Путь пирата домой - Дмитрий Юрьевич Игуменцев

или спокойно пропустить чудо машину. Ведь в ней не было ни единого намека на принадлежность к жестоким разбойникам пустыни, что за складками темно-синей ткани прятали лица.

Быстро и шумно корабль промчался мимо каравана. Парень, завидев девчонку, скинул с головы цилиндр, ловко повертел его в руках и поклонился. Распрямившись, он громко и звонко рассмеялся. Серьезный и хмурый за штурвалом стоял мужчина. Он смотрел сквозь летные очки сосредоточенно только вперед и никуда более. Задрав нос кверху, корабль взял курс на преодоление очередной песчаной горы. Но бархан слишком высок даже для такой чудо машины. Высокий, но благо недостаточно плотный. Скорость и сила настолько велика, что верхушка оказывается рассеченной надвое, словно набегающая огромная волна. Все очень похоже, только вместо брызг и всплеска воды песок. Он очень скоро уляжется, как будто ничего и не было. Оставляя лишь только недоумение, удивление, вопросы. Но все разрешится, причем очень скоро, ведь там, за барханом дом кочевников. Высокий, черный забор неприступной стеной выстроился по кругу. За ним едва выглядывали строения прямоугольной формы, придвинутые вплотную друг к другу.

Глава 2. Погибшие мечты

Стремительно и быстро темнело. Но не было тревоги на сердце Эрла. Было поразительно спокойно, будто бы заботы и горести не были властны над этими свободными землями. Прошли годы. Не так много, и не так мало. Эрл изменился. Он не молод, и не стар. Изрезан и изранен духовно и физически. Что отразилось в виде морщин на лице. Изранен событиями, поступками и пониманием того, что прожить вновь и изменить что-то в прошлом никогда не получится.

Никто не знал, для всех оставалось в тайне, что Эрл построил на высоком утесе каменный дом. Долгие годы он в одиночку возводил стены и ставил крышу. Окутанный туманом, дом стоял и ждал свою хозяйку Айшу.

Тоска и одиночество даже в окружении огромного количества людей. И если можно было бы представить сердце Эрла в виде некой абстрактной, цветной картинки то оно было бы темно-красного цвета почти коричневого, как если бы кровь остановилась и засохла. Цвет неровный и местами бледный, изрезанный серыми нитями. Некому поведать о своих чувствах, о своих желаниях, все осталось в прошлом. Общее время Эрла и Айши закончилось, остановилось, его больше нет для них.

Жизнь должна была сложиться по-иному, огромное счастье, предназначенное им. И весь мир как на ладони. Теперь он один, совсем один в этой огромной вселенной. Потерян также, как и его прежние, погибшие мечты. В них было много красок и цветов. Все было предназначено для нее и для него, а теперь осталось только ему одному. Эрл не смог сберечь свой хрупкий мир. Тепло осталось нерастраченным. Счастье словно одинокое и невостребованное сокровище осталось в его руках. И теперь только он знал, какое оно.

Это был дом — красивый, но неживой. Он жил в ожидании, что вот-вот Айша и Дия вернутся и все расцветет вокруг. Зацветут клумбы и горшки под окном, зацветет сирень и яблони. А пока как бы не возделывалась земля, какие бы семена на нее не падали, цветов нет, и не будет.

В этом доме, во сне иногда Айша приходила к Эрлу. Такая красивая и неповторимая, живая и реальная. Она небо, наполненное солнечным светом, облаками и красками от бардового до темно-синего. Она море бескрайнее и вечное с волнами и пенным прибоем. Она весь мир спокойный и теплый. Только вот коснуться ее Эрл не мог, как ни старался. Но и этого было достаточно. Он купался во сне как в воде и слышал музыку ее вечно живого сердца. Каждый раз Эрл пробуждался от сна неохотно и тяжело. Он легко остался бы навечно в своем сне. Эрл часто ловил себя на мысли, на желании, чтобы все тело, плоть и кровь, что наполняет его, растворилось, обратилось облаком мельчайших частиц. Чтобы из всего этого кто-то свыше создал Айшу вновь. Ему не дано было знать, что когда-то так оно и будет. Лишь бы только Дия нашлась к тому времени. Поиски дочери, та причина, которая поднимала его на ноги. Ее нужно было непременно найти. Она их общее продолжение и надежда на будущее. Ранние, утренние часы единственный миг, когда Эрл улыбался. Он не позволял никому присутствовать при этом мгновении. Эрл встречал каждый раз рассвет с верой в то, что новый день все переменит.

Со временем Эрл решил, нет, не смириться, смириться он себе никогда не позволит. Он решил добиваться яростно и отчаянно своей цели вернуть Дию. Но в момент, когда затихали бои, он уходил далеко и проживал жизнь за двоих. За себя и за нее. Эрл много путешествовал. Он искал суровые края, дабы лишения, и невзгоды физической его сущности сравнялись с душевной болью. Чтобы тело взяло на себя часть страданий. По большей части то были холодные, пустынные, но безумно красивые места. Ему так было легче думать, что он где-то здесь по очень важным делам далеко от дома, где вечная зима и трудно выжить одному, а Айша там, где лето ждет его. Среди безжизненного льда и камня эти мысли согревали его там, где природа смелым и отважным людям являла свое величие. Эрл обретал красоту не столько для себя, сколько для нее в первую очередь. Стоя у края обрыва, лицом к противоположной стороне пропасти, где среди снегов высоко вверх вздымались скалы, а из камней вырывался и падал вниз водопад, Эрл кричал, раскинув руки в стороны: “Все это для тебя, любовь моя!”

Он постоянно чувствовал ее присутствие, она будто бы оберегала и помогала ему. Складывалось впечатление, что они живут рядом, но в параллельных мирах, отгороженных друг от друга непроницаемым, нерушимым и непроходимым стеклом.

Она оставила ему весь этот мир, таким как он есть, с массой своих недостатков, но вместе с тем безумно прекрасный. Она недолго была его частью, оставив очень красивый, но едва заметный след. Ибо, что наша жизнь пусть даже самая прекрасная сквозь призму веков?! Одно мгновение!

Теперь Эрл решился покорить пустыню. Причины его поступков скрывались во многом. Поиски Дии, столь огромная цель предполагает наличие могущественных союзников, коих Эрл намеревался обрести в лице кочевников. Поиск духовного равновесия и примирения с прошлым. И здесь пустыня ответила ему, она единственная кто понял и принял его боль.

Глава 3. Тронный зал

Тронный зал дворца Кимрады со временем как-то потускнел и