Его сбежавшая невеста - Любовь Попова

игрушками. Все таки я не забыл приемы реслера. Тело все помнит. А Генрих…

Так себе он телохранитель, конечно. Я дергаю за его русые волосы, задираю голову и шиплю на ухо.

— Сейчас ты скажешь мне все.

— Сдохни урод.

— Сначала я прострелю одно колено, потом второе, затем начну подниматься выше пока не доберусь до твоих яиц. Затем буду наблюдать как ты, сука, захлебываешься кровью. И тогда ты урод и сдохнешь. И уже никогда не сможешь подкатывать к моей невесте.

— Сбежавшей, — ржет этот камикадзе.

— А ты я смотрю много знаешь?

— Наверное обидно быть брошенным какой-то нищебродкой, от которой ты раньше плевался. Я видел, как ты плачешь в своем богатом доме и наслаждался. За все те унижения, что я пережил по твоей вине.

— Я нормально с тобой обращался! Не надо бздеть!

— Ты не знаешь, что такое нормально. Для тебя все люди дерьмо. Приятно был смотреть, как тебя окунают туда же.

Новый удар и Генрих на мгновение отключается, пока я часто дышу, сдерживая желание убить его.

Но вскоре Генрих приходит в себя и снова кроваво лыбится.

— Скоро ты сдохнешь. И Эвелина твоя за обман поплатится.

Значит обман. Интересно…

— Говори по существу! Давно работаешь на Рашида?

— Меня Ильдар наше в баре, когда я свое увольнение обмывал. Он за домом следил с того случая в машине. В отличие от тебя, он давно выяснил, кто такая Ева, но хотел ее себе. А когда она его кинула, сдал ее Рашиду.

Вопросов от рассказала становится только больше, голова раскалывается, но я задаю самые важные.

— Когда он с ней связался?

— Авария. Это я в тебя въехал. Знал бы, что ты поскачешь как горный козел, просто бы пристрелил бы тебе зад из винтовки.

— Заткнись! Ее шантажировали? Чем?

— Не знаю. Хотя, если бы ее шантажировали, неужели она бы не пришла к тебе за помощью? Хотя может она с самого начала хотела развести тебя на бабки и Рашид ей просто помог? А ты поверил, что такая телка будет любить тебя? Хочет тебя? Телок только бабло интересует. Смирись.

— Закрой рот! – заорал я, когда внутри взорвался вулкан. Я разворачиваю его на спину и впечатываю в морду кулаки. Раз, другой пока из его носа не брызнула кровь.

И только телефон, зазвонивший в кармане позволяет мне остановиться. Я оставил его на земле и обтер руки о джинсы. Затем взял трубку. Снова Кирилл…

— Найди мне все на Эвелину, — начинаю говорить первым. — Чем жила, с кем жила, про каждого обманутого любовника хочу знать.

— Ты все — таки решил ее искать?

— Кирилл, просто раскопай все, пока я откопаю где она.

— Ладно, тут другая тема. Мы сможем на биржу податься только через год.

— Уже плевать, главное компанию не потеряли, — сбрасываю я вызов и смотрю на окровавленную рожу своего бывшего водителя. Да уж, руководитель я так себе, если каждый сотрудник норовит меня предать. Оставляю его валяться на земле и возвращаюсь в свою машину. Но стоит мне открыть дверцу, как я слышу стон. Сука… Пять лет назад мне было бы насрать на этого чепушилу, пусть здесь сдохнет. А что сейчас? Сейчас я бью кулаком по крыше тачки и иду спасать убогого. Это все она. Заразила меня неизвестной ранее добродетелью.

А иначе как объяснить, что я вместо того, чтобы просто уехать, иду к Генриху и волоку его в БМВ, а затем прицепляю ее к своей тачке и вытаскиваю на трассу и довожу до ближайшего пункта медицинской помощи.

— Нашел его у обочины. Думаю, помочь надо, — сообщаю пухлому фельдшеру. Помогаю ему дотащить Германа до каталки.

Паренек внимательно смотрит на мое лицо, забрызганное кровью, на потрепанную одежду, синяк от борьбы.

— Нашел говоришь, — усмехается. Прозорливый какой. – Может ментов вызовем. Они разберутся?

Вот уж испугал, так испугал.

Фыркаю и протягиваю ему пару пятитысячных купюр.

— Мне нужен душ и свежие вещи.

— А у нас тут отель?

— Нет? Поеду найду другой, — собираюсь убрать деньги, но тот их выхватывает и кивает на дверь.

– Там ординаторская.

В душе я пытаюсь собрать все пазлы воедино, но кажется, что они постоянно расползаются, как капли воды, что стекают по телу. Мысли о Еве, о том, как я буду срывать покровы ее тайн, как одежду приводят к стояку. И я даже тяну руку, чтобы привычно удовлетворить себя, но усмехаюсь. Нет уж, теперь это будет делать Ева. Теперь она просто обязана будет делать все, что я ей скажу.

Выезжаю я из этой богодельни через час в свежей, но не своей одежде. Никогда не носил такие дешевые шмотки.

К месту назначения, которое указал Кирилл, я приезжаю уже более-менее спокойный спустя пару часов.  В голове не гудит, а убивать Еву уже не хочется.

Выпустил, что называется пар. Но найти ее желание не пропало, скорее теперь возросло. Нужно во всем разобраться. И ей же будет лучше, если она перестанет темнить и начнет говорить правду.

Оказалось, что координаты относятся очень четко к сельскому магазину в деревне Прохорово. Ремонт в котором делали, наверное еще до войны. Облупленная краска неясного цвета и дверь с плакатом семечек, вот и все украшения.

Рядом сидит побитая собака просит у местного алкаша еды, а тот его пинает.

Разбираться с уродами мне не интересно, и я захожу в магазин, в смутной надежде увидеть Еву за прилавком или в виде покупателя, на здесь только пухлая женщина, которая мельком взглянув на меня, продолжила расставлять водку на полках. Судя по всему привычное меню местных.

— Чего тебе, мальчик?

Мальчик, надо же. Давно меня так никто не называл.

— С вашего телефона вчера звонила девушка. Блондинка. Невысокая. Миниатюрная.

Она тормозит, поворачивается всей внушительной фигурой.

— А ты почем знаешь? Экстрасенс? – смеется она и ее грудь чуть трясется. Я еле сдерживаюсь, чтобы не блевануть. Хотя бы от смрада, который здесь стоит.

— Экстрасекс. Мне нужно знать, где эта девушка.

— Ну, таких у нас целая деревня. Я вообще самая красивая, — подмигивает она и я начинаю раздражаться. В голове снова гудит, челюсть, сжимается.

— Мне надо знать, где она. Больше ничего, — достаю пять тысяч и оставляю на прилавке.

Она усмехается.

— Забери свои копейки.

— Ты хочешь,