Всеволод Большое Гнездо - Алексей Юрьевич Карпов

Киев, а Глеб Юрьевич — уже из его рук — получил ю «отчий» Переяславль на реке Трубеж. Побоище на Белоусе имело тяжелейшие последствия для южнорусских земель. Особенно пострадали Переяславль и округа: половцы сожгли и разграбили все сёла близ города «и много зла сотворили». В те месяцы они бесчинствовали по всей Южной Руси, сея разрушение и смерть и уводя за собой толпы пленных и громадные обозы с награбленным добром. Половецкое нашествие затронуло и Киев, и другие города Южной Руси, которые ещё долго не могли оправиться от этого страшного разорения.

Князь Юрий Владимирович в своём Суздальском Залесье узнавал о случившемся с большим опозданием. Но к новому повороту событий он оказался готов. Получив известие о смерти племянника, Юрий немедленно начал собирать войска для похода на Киев. Когда в конце декабря 1154 года он выступил из Суздаля, то ещё не знал ни о смерти брата Вячеслава, ни о поражении Ростислава Мстиславича, ни о том, что ставший теперь его союзником Изяслав Черниговский «мимо него» занял стольный город Руси. Но все эти известия не застигли его врасплох. На этот раз князь действовал безошибочно, точно выверяя каждый свой шаг.

Как всегда, Юрия сопровождали в походе сыновья: и старшие — Андрей и Борис, и младшие — Мстислав и Василько — каждый со своей дружиной. Князья двигались к Киеву не прямым путём через Вятичские леса, а кружным — по Волге и далее по Днепру, мимо Смоленска. Не доходя Смоленска, Юрий встретился с новгородским посольством. Оставшиеся без князя после недавнего изгнания из города тринадцатилетнего сына Ростислава Мстиславича Давыда, новгородцы предложили княжеский стол одному из Юрьевых сыновей — по выбору князя. Юрий назвал имя Мстислава, и тот отправился на княжение в Новгород. Так старейший и знаменитейший город на Волхове — пускай и на время — перешёл под власть суздальского князя. Здесь же, недалеко от Смоленска, Юрий наконец-то узнал о тех драматических событиях, что произошли на юге. «Брат твой Вячеслав умер, — сообщили ему осведомлённые люди, — а Ростислав побеждён, а Изяслав Давыдович сидит в Киеве, а Глеб, сын твой, — в Переяславле».

На этот раз в решающую минуту Юрий оказался именно там, где нужно. Судьба киевского престола по существу решалась под Смоленском. С Ростиславом Мстиславичем, приведшим сюда остатки своей рати, Юрию удалось договориться. Своим миролюбием Ростислав сильно отличался от брага Изяслава. Он признал права дяди на Киев и бил ему челом, обязуясь повиноваться во всём как отцу. Поспешили признать права Юрия и черниговские князья — двоюродный брат Изяслава Давыдовича Святослав Ольгович и племянник последнего Святослав Всеволодович. Заручившись их поддержкой, Юрий обратился к Изяславу Давыдовичу с грозным требованием убираться из Киева подобру-поздорову: «Мне отчина Киев, а не тебе!» Этого окрика оказалось довольно. «Отчиной» для Изяслава Киев действительно не был: отец его, Давыд Святославич, княжил только в Чернигове. Убедившись в твёрдом намерении Юрия отстаивать принадлежащее ему по праву, Изяслав пошёл на попятную и даже стал оправдываться (конечно же, не искренне, но лишь на словах), что, дескать, против воли занял Киев: «Посадили меня киевляне. А не створи мне пакости, а се твой Киев». До «пакости», то есть до войны, действительно не дошло. Изяслав Давыдович добровольно покинул Киев и вернулся в Чернигов.

20 марта 1155 года, в Вербное воскресенье — последнее перед Пасхой, Юрий Долгорукий в третий и последний раз победителем вступил в Киев. Своих сыновей он наделил ближними к Киеву городами: старший, Андрей, был посажен в Вышгороде, Глеб остался в Переяславле-Южном, Борис получил Туров, Василько — Поросье (земли по реке Рось, притоку Днепра, с центром в Юрьеве или Каневе — главном городе на границе со Степью). Что же касается самых младших его сыновей — Михалка и только что родившегося Всеволода, то отец оставил их вместе с матерью в Суздальской земле. Именно их Юрий видел в будущем преемниками здесь своей власти. Судя по позднейшему припоминанию летописца, перед самым уходом на юг князь привёл жителей Суздаля, Ростова, Переяславля-Залесского и других городов к крестному целованию в том, что после его смерти именно его младших сыновей примут они на княжение, и все эти города «и вся дружина» действительно целовали крест Юрию «на менших детех, на Михалце и на брате его»7.

Точно так же Юрий поступил и раньше, в 1149 году, когда в первый раз стал киевским князем. Тогда он тоже наделил старших сыновей волостями в Южной Руси, а на княжении в Суздале оставил одного из младших, родившихся во втором браке, а именно Василька. И тогда, и теперь Юрий рассматривал Суздальское княжество лишь как базу для борьбы за юг, и прежде всего за Киев. Именно там, на юге, видел он будущее своих старших сыновей; Суздальская же земля представлялась ему чем-то второстепенным, не вполне достойным их. В этом была главная ошибка Юрия, его главная беда. Но вместе с тем забота о Суздальской земле — пускай всего лишь как о военной и экономической базе, как об источнике людских и финансовых ресурсов — стала его главной заслугой, в конечном счёте обессмертившей его имя.

* * *

Михалко, десятый сын Юрия Долгорукого, был несколькими годами старше Всеволода8. Юрьева княгиня с двумя малолетними детьми на руках недолго оставалась в Суздальской земле. Вскоре после того, как муж её утвердился на киевском престоле, она отправилась на юг. Княгиня выбрала для себя и своих детей тот же маршрут, что и Юрий, — через Смоленск. Надо полагать, что возвращаться через владения черниговских князей — пускай теперь и союзников её мужа — княгиня посчитала для себя опасным. Летопись, как обычно, называет княгиню не её личным именем, а по имени мужа — Гюргевая (то есть Юрьева). «В то же время приде Гюргевая ис Суждаля Смоленьску и с детми своими к Ростиславу», — сообщает киевский летописец9. Смоленский князь Ростислав Мстиславич встретил «стрыиню», то есть тётку, с подобающими почестями и лично сопроводил её и её маленьких сыновей в Киев к мужу: «пойма стрыиню свою с собою и поиде к строеви (дяде. — А. К.) своему со всим полком своим. И приде к строеви своему Дюргеви (Юрию. — А. К.) в Киев, и тако обуястася с великою любовью и с великою честью, и тако пребыша у весельи».

Так семья после короткой разлуки воссоединилась. Но «веселие» их не обещало быть долгим. Положение Юрия в Киеве только на первый взгляд казалось прочным. Удержать стольный