шарахались от меня, как от чумного и испуганно смотрели на мои брожения. Темно. Стало резко темно, и я упал на землю. Асфальт жестоко расцарапал мне кожу на щеках и я провел рукой по лицу, стирая кровь и пыль. Странно. Кожа была грубой и щетинистой. Мне хотелось посмотреть на себя, но я даже подняться не мог. Неожиданно чьи-то руки подхватили меня и подняли на ноги. Кто-то тряс меня за плечо, бормоча непонятные слова над самым ухом. Я не мог ничего разобрать и провалился в темноту.

Люк пробрался ко мне ближе к вечеру. Я проспал весь день и на счастье ребят не доставлял им хлопот. Макс, дежурный по бараку, пару раз подавал мне еду, а парни притащили с обеда несколько резиновых котлет. Они стояли у меня на тумбе и воняли на весь барак тухлой кониной.

— Как ты, парень? — Люк сел на край моей кровати.

— Нормально. — Кивнул я. — Хочешь котлету?

Люк помотал головой.

— Нет, я этого дерьма еще в столовой нахлебался. Ты выходишь завтра?

— Ага. — Я откусил от котлеты маленький кусочек и сплюнул. — Что за гадость?

Даже с голодухи мне не лезли в рот столовские харчи.

— Говорят, завтра парни из 401 и 503 хотят устроить бардак. — Прошептал мне Люк.

Бардаком мы называли сборище парней разных групп с целью порчи казенного имущества. Обычно, результаты бардаков проявлялись на заборах, или в виде пролитой краски на стены корпусов, или как сожженные флаги, на месте которых появлялись вонючие половые тряпки, предварительно вымоченные и сопрелые.

— Кто пойдет? — Спросил я.

— Бобби, я, Клаус, Дживс, Сэм, и, наверное, Колли.

— Колли? — Удивился я.

Дело в том, что Колли был как раз из «перезрелков» и появился в лагере всего два месяца назад, после того как изнасиловал дочку директора интерната, в котором воспитывался до этого. Поэтому все два месяца, что он пробыл здесь, мы наслаждались историями об упругой заднице Мери Сью и о том, как она стонала под ним. Колли, конечно, был идеальной кандидатурой для преступления, потому как, в случае чего, посадили бы именно его, но мы так прикипели к этому парню, что посылать его на верную смерть было подло.

— Сам попросился. — Объяснил мне Люк. — Хочет доказать всем, что не просто трепло.

Мой друг провел рукой по лбу, смахивая длинный чуб, и я заметил свежую резаную рану у него на предплечье.

— Это что за херня?

Люк быстро спрятал руку и дурашливо усмехнулся.

— Пустяки, просто поцапался с парнями из 501.

— Бен и Крис? — Переспросил я, хотя ответа и не требовалось.

Самыми недоразвитыми во всем лагере были Бен и Крис Варма, два брата-близнеца, которые сколотили шайку из таких же отморозков, частенько привлекая к себе мелких «перваков», наивно верящих в обещания сладкой жизни от этих недоумков.

Они были из самой старшей группы и через полгода наставал их черед выметаться отсюда, чего с нетерпением ждали все. Но, судя по всему, эти мерзавцы решили оторваться по полной в последние дни своего пребывания здесь.

— Чего они хотели?

Люк нехотя покачал головой и посмотрел на дверь.

— Ладно, парень, мне пора, а то тебе снова влетит.

Он быстро встал с кровати и побежал к выходу. Я только проводил его взглядом, но понимал, что раз дело дошло до поножовщины не все было так просто.

Парни пришли с вечерней прогулки и каждый счел нужным подойти и поинтересоваться моим состоянием. Я только успевал кивать и отвечать, что все нормально. Они наперебой рассказывали мне события последних дней. Как оказалось, один из перваков попытался покончить с собой, забравшись на крышу школьного корпуса, но вышибалы вовремя схватили его и бросили в карцер на неделю. Глупый способ убедить человека не сводить счеты с жизнью. Вчера после урока геометрии братья Варма соорудили в канцелярии самодельный лук, который выстрелил мистеру Поллански, учителю географии, прямо в глаз. Парней не поймали, но все знают, что это они. Поллански отправили в больницу. В тот вечер, когда я попал в карцер, кухонный рабочий Бобби пригласил на свидание учительницу литературы мисс Ровински, и половина лагеря наблюдала за тем как они трахались в лесу.

В общем, ничего необыкновенного. Но меня по-прежнему задевала рана Люка на руке.

— Слушай, Марти, — окликнул я нашего неформального лидера, — почему Люк попал вчера в лазарет?

— В лазарет? — Испуганно переспросил Марти.

— Ну, братья-отморозки порезали ему руку. Из-за чего?

Марти поколебался.

— Ты можешь ходить?

Я приподнялся с кровати и пошел за Марти.

— Ты же знаешь, что Варма еще те придурки. — Начал он, когда мы вышли из барака и прошли чуть дальше по улице.

Я приподнял брови, требуя продолжения.

— Одному богу известно, что крутится в их прокуренных головах.

— Ладно, Марти, не тяни! Говори как есть.

Парень остановился посреди улицы.

— Они думают, что вы с Люком заднеприводные.

Я думал, что мне послышалось, но Марти был настолько серьезен, что сомневаться не пришлось.

— Чего? Да что за херня?! — Воскликнул я.

— Не ори! — Осек меня Марти. — Люк попытался за вас заступиться, вот они и полоснули его по руке.

— Что за херня?! — Снова крикнул я.

— Пошли, Джон, это глупо. Я просто хотел предупредить тебя, что эти отморозки не остановятся, если их дразнить.

Я недоверчиво посмотрел на Марти.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе стоит прекратить разговоры с Люком. Хотя бы на время. — Предупредил он.

— Но он мой друг. — Возмутился я.

Марти поморщился.

— Глупости. Ты хочешь быть мертвым или одиноким?

Я знал, что Варма не самые одаренные в нашем лагере, но и представить себе не мог, что они когда-то подумают о нас как о гомиках. Я посмотрел на небо. Густое серое облако катилось по небу, застилая его. Черный холеный кот в белом воротнике перебежал дорогу и скрылся в кустах. Я пошел к бараку, вслед за Марти. Фонари уже погасли. Холодная тень Оуэнса скользнула по дороге. Я побежал.

5

Джастин одевался медленно, нехотя натягивая на себя брюки, пытаясь попасть застежкой ремня в нужное отверстие. Он включил громкую музыку, которая заглушала крики занудливой соседки, поднявшейся еще полтора часа назад и своим грохотом посуды разбудившей Джастина, а теперь возмущавшейся и стучавшей в стену, требуя выключить музыку.

— Заткнись, старая сука! — Прошипел Джастин.

Он прошлепал босыми ногами на кухню, поставил кофейник и стал разминать шею, водя головой по кругу.

Солнце еще не поднялось, но за высотками в центре, которые были хорошо видны даже из спального района, где жил Джастин, уже рдела заря.

Телефон зазвонил. Джастин быстро вернулся в спальню и стал рыться в хламе. Под кучей одежды на полу он, наконец, нашел мобильный.

— Алло?

— Джаст?

Знакомый голос на другом конце провода не принес ему радости. Никогда еще она не звонила так рано, если только за этим не следовало приглашение на разнос у редактора.

— Я собираюсь уже.

— Торопись. Вудс хочет видеть тебя и немедленно. Это по поводу той статьи.

Джастин нахмурился.

— Я приеду через минут сорок.

Кофейник на кухне засвистел, мужчина быстро бросил мобильник на кровать. Теперь на кофе времени не оставалось.