Отелло, венецианский мавр - Уильям Шекспир

И потому я снова утверждаю

Отелло обесчестил дочь мою,

Закляв питье иль зельем приворотным

Воспламенив ей кровь.

Дож

Ну, обвинять,

Не предъявив улик, немного стоит.

А вы, помимо шатких рассуждений,

Не привели нам ничего, синьор.

Первый сенатор

Как, правда ли, Отелло,

Что чувство девушки вы усыпили

И овладели ею силой, тайно?

Иль путь к любви в признаньях обрели,

Что шли от сердца к сердцу?

Отелло

Я прошу

Послать за Дездемоною к "Стрельцу".

Чтоб при отце она вам все сказала,

И, если очернит она меня,

Пускай не только званья и доверья

Лишит меня ваш суд - на жизнь мою

Его обрушьте.

Дож

Вызвать Дездемону.

Отелло (к Яго)

Ты знаешь, где она. Так проводи.

Яго и несколько офицеров уходят.

Пока же без утайки, как пред небом,

Я исповедуюсь в своих грехах,

Я строгому собранью все открою

Чем я любовь красавицы снискал

И чем она мою.

Дож

Мы слушаем, Отелло.

Отелло

Ее отец меня любил и часто

Расспрашивал о битвах, об осадах,

О злых превратностях судьбы - о жизни

Из года в год...

И я рассказывал - все, с детских дней

До часа нашей дружеской беседы:

О бедах гибельных, о злоключеньях

На суше и на море, о проломах

Стен городских, где на волос от смерти

Спасался я, о том, как взят был в плен

И стал рабом, как выкуплен я был,

И обо всем, что видел я в дни странствий.

А видел я гигантские пещеры,

Пустыни мертвые, громады скал

И пики гор, пронзающие небо.

Я говорил о лютых каннибалах,

Друг друга поедающих, о людях,

Чьи головы растут чуть ниже плеч...

Все слушала с вниманьем Дездемона

И, оставляя нас порой, спешила

Покончить с хлопотами поскорей,

Чтоб, воротившись, снова жадным слухом

Рассказ мой пожирать. Заметив это,

Я выбрал час, и способ я нашел

Склонить ее к тому, чтоб попросила

Она полней раскрыть мой скорбный путь,

С которым лишь урывками, меж делом,

Знакомилась досель. Я согласился.

Я видел слезы на ее глазах

При повести о бедах юных лет.

Когда смолкал, она меня дарила

За муки миром вздохов и клялась,

Что все это непостижимо дивно

И горестно, да: горестно и дивно.

Ей лучше бы меня не слушать вовсе,

И все ж пусть бог ей даст такого мужа!

Она призналась: стоит научить

Кого-нибудь, влюбленного в нее,

Описывать такие приключенья,

И час пробьет идти ей под венец.

Намек я понял и сказал в ответ:

"Меня ты за страданья полюбила,

А я твоим участьем покорен".

Вот колдовство мое. Другого нет.

Пришла жена. Она всему свидетель.

Входят Дездемона и Яго в сопровождении

офицеров.

Дож

Синьор, пожалуй, и мою бы дочь

Увлек такой рассказ.

Что тут поделать? Надо примириться

Ведь сломанным оружьем драться лучше,

Чем голыми руками.

Брабанцио

Дочь расскажет,

Шла ли она навстречу страсти мавра,

И если шла, пусть я погибну раньше,

Чем стану укорять его. Скажи нам,

Кому из всех собравшихся должна ты

Повиноваться первому?

Дездемона

Отец!

Здесь раскололся надвое мой долг:

Вы дали мне и жизнь и воспитанье.

И жизнь и воспитанье мне диктуют,

Что долг мой - вас любить и почитать,

Что вы мой господин. Но здесь мой муж,

И вот, как мать моя была послушной

Сначала вам и лишь потом отцу,

Так я здесь вправе объявить, что мавр

Властитель мой.

Брабанцио

Ну, бог с тобой. Я кончил.

Вернемся к государственным делам.

Мне лучше бы приемыша иметь,

Чем дочь родную.

Мавр, подойди - отдам тебе с охотой

То, что еще охотней утаил бы,

Когда б уже ты этим не владел.

Я счастлив, не имея больше дочек,

И этим я обязан вам, мой клад:

Меня бы твой побег тираном сделал,

И я бы их в колодки засадил.

Я кончил, герцог.

Дож

Позвольте подсказать вам поученье,

И пусть оно для них ступенью будет

К приязни вашей.

Когда надежда уплывает вдаль,

Пусть уплывает с нею и печаль.

Пролить над горем слез напрасных море

Вот лучший путь, чтоб снова вызвать горе.

Пусть отняла судьба свой лучший дар,

Терпенье в шутку обратит удар,

Ограбят - плюнь, и минет неудача:

Ты сам себя вдвойне ограбишь, плача.

Брабанцио

Так пусть же Кипр отнимут оттоманы:

Одной улыбкой мы залечим раны.

С охотой слушает тирады тот,

Кому тревога сердца не гнетет;

А тот, кто терпит скорбь и поученье,

Изволь двойное выносить мученье!

Слова - лекарство, но слова - и яд:

То вылечат, то насмерть поразят.

Какой же врач иль знахарка-старуха,

Чтоб сердце исцелить, льет капли в ухо?

Покорнейше прошу вас перейти к обсуждению государственных дел.

Дож

Итак, вооруженные до зубов турки готовы обрушиться на Кипр. Вы, Отелло, лучше всех знакомы с укреплениями этого острова. И, хотя там правит прославленный доблестью наместник, людская молва считает вас более надежным защитником. А ведь всеобщая любовь немало значит в достижении успеха. Вот почему вам придется омрачить недавно обретенные радости этим трудным и беспокойным походом.

Отелло

Сенат высокий! Властная привычка

Давно уж превратила для меня

Войны суровой каменное ложе

В пух, в троекратно взбитую постель.

Я, признаюсь, обрел в трудах суровых

Непринужденную, живую радость,

И бой с врагом приму я на себя.

Поэтому, почтительно склоняясь,

Прошу вас окружить жену заботой

И предоставить содержанье, слуг,

Жилище - словом, все, что подобает

Ей по рожденью.

Дож

Пусть она пока

Останется с отцом.

Брабанцио

Я возражаю.

Отелло

И я.

Дездемона

И я. Я не вернусь к отцу,

Чтоб, находясь с ним рядом, не будить

В нем мрачных мыслей. Милостивый дож!

К речам открытым с лаской слух склоните

И поддержите словом благосклонным

Мое простосердечье.

Дож

Чего бы вы хотели, Дездемона?

Дездемона

Я мавра полюбила для того,

Чтоб быть его женой. Всем протрубил

О том мой дерзкий бунт, мой вызов року.

Мне дорог даже темный облик мавра:

В нем отразилась светлая душа.

Высокой чести, доблести его

Я посвятила жизнь, судьбу и сердце.

Останься я здесь бабочкой порхать,

Когда мой муж пойдет в поход на турок,

Всего лишусь я, что влекло к нему,

И без любимого мне будет тяжек

Груз долгих дней. Позвольте ехать с ним.

Отелло

Синьоры, ваше слово? Умоляю

Дать волю ей.

Свидетель небо, не затем прошу я,

Чтоб утолить мой первый страстный пыл

Пыл юности погас уже в Отелло.

Я только не хочу стеснять жену.

Но пусть всевышний вас хранит от мысли,

Что я могу в столь важном предприятье

Из-за любимой делом пренебречь.

Нет, если легкокрылые безделки

Проворного Амура мне затмят

Любовной ленью разум, если я

Из-за игры любовной запятнаю

Честь воина, - пусть бабы обратят

Мой шлем в горшок, пусть строй позорных

бедствий

На жизнь и славу мавра ополчится!

Дож

Решайте сами вы с женой, Отелло,

Остаться или ехать ей. Дела

Торопят нас.

Первый сенатор

Отплытье в эту ночь.

Отелло

Я хоть сейчас готов!

Дож

Мы утром, в девять, вновь сойдемся здесь.

Оставьте нам, Отелло, человека,

Который привезет вам предписанья,

Приказ о вашем назначенье - словом,

Все, что вам нужно.

Отелло

Вот мой знаменосец.

Он в честности и верности испытан.

Ему я поручу жену доставить

И все, что ваша светлость мне послать

Найдет необходимым.

Дож

Я согласен.

Всем доброй ночи.

(К Брабанцио.)

Доблестный синьор,

Когда красой душе дано сверкать,

Не черен, а красив ваш храбрый зять.

Первый сенатор

Прощайте, храбрый мавр. Жену храните.

Брабанцио

Смотри за ней: кто так провел отца,

Пренебрежет и таинством венца.

Дож, сенаторы и офицеры уходят.

Отелло

Я ставлю жизнь за верность Дездемоны!

Ее тебе, мой Яго, поручаю.

Прошу тебя: скажи своей жене,

Пусть позаботится о ней. Обеих

Доставишь ты на первом корабле.

Идем, жена. Остался мне лишь нас

Для ласк, для дел, чтоб всем распорядиться,

Чтобы побыть с тобой. Мой кормчий - время.

Отелло и Дездемона уходят.

Родриго

Яго...

Яго

Что скажешь, благородная душа?

Родриго

Как ты думаешь, что я собираюсь делать?

Яго

Тут и думать нечего - ляжешь спать.

Родриго

А вот и нет - я пойду и утоплюсь.

Яго

Посмей только, и я выброшу тебя из своего сердца! Зачем топиться, глупая башка?

Родриго

Нет, глупо жить, когда жизнь - сплошное мученье. Не лучше ли умереть? Ведь смерть - надежный доктор: уж она-то не подведет!