Постигнуть рак… и умереть душою - Валерий Санычев

он как будто просто жил в больнице. Позже выяснилось, что у Кости была последняя стадия рака миндалины. Через три недели после моей выписки он умер. Этот случай особенно явственно всплывал в памяти тогда, когда я очередной раз болел ангиной. Это была некоторая настороженность, она заставляла не легкомысленно относиться к проблеме, и во многом благодаря этому я бросил курить.

Я был далек от мысли, что со мной происходит что-то страшное, и некоторые основания для оптимизма были. В круге моих близких родственников никто не болел раком. По крайней мере пятнадцать последних лет я вёл относительно здоровый образ жизни, старался не употреблять откровенно химическую пищу. По моему мнению я был защищён от страшной напасти. Как показало время, с одной стороны такая уверенность была благом, не давая забивать голову истерическими мыслями и расшатывая нервную систему, ослабляя иммунитет, который и без того подвергается беспрецедентному давлению со всех сторон. И главное – возраст, ведь с годами мы становимся слабее, сказываются и экология, и пища, и образ жизни. С другой стороны, вера в свою неуязвимость не позволяет человеку своевременно обнаружить проблему и начать бороться за жизнь. Фактор потерянного времени при онкологии обратно пропорционален вероятности выживания, поэтому дорогого стоит…

На волне уверенности в свою защищённость от онкологии, я продолжал рассматривать возникшее недомогание как небольшой сбой в работе организма, и даже появившаяся язвочка у основания языка не насторожила, а наоборот, была воспринята как единственная причина всей истории с горлом. Я рассуждал так: признаков абсцесса не наблюдается (это было самое нежелательное развитие событий для меня), а небольшая ранка с незначительными выделениями сукровицы есть результат несостоявшегося крупного воспаления, которое теперь без труда затянется. Ну а то, что ранка долго не заживает, продолжал умничать я, это такая реакция моего организма на постоянство ангин, который уже просто устал бороться. Но ранка по-прежнему не заживала и уже выглядела как трещина размером в сантиметр между основанием языка и небом, возле миндалины.

Как непросто бывает человеку даже подумать о наличии у себя раковой опухоли. Я не был исключением из правила и тогда, когда подсознание уже начало бить тревогу, сознательно заглушал эти посылы. За годы своей несладкой жизни я научился заставлять себя что-то делать, превозмогая внутреннее сопротивление, но, несмотря на опыт, заставить себя не думать о возможной болезни было трудно. Первое и самое глупое, что я тогда сделал, это запретил себе даже заглядывать в интернет со «своим вопросом». Эту колоссальную глупость я оценил позднее, когда болезнь уже бушевала, и без обезболивания её невозможно было переносить. Много позже прочтя в интернете про те симптомы, которые наблюдались у меня, я убедился, что они один к одному соответствовали диагнозу плоскоклеточного рака! Если бы тогда я это прочитал и стал действовать, то лечение началось бы на целых три месяца раньше, а желудок не подвергся бы лошадиным дозам обезболивания. Многое было бы по-другому!..

А что же врачи? На начальном этапе проку от них было немного и своими действиями, а чаще бездействием, они подтвердили: наша жизнь находится, прежде всего, в собственных руках. Медицина почти не пополняется квалифицированными кадрами, да и отношение этих самых кадров к своей профессии оставляет желать лучшего, убедился я в дальнейшем. Такие понятия как «долг» и «призвание» многим молодым эскулапам не знакомы вовсе. Да и старая гвардия последователей Авиценны в большинстве своём стала рассматривать свой труд как исключительно коммерческое действо. Похоже, российский вариант клятвы Гиппократа, как всегда, втихую, где-то и кем-то был переписан в новой редакции…

Я записался на прием к ЛОР-специалисту в своей поликлинике, когда уже была наглядно заметна ранка во рту. Врач, который вёл прием, пользовался авторитетом, имел большой опыт работы. Лет семь назад он прокалывал мне абсцесс. В этот раз нарыва не было. Осмотрев ранку, врач поставил устный диагноз: причина нездоровья в неправильной работе желудка, из которого идёт заброс содержимого, провоцирующего такие поражения тканей в горле. И посоветовал обратиться к гастроэнтерологу, порекомендовав полоскание травами. Я сразу заметил, что врач какой-то рассеянный, словно был где-то далеко. Поэтому я взял талон к другому врачу другой поликлиники – приём через неделю, зато бесплатно.

К тому времени внутри меня зародилось беспокойство. В мыслях я всё чаще обращался к «непонятной» болячке, делая неутешительные для себя выводы. Как злостный курильщик, отравленный никотином, неотвратимо будет расплачиваться за свою страсть, так и мой хронический недуг в конце концов пробил брешь в иммунной системе и предъявил счёт. Это «открытие» пронизывает сознание доселе неизведанной ноющей болью от тоски по такой короткой, стремительно пролетевшей жизни, помноженной на горькую обиду от нереализованных возможностей. Меня не будет?… От этой мысли камнем давил ком в груди и знобил спину холодок…

Но это были короткие периоды слабости, в основном не дававшие засыпать по ночам. Я продолжал убеждать себя в благоприятном разрешении возникших обстоятельств. По-прежнему держался, чтобы не залезть в интернет, полагая, что это только расшатает мои нервы и приведет к настоящему заболеванию. Но главное, что я вбил себе в голову, – если это рак, то даже бороться не стану. По моим сведениям из «испорченного телефона», рак в горле – это приговор без апелляции! Я, советский инженер высшей категории, разбирающийся во многих областях техники и естествознания, не знал о раке почти ничего. Я и представить себе не мог, какие существуют методы и аппаратура для его лечения, что даже наша нерадивая медицина добивается результатов на этом поприще.

До определенного момента развивающиеся события касались только меня, никто не был посвящён в возникшие затруднения с моим здоровьем. Но скрывать это от лучшего друга, моей Тани, стало невозможно. Она настояла на посещении больницы, в которой мне оказывали помощь в последний раз. Ей тогда очень понравился врач, который вскрывал и чистил абцесс, внимательный и всё толково объяснявший. Я опять попал на приём к этому врачу. Он внимательно осмотрел меня и написал обширный список лекарств и процедур, которые необходимо пройти, а через десять дней ему надо было показаться снова. Из-за событий последнего времени я стал придирчиво приглядываться к врачам, осматривающих меня, пытаясь на их лицах прочесть что-то, невысказанное вслух. В этот раз ничто не насторожило, он вёл себя ровно, без толики сомнений, надиктовал перечень лекарств и дружелюбно попрощался. Мы были довольны посещением врача – прежде всего тем, что он не озвучил угрожающих прогнозов, а назначил лечение, которое может поставить точку в этом вопросе. В общем, мы услышали то, что