И приидет всадник… - Роберт Липаруло

— А она видит меня, когда тебя нет рядом? Например, когда я в школе или когда ты… уезжаешь?

Мальчик воспринимал командировки Брейди болезненно. Глаза его и сейчас еще были красными: он совсем недавно плакал, узнав, что завтра отцу нужно будет уехать.

— Да, видит, — подтвердил Брейди. — Постоянно.

— И если видит, что вот-вот произойдет что-то плохое, может этому помешать?

— Думаю, она шепчет нам на ухо, — поразмыслив, сказал Брейди, — например: «Не выходи на мостовую, подожди, пока проедет вон та машина» или: «Не залезай на то дерево, там наверху есть сломанная ветка».

Зак понимающе кивнул. Конечно, мама именно так и делает.

— А ты заберешь меня завтра из школы? — спросил он.

— Нет, это сделает миссис Прингл.

Мальчик состроил недовольную мину. С другого конца кровати сонно заскулил Коко, словно разделяя мнение хозяина.

— В чем дело? Тебе же нравится миссис Прингл.

— Да, только… — Зак помедлил. — Только она ездит так медленно, что когда мы добираемся до дома, «Скуби Ду» уже заканчивается.

— Тебе в это время все равно нужно делать уроки. А в хорошую погоду лучше поиграть на улице.

— Да, пап, но это же… «Скуби Ду»!

Брейди знал, как это важно для сына. Было время, когда они с Заком, взяв в прокате старые серии фильма, дружно покатывались со смеху, следя за забавными приключениями Скуби и Шэгги среди призраков, гоблинов и прочей нечисти. Но Карен не нравилось это совместное развлечение отца и сына, и после ее смерти Брейди почему-то не осмеливался ей перечить. Так что Зак смотрел теперь «Скуби Ду» в одиночестве и каждый раз после очередного сеанса на время превращался в нормального деятельного четвероклассника.

— А еще она такая старая, пап! Ей же лет сто, наверное, — сказал Зак, прежде чем отец успел что-то ответить.

— Ну нет, ей, конечно, меньше. А будь и сто, какая разница?

— Она смешно пахнет, — сын сморщил нос.

Вот это была правда. Миссис Прингл, семидесятилетняя вдова, словно обкладывала себя для сохранности нафталином на все то время, когда не присматривала за Заком. Зато с головой у нее было все в порядке, и если не считать медлительности за рулем, она прекрасно справлялась со своими обязанностями. По утрам Брейди провожал сына до автобусной остановки. После уроков Зак отправлялся в группу продленного дня с другими ребятами, у которых мама и папа работали или был только один родитель. Два года назад Брейди и представить не мог, что Зак попадет в их число.

Он знал, что некоторые дети после школы, пока не придут с работы родители, остаются одни. Но он долго служил в правоохранительных органах и знал, что «ребенок с ключом на шее» входит в группу риска: с ним может произойти все что угодно: бесконтрольный доступ в Интернет, неосторожное обращение с огнем, встреча с незнакомцем. Так что когда Брейди задерживался на работе — а это случалось не слишком часто, — за Заком присматривала миссис Прингл. И пусть старушка немного притормаживала и попахивала нафталином, для Брейди она была даром небес.

— Ладно, — сказал он, — как вернусь, возьмем с тобой в прокате «Скуби Ду» и будем смотреть, пока глаза не заболят. Идет?

— Вместе? — просиял Зак.

— А то! — чуть помедлив, ответил отец.

— Ты тоже будешь смотреть?

— Буду, — засмеялся Брейди, делая вид, что это глупый вопрос.

— Здорово! — Зак тут же сел на постели, сон с него как рукой сняло. — А сколько тебя не будет?

— Несколько дней, наверное. Может быть, неделю.

— Так долго? — помрачнел мальчик. — А тебе обязательно надо ехать? Кто-нибудь другой не может?

— Это моя работа, Закари.

— А мисс Вагнер там будет?

Брейди знал, что Заку нравится его напарница Алиша Вагнер.

— Она уже там. Хотя Бюро слишком поздно решило послать нас на место преступления и тамошние полицейские уже… осмотрели его.

— Ты хочешь сказать, натоптали.

Брейди был не в восторге, когда сын демонстрировал знание процедур, порядков и жаргона ФБР.

— Да, верно, — сказал он. — Так что теперь уже можно не торопиться. Сделаем, что в наших силах, соберем улики и будем надеяться, что в следующий раз мы опередим их.

— А что, есть надежда на следующий раз? — спросил Зак.

Соображает парень.

— Я не это имел в виду. Но если этот негодяй совершит еще одно преступление, мы надеемся попасть туда пораньше, чтобы от нас был толк.

Зак кивнул. Отец наклонился, отодвинул его чубчик и поцеловал в лоб.

— Ну, все, спи, — сказал он. — Утром поболтаем.

Едва он распрямился, как Зак схватил его за руку.

— Давай помолимся?

Брейди помолчал. К этому ритуалу приучила сына Карен.

— Начинай, — сказал он, снова опускаясь на постель.

Мальчик закрыл глаза и стал проникновенно молиться.

Брейди смотрел, как лампа у кровати освещает теплым светом лицо Зака. Он мог бесконечно любоваться сыном и теперь в мельчайших подробностях впитывал образ сына, чтобы сохранить в памяти и вспомнить в любое мгновение. Зак сжимал руками свою «одеялочку» — ветхое старое одеяло. Его давно сменили на новое, но вскоре после похорон Карен мальчик стал во сне мочиться в постель. Просыпаясь, он со слезами просил вернуть ему «одеялочку». К счастью, сентиментальная Карен сохранила одеяльце в ящике с надписью «Детские вещи Закари». Ночные неприятности прекратились, но теперь Зак не мог уснуть без этой обветшалой тряпки. Миссис Прингл приходилось часто подштопывать шелковую подкладку одеяльца, которую мальчик теребил, когда ему было не по себе.

Если у Зака потрясение обернулось мокрыми простынями, привязанностью к старому одеялу и страхом расставания с отцом, то сам Брейди стал очень угрюмым. Он разуверился в том, что будущее зависит только от него. Ведь столько выпускников престижных вузов превратилось в законченных обывателей! Брейди навскидку мог назвать одного такого, и ведь нельзя сказать, чтобы парень был таким уж размазней, нет, просто весь мир — бардак. Ему припомнился один сверхзащищенный дом, из которого похитили ребенка. Увы, здоровое питание и занятия спортом не помогут избежать встречи с машиной с пьяным водителем за рулем! Судьба Карен тому пример. Порядок подразумевает хоть какую-то справедливость, а жизнь… Жизнь несправедлива.

— Пап! — заглянул ему в лицо Зак.

— Замечательная молитва, — сказал Брейди. — Спасибо.

Сын посмотрел на него с сомнением, но сказал только:

— Я буду по тебе скучать.

— Я тоже буду скучать по тебе, сынок, — ответил Брейди, обнимая его. — Я тоже.

Он уложил мальчика на подушку и выключил лампу. В дверях Брейди оглянулся. Свет из коридора падал широким прямоугольником на маленькую фигурку под одеялом, оставляя в темноте голову и верхнюю часть груди.

— Пап! — окликнул его голос Зака из темноты.

— М-м?

— Кого ты на этот раз ловишь? Что он сделал?

— Много плохого, — помолчав, ответил Брейди. — Мы должны его поймать.

Зак промолчал. Брейди уже собрался выходить, но передумал. Он вернулся и снова сел на кровать, вызвав возмущение Коко. Брейди вгляделся в лицо сына.

— Не бойся, — сказал он. — Я буду очень осторожен. Я обязательно вернусь.

Он понимал, что дает неосмотрительное обещание. Стопроцентной уверенности в том, что останешься жив, нет даже когда просто едешь по проселочной дороге, не говоря уж об охоте на серийного убийцу. Но мосле гибели Карен Брейди постоянно старался развеять страхи сына. Не так давно кто-то из друзей подарил Брейди книжку о том, как воспитывать детей, потерявших одного родителя, где советовалось предупреждать ребенка, что и оставшийся родитель может быть в любой момент призван на небеса. Впечатленный Брейди выбросил книжонку в мусорное ведро.

Зак потянулся к отцу, чтобы обнять его еще раз.

— Ты уж постарайся, — ответил он.

3

Палмер-Лейк, Колорадо

Зверь мчался по лесу, без труда преодолевая ямы и рытвины и легко продираясь сквозь густые ветви кустов. Луна мелькала в вершинах деревьев, но зверь и без нее все прекрасно видел. И чуял то, чего видеть не мог: на том краю луга в норку спрятался кролик, а совсем недавно здесь оставила помет самка оленя, прежде чем убежать куда-то далеко. По обеим сторонам от зверя мчались, не отставая, его сородичи, быстрые и сильные. А в тридцати шагах позади, хрустя ветками и огибая препятствия, бежал хозяин. Зверь учуял цель, к которой они стремились, задолго до того, как увидел ее: запах человека, дыма, человеческого жилья. Зверь открыл пасть, набрал в легкие холодного воздуха и издал тихое голодное рычание.

Вдохнув кислород через отверстый рот камина, огонь вгрызся в дрова, выбрал кусочки посуше и разгорелся ярче. Он согрел обнаженные руки Синтии Леб, которая сидела на коврике у себя в гостиной в летней блузке и шортах, нанося последние мазки на свое творение, которое на коммерческом сайте в Интернете будет называться «корзинка для мусора, расписанная кистью известного во всем мире художника». Известного во всем мире — это, конечно, преувеличение, призналась себе Синтия, макая кисть в разведенные на палитре краски, и грустно скривилась. Хотя, спасибо Интернету, ее работы действительно стоят в туалетах по всему миру. Ну и что, что продано всего несколько сот корзинок по цене хорошего обеда? Да, она не так известна, как, скажем, Джулия Робертс, — что ж, кто-то знаменит больше, кто-то меньше. Синтия кивнула самой себе и принялась окружать нарисованное ею красное пламя оранжевыми языками.