Клинические и исторические аспекты психоанализа. Избранные работы - Гари Голдсмит

Следующая работа Фрейда, в которой он пишет о переносе, это описание случая Доры, опубликованное в 1905 г. Сейчас мы не располагаем временем для рассмотрения всей этой истории, явившейся первым большим психоаналитическим изучением случая, но я кратко опишу, что произошло. Этот случай имел место, когда Фрейд уже отошел от теории патогенного соблазнения и развивал свои идеи об инфантильной сексуальности. Дору, молодую девушку, беспокоили неподобающие отношения ее отца с женой их знакомого, господина К. В то же время господин К. пытался соблазнить Дору. Отец Доры хотел, чтобы она прошла лечение, с тем чтобы прояснить ее «ошибочные» сексуальные идеи, но на самом деле, возможно, его целью было отвлечь ее внимание от его собственных действий. Если смотреть с современных позиций, то в этом случае Фрейд допустил много ошибок и лечение прошло неудачно. В противоположность случаю Анны О., когда от проведения лечения отказался врач, в этом случае отказалась пациентка. Неудивительно, что она так поступила, поскольку Фрейд сделал много преждевременных интерпретаций с самого начала лечения и, похоже, рассматривал свою пациентку скорее как противника, которого предстояло завоевать, нежели как человека, чьи чувства и мнение следовало воспринять серьезно и исследовать более полно.

Фрейд отложил публикацию этого случая на пять лет. Было множество предположений о причине такого поступка. Существовало мнение, что это было вызвано желанием Фрейда проработать собственный перенос к Вильгельму Флиссу, который ясно виден в его переписке. Вспомним, что сам Фрейд не проходил обучающего анализа, однако его письма к Флиссу демонстрируют перено́сные установки, которые Фрейд развил по отношению к нему, от идеализации до крайнего разочарования. К тому же, возможно, Фрейду просто требовалось время, чтобы понять, что произошло, и обдумать собственное поведение в случае с Дорой. Оба случая, с Анной О. и с Дорой, показывают, что большая часть наших знаний о переносе получена исключительно из болезненного клинического опыта и ошибок. Трудно осознавать собственные ошибки, даже если этот опыт чрезвычайно полезен для увеличения наших знаний.

В знаменитом «Постскриптуме» к случаю Доры Фрейд дает удивительно полное описание переноса – главным образом благодаря собственным своим размышлениям над ошибками, совершенными в лечении Доры. Фрейд пишет: «Что же такое переносы? Это переиздания, копирования побуждений и фантазий, которые должны пробуждаться и осознаваться по мере продвижения анализа, с характерной для такой категории заменой прежней персоны персоной врача. Другими словами, вновь оживает целый ряд прежних психических переживаний, но не как принадлежащий прошлому, а как актуальное отношение к персоне врача. Имеются переносы, которые по содержанию ничем не отличаются от своего прототипа, за исключением того, что это – замена. Таким образом, если оставаться в рамках сравнения, – это просто перепечатки, переиздания без изменений. Другие сделаны более искусно, их содержание подверглось смягчению, сублимации, как я говорю, и они даже могут осознаваться, опираясь на какую-либо умело использованную особенность в личности или обстоятельствах жизни врача». Далее Фрейд обсуждает важность этого феномена. «Занимаясь теорией аналитической техники, приходишь к пониманию того, что перенос – это нечто, возникающее неизбежно. Во всяком случае, на практике убеждаешься в том, что нет никаких средств, чтобы от него уклониться, и что с этим последним творением болезни нужно бороться так же, как со всеми прежними. Только эта часть работы во многом является самой сложной… Но обойти перенос нельзя, поскольку он используется для создания всех препятствий, которые делают материал лечения недоступным, и поскольку чувство убежденности в правильности сконструированных взаимосвязей вызывается у больного только после устранения переноса»[2]. Здесь Фрейд значительно углубил свое понимание.

В противоположность катартическому методу в «Исследованиях истерии», где аффект и вытесненная идея должны переживаться вместе, Фрейд теперь добавил, что убежденность в существующих связях вытекает из переноса. Интерпретируя сексуальные конфликты Доры в ее социальном окружении, он проигнорировал, что она воспроизводила свои конфликты в терапии, и только позднее пришел к пониманию этих перено́сных манифестаций. Это проблема, которую мы склонны создавать и сегодня, поскольку для терапевта легче сосредоточиться на чем-то внешнем, чем увидеть, что он сам стал частью материала анализа. Поддаваясь этому, мы теряем мощный инструмент терапии. Описание переноса, данное Фрейдом в «Постскриптуме» к случаю Доры, звучит уже совсем привычно для современной аудитории психоаналитиков, хотя тогда все только начиналось.

Я полагаю, что отдельные наблюдения Фрейда в «Постскриптуме» некоторые современные аналитики все еще могут упускать из виду. В частности, я думаю о его утверждении насчет нашего собственного участия в производстве переноса – «некой действительной особенности» в личности аналитика. Хотя мы можем чувствовать, что осознаем свое поведение, особенно если пациент как-то на него указывает (что часто вызывает у нас защитную реакцию), как часто мы на самом деле пытаемся активно обнаружить вместе с пациентом, насколько наше собственное поведение повлияло на его опыт? Начинающим практику терапевтам особенно трудно включить эту идею в собственную работу, как будто это делает терапию менее точной или демонстрирует, что они совершают ошибки. Возможно также, поэтому среди главных технических понятий перенос получил описание последним, ибо он включает в себя личность аналитика (т. е. его умения, его гордость, его нарциссизм), а не только безличное применение им техники.

Следующий автором, написавшим о переносе, стал Шандор Ференци. В 1909 г. он опубликовал работу «Интроекция и перенос», где обсуждает перенос как особый случай механизма смещения. То есть, хотя перенос является в жизни повсеместным, наиболее мощно он проявляется в отношениях между пациентом и терапевтом. (Аналитические сеттинг и техника предназначены для усиления проявления переноса до максимума.) Ференци также защищает психоанализ от критиков, которые обвиняют его в том, что он вызывает реакции переноса. «Критики, которые считают эти переносы опасными, должны порицать неаналитические способы лечения более строго, чем психоаналитический метод, поскольку они действительно усиливают переносы, тогда как психоанализ стремится обнаружить и разрешить их так быстро, как только возможно» (Ferenzi, 1916).

Фрейд вернулся к этой теме в 1912 г. в серии работ, посвященных технике психоанализа. Эти работы были написаны в период, когда топографическая теория психики (разделение психики на сознание, предсознательное и бессознательное) все еще доминировала в метапсихологии Фрейда. Структурная теория была создана десятью годами позднее, хотя его размышления уже тогда показывали, что топографическая теория не могла объяснить всех наблюдений. В первой работе, посвященной технике психоанализа, «О динамике переноса» (Freud, 1912), Фрейд делит перенос на три различных типа. Это эротический перенос, не вызывающий возражений (unobjectionable) позитивный перенос и негативный перенос. Эротический перенос он определял как манифестацию вытесненных (бессознательных) эротических импульсов и сексуальных фантазий. Таким образом, он представляет аспекты раннего фрустрированного любовного отношения к человеку – в фантазии или реальности – в прошлом пациента, теперь смещенного на фигуру аналитика. Второй тип, позитивный перенос, рассматривался Фрейдом как осознаваемый, хотя и имеющий сублимированные эротические истоки. Фрейд считал, что этот тип переноса необходим для успешного результата анализа, поскольку это основа для взаимоотношений сотрудничества с аналитиком (позднее мы будем называть это терапевтическим альянсом). Третий тип был назван негативным переносом, основанным на враждебных чувствах. Фрейд говорит, что он обнаруживается вместе с другими видами переноса, и вместе они оказываются источниками амбивалентности по отношению к аналитику. (Это первое употребление данного термина у Фрейда.) Если нет амбивалентности, т. е., если нет позитивных чувств наряду с негативными, Фрейд считал, что нет и возможности для успешного лечения. Он полагал, что и эротический, и негативный перенос являются источниками сопротивления в лечении, что приводит пациента к игнорированию основного правила свободных ассоциаций и выдвижению слишком большого количества требований к терапевту, с тем чтобы тот действовал неаналитическими способами. Сейчас мы знаем, что Фрейд, быть может, слишком отрицательно отнесся к негативному переносу, не понимая, вероятно, возможностей развития переносных установок в этих ситуациях. Не исключено, что в таких случаях личные реакции окрашивали его размышления и ограничивали его исследовательские возможности. Он все еще нащупывал свое понимание этого сложного феномена. Быть может, он также слишком положительно относился к позитивному переносу, упуская из виду, как это может иногда маскировать невыраженные враждебные аспекты чувств пациента – или, по крайней мере, уводить от них в сторону (Stein, 1981). Возможно, Фрейд мыслил здесь слишком дихотомично, тогда как мы теперь более склонны рассматривать многие различные переносные манифестации как смешанные или как точки на континууме, на которые не так-то легко навесить ярлык позитивного или негативного.