Путь пирата домой - Дмитрий Юрьевич Игуменцев

значительно уменьшился в размерах. Вошедшему гостю ступить было негде из-за обилия предметов в беспорядке сложенных друг на друга. То были настоящие произведения искусства, дары, привезенные торговцами со всех концов света. Кованные из металла кувшины и блюда, инкрустированные драгоценными камнями. Расписные фарфоровые вазы и тарелки. Изысканные украшения, монеты, оружие. Мотки тканей и ковры самые разные, были даже такие, что меняли рисунок в зависимости от угла зрения. Деревянные, резные сундуки, столы и кресла. Тронный зал больше походил на тайную сокровищницу, чем на приемную государя. От богатства и разнообразия предметов разбегались глаза. Не смотря на собранные драгоценности, облицовка стен и потолка местами потрескалась. Расписанная тонкими и сложными узорами штукатурка выцвела и кое-где осыпалась. Лишь только трон падишаха оставался на месте мощным и непоколебимым символом власти государя. Он будто бы дерево врос корнями в каменный пол. Тропа, ведущая к нему, была сплошь усеяна плетеными кувшинами большими и маленькими. Сейчас на троне, как и многие дни до этого восседал Сахиб. Голова, его объятая дурманом, склонилась на бок. Правая рука, перекинутая через перила, служила опорой расслабленному телу. Огромный кубок, зажатый меж пальцев, слишком сильно наклонился. Вино кроваво-красной, тонкой струйкой проливалось на пол.

Неспешно в зал вошел молодой воин. В ожидании того, что кубок вот-вот неминуемо выпадет из рук государя, он приблизился к трону. Когда же ножка выскользнула из пальцев, он ловко подхватил ее. Взглянув внутрь, он без сожаления вылил остатки вина в сторону.

“Что, кто здесь?! Что случилось?!” — растерянно спросил пробудившийся от сна Сахиб.

“Ваш кубок государь” — воин протянул фужер.

Падишах же в ответ лишь только потер лоб. Неясный взгляд метался по залу. За годы подобной жизни он заметно располнел.

“Я видимо от усталости немного уснул”.

“Дело здесь не в усталости”, — печально пробормотал воин.

“Как твое имя и звание, по какому важному делу без уведомления, самолично осмелился ты беспокоить своего повелителя?” — Сахиб старался не терять своего лица, грозного правителя.

“Нур, государь, мое имя Нур, — воин склонил голову. — Командующий гарнизоном Кимрады и стражи дворца. Прошу будьте благосклонны и выслушайте меня. Ибо не из праздного безделья и не в угоду себе осмелился тревожить ваш покой. Дела требуют вашего участия. Ситуация ухудшается с каждым днем. Народ прозябает и бедствует. Недовольство множится. Государство трещит, еще немного и оно расколется как льдина в горячем теченье. Дети, старики, женщины на окраине королевства им буквально нечего есть. Если бы не свободные покорители воздуха они бы все до одного погибли”.

“Они воры и пираты, воздушные пираты! — поднявшись, яростно закричал Сахиб. — Тот, кто еще раз назовет их иначе, будет казнен без промедления! И пусть они, эти крестьяне все исчезнут, как мухи, вместо того чтобы принимать помощь от воров. Жалкие предатели, они уподобляются разбойникам, переходят на сторону нашего врага. Надо было лучше следить за своим урожаем! Я знаю, все это происки того вора и его шайки приспешников! Они отвадили все крупных и мелки торговцев! Они в угоду своей алчности губят землю и скот! Я требую, который год изловить их всех до одного! Разве это так трудно?! Я желаю видеть бездыханное тело этого вора у своих ног!!!”

Напиток во множестве испитый Сахибом, его гневный крик, дают о себе знать. Обессиленный он падает на трон. Ту же к нему подбегает визирь, тайком наблюдавший сцену и выжидавший удобного для появления случая.

“Все не так плохо, государь, — взмолился он. — Страна под контролем. У нас по-прежнему достаточно средств и сил чтобы накормить и успокоить людей. Великое множество беспощадных охотников за головами в поисках вора скитаются по свету. От их острого взора не спрятать и волосок. Они не успокоятся, пока не вернутся с добычей”.

“Пойдите прочь, солдат, иначе познаете, что бывает с невоздержанными на речи людьми. Своими разговорами вы утомили и огорчили государя”, — свирепый взгляд визиря пал на воина.

Молодой человек поспешил покинуть тронный зал. Визирь же продолжил свои успокоительные речи.

“Низар, я устал”, — закрыв глаза, произнес Сахиб.

“Я понимаю вас, государь. Поэтому и взял часть забот на себя. Единственное чего вы не позволяете мне, навестить вашу дочь. Бедняжка она растет совсем одна, в одиночестве”.

“У нее достойные учителя. Она ни в чем не нуждается ни сейчас, ни будет после. Как только этот вор умрет, я заберу ее к себе. И чем скорее ты приволочешь его тело ко мне, тем лучше. Я тебя озолочу. А пока никто, даже ты не должен знать, где скрывается принцесса. Обладать этой информацией, значит скоро лишиться головы”.

“Не тревожьтесь государь. Я забочусь лишь только о вашем спокойствии. Я ваша тень”.

“Не буду я никогда спокоен, — Сахиб поднялся и отошел в сторону. — Я думал без нее мне будет легче. Но нет никакой свободы. Я вспоминаю Айшу каждый день, каждую минуту. Она даже во сне не оставляет меня, такая безучастная, холодная настолько, что пробирает до костей”.

“Кому все это?! — взяв в руки горсть сокровищ, взмолился падишах. — Нет никого, кто мог бы ее заменить, кто мог бы с ней сравниться. Мне не с кем вспомнить прошлое и посмотреть в будущее. Я ее так любил, а она меня предала”.

Сахиб упал на колени рядом с кучей вещей и закрыл глаза ладонями. Визирь, заметив, что трон временно освободился, а его законный властитель не видит, как бы невзначай, в расстройстве чувств, присел на край великой власти.

“Будь осторожен, Низар, — проговорил сквозь пальцы падишах. — Он забрал у меня жизнь, а у тебя заберет душу”.

Словно ошпаренный визирь соскочил с трона и направился к выходу.

“Где сейчас мой сын, визирь? Где Алий?”

“Он во главе второй флотилии в южных землях”.

“Упрямый, как и его мать. Все делает по-своему и даже государь ему не указ. Единственный наследник рискует жизнью. Давно бы бросил в темницу дерзкого мальчишку, если бы не был моим сыном”.

“В южных землях нет воздушных пиратов, повелитель. Их выслеживает первая флотилия на востоке во главе с моим сыном”.

“Ошибаешься, Низар, пираты везде. Не стоит недооценивать врага. Пошлите за Алием”.

“Будет исполнено, повелитель”.

Визирь, поклонившись, покинул тронный зал. В коридоре его ждала женщина.

“Тот солдат — твоих рук дело, Заина?”

“В какой-то степени. Я лишь подтолкнула его к принятию верного решения”.

“Зачем? Играешь людьми, как куклами. Еще совсем недавно за такую дерзость Сахиб бросил бы наглеца на плаху. Но нынче он слаб, а толковых воинов по пальцам пересчитать”.

“Что значит зачем, Низар?