В поисках смысла (СИ) - Аверин Евгений Анатольевич

— Так у нас все всухую, пока службу исполняют.

— Вот поэтому и получается дело. Понимаете? Как только кто раздор внесет, мерзость какую или пьянство, тут и конец всем мечтам и начинаниям. А стало быть, всякий такой — враг вам и детям вашим.

Старшие прониклись и обещали увещевать всех остальных. Егор доложил о состоянии соляной добычи. Получалось так себе. Только и хватало, что на хлеб. По Волге соль поднималась баржами чище и дешевле. А наша черного цвета была изначально.

— Это ничего, — вспомнил я свои поездки в Кострому по прежней жизни, — с этого дня убираем всю соль в прежних весах из продажи. Теперь соль наша особенная, лечебная, черная. Продавать будем через аптеки. Разложим по пакетикам бумажным. Цену ставим в пять раз дороже. Что и как, я вам сейчас напишу. Егор, подойдешь к Михайле Веретенникову, знаешь его?

— Вестимо.

— Пусть пакеты закажет с картинкой и описанием. Отправит по своим каналам везде, куда только можно.

— Ишь, голова, — уважительно кивали старшие, — поди додумайся.

— А ну как это обман станется? — Прищурился бывший солдат Аким.

— Так я напишу, отчего реально помогает. Про шерсть овечью соленую слыхал?

Выяснилось, что слыхали, только не думали, что можно вот так, отдельным рецептом господам советовать. Применяют ее для лечения суставов. Вымачивают обязательно овечью шкуру или даже кусок тулупа в очень крепком растворе соли, сушат, а потом прикладывают к пояснице или коленям. Или где болит.

Потом обсудили охранные дела. В Костроме зарегистрировались, как фирма по охране грузов и людей. Губернатор препятствий не чинил. Заносят долю ему регулярно. А вот в Мереславле холодно возразили, что имеющиеся уланы и без помощи справляются, других не- надобно.

Зато в Ивановской даже обрадовались. Там местные разбойнички шалят, как и в Нижегородской. Причем, в Нижнем Новгороде увидели конкурентов. Казаки уральские, бывшие яицкие, купцов охраняют, но без серьезной организации. Наймет кто, и ладно. Решили присмотреться к казакам. Кого-то и привлечь можно.

Через два месяца стало понятно, что справиться с заказами нет никакой возможности. Сулицин разбирали по назначенной цене. У кого денег не было, брали салициловую кислоту.

Петров приехал ко мне в Стрельниково озабоченный

— Угадай, что у меня в саквояже? Подскажу, это журнал.

— Все, что я могу предположить, не подойдет. Не томи.

— Журнал «Ланцет». Со статьей про сулицин. Читай, — он достал не сильно толстый журнал без картинок на английском языке.

— Читай сам, если понимаешь.

— Да уж взял труд, перевел. Статья называется «Китайские секреты в руках варваров».

— Многообещающе звучит.

— Если коротко, то сильно ругают, что утаили изобретения от мировой общественности. Требуют сообщить все тонкости получения препарата в Королевскую Академию. Считают, что мы сами не могли такое получить, да еще в провинции. По предположению одного из знатоков России, украли в Китае. В связи с этим общественность требует направить экспедиционный корпус в Поднебесную для добычи благ цивилизации. Конечно, это пока только настроения, но для действий имеется благодатная почва.

— Китай же закрыт для европейцев? Португальцы вроде только торгуют.

— Не совсем. Отс-Индийская компания наращивает ввоз бенгальского опиума в Китай с каждым годом. Если так дальше пойдет, то лет через десять его будет столько, что бедствие дурмана охватит Поднебесную.

— Меня больше интересуют наши дела, а не китайские.

— Думаю, что следует ожидать вызова в столицу. Вечером приедет Илья Силыч с сыном для обсуждения сего казуса.

Купцы прибыли двумя экипажами. Второй был забит снедью и бутылками.

— На жилу напали, Андрей Георгиевич, на золотую, — гремел Веретенников-старший, — давай, Мишка, говори.

Веретенников-младший огладил небольшую бородку и глядя в потолок начал:

— Чистой прибыли с грамма получается полтина. Кору дерут по другим губерниям, скупщики ездят, а это все расходы. Чиновников надо смазать. Денежка и уходит. В Санкт-Петербурге представительство открывать надобно, а это тоже траты. Уеду туда вскоре по каучуковым делам. Без личного присутствия никак не можно.

— А не взять ли мне других помощников? — Сходу я ставлю на место купцов, — вы мне не компаньоны еще. Доверил вам кусок, так и за тот отчитаться не можете. Мало желающих, думаете?

— Помилуй, кормилец, — опешил Илья Силыч, — как можно. Обещал нас взять, а теперь от ворот поворот, как дело пошло?

— А я и не вижу, как оно пошло. Статью в английском журнале вижу. Там больше меня знают. А вашего расклада по аптекам, по сбыту и потребностям нет.

— Так думали, вам не интересно цифры считать.

— Твое дело отчитаться. Первые партии пошли, а уже непонятное между нами. Я этого не допущу. И сейчас объясню, почему.

Я достал несколько листов с подписями и печатями.

— Мне, может и не очень любопытны детали торговых операций. Этим должны специальные приказчики ведать. Но я отвечаю не только за себя. Это свидетельство о регистрации Торгового дома «Первая российская лекарственная компания». А вот устав. И посмотрите, кто в совладельцах.

Михаил прочитал вслух. Слышен треск свечи, мышь шуршит где-то.

— Теперь понятно? — Продолжаю я, — когда мы переведем все в товарищество или акционерное общество, тогда будем говорить о долях, и ваших, в том числе. А сейчас мне нужен четкий расклад по прибыли.

— Копию свидетельства вы нам дали, — сказал Михаил задумчиво, — я еще думал, это как надо чернильниц ублажить, чтобы так быстро предприятие завелось.

— А вот так. Теперь вы посвящены, некоторым образом, в тайну. И если что не так, не взыщите. Суда и острога не будет. Теперь все рассказывай заново.

Купеческий сын все обстоятельно поведал. Торговые дела идут прекрасно даже при высоких ценах. Сложности с мощностью производства. Надо открывать еще фабрики и лучше поближе к столицам, чтобы дорожные расходы снизить. На это моего согласия нет. Не уследим за секретом. Если англичан послушают, то про нас никто и не вспомнит. Так я и заявил. Пока не получим способ дешевого синтеза, все останется, как есть. А сырье пусть готовят.

Вряд ли я разберусь во всех тонкостях торговли, да и не мое это. Но вот контроль специалистов запускать нельзя.

— Мне очень будет вас не хватать. Обоих. Но если придет тайный ревизор, а он приедет, я его сам привезу, и найдет грехи, то за обман прощать не буду. Не за деньги, они еще будут в моей жизни, а за предательство покараю. И наверх отчитаюсь.

— Да по неопытности Мишка, — Илья Силыч отвесил леща сыночку, — у всякого ослепление может сделаться, когда пуд за шестнадцать тысяч ушел в неделю. Вот и думают некоторые, что его заслуги самые главные.

— Заслуг ваших не уменьшаю. Говорю только, что сейчас решать надо. Или вы оба со мной, или нет. Не из-за денег. Их я вас не лишу. Кусок оставлю, но и все на этом.

Вербовка самостоятельных людей всегда сложна, если нет компромата. Но если получилась, вы приобретаете друга не только для оперативной работы. Взамен и самому нужно таким другом быть. Если заставите делать что-то неприемлемое, то на том все и кончится.

— А выпорю-ка я тебя, — сказал Веретенниов-старший сыну, — тебя на ноги поставили, открытие ради этого сделали. Вон, англичане матерей родных партиями продают, чтоб секрет узнать, а ты юлишь ужом.

— Ваши степенства, — пресекаю я хитрый маневр Ильи Силыча, — решайте. Оба и сейчас. На бумаги не смотрите. Их за ночь сделать можно. И на громкие имена тоже. Они сейчас есть, а потом во врагах окажутся. По делам судите. Нужно вам такое?

— Честно скажу, боимся. Но с Вами будем по мере наших сил. Слово свое даю, Веретенниковское, обману Вам не будет.

— И на том спасибо.

Я понял, что вербовку не вытягиваю. Можно через силу, через колено перегнуть, но это не то, что мне нужно. И что я от них хочу? Ведение финансовых дел? Внедрение стартапов? Не идет, значит и не надо. Я уже привык прислушиваться к себе в таких вопросах. Два раза разговор был, третьего не будет. И правильно. Зачем все яйца в одну корзину складывать?