Острословы - Марк Вайсборд

Но на темных совещаниях страсти, как всегда, бушевали, работа кипела, шум стоял невообразимый (впрочем, вполне вообразимый, если учесть, что происходило это в «Крокодиле»!).

И вот среди этого шума раздался голос секретарши, вошедшей как-то незаметно:

— Григорий Ефимович, вас спрашивают.

— Где?

— По телефону!

— Откуда?

— Говорят, из дома!

— Из какого?

— Из Белого, — прервал этот диалог Борис Иванович Пророков, намекая на то, что Г. Е. Рыклин был в это время шефом иностранного отдела «Крокодила».

ВОТ ЭТО РАЗМАХ!

Д. Заславский

Шла очередная летучка — обсуждение последних номеров журнала, как обычно, критиковали задиристо, но весело.

Если бы только читатель знал, как умеют у нас разделывать «под орех» его любимый журнал!

И то плохо и это не хорошо, а вот тут не остроумно, а тут просто глупо…

Договорились до того, что однажды кто-то в пылу полемики воскликнул:

— Да это не журнал, а какая-то стенгазета!

— Не какая-то, а всесоюзная! — спокойно и уверенно парировал Д. Заславский.

И добавил:

— Думаю, что нам всем будет почетно считать себя ее авторами. Я лично этим только горжусь…

В РАМКАХ ПРАВИЛ

К. Елисеев

Удивительный народ крокодильские художники! Ничем их не проймешь. Подтрунивают друг над другом и так кольнут и сяк. А все же всегда остаются в рамках допустимого, остаются друзьями — соратниками по борьбе. Особенно это заметно, когда собираются все вместе, а бывает это чаще всего на редколлегиях по рисунку. Каждый показывает «товар лицом», и, что приятно, так это всеобщая заинтересованность в главном: чтобы был в журнале хороший рисунок.

Сегодня ты заслужил аплодисменты? Ничего, завтра я буду на коне.

На одну из редколлегий Аминадав Моисеевич Каневский, один из плеяды выдающихся крокодильцев, принес рисунок да так оформил его, что все ахнули: к этому в журнале не привыкли, так как обычно рисунок подается на листе малого или большого формата. И все. А тут гигантский лист, на паспарту из плотного картона да еще какого-то замысловатого цвета — чудо да и только. И это не осталось без внимания.

Константин Степанович Елисеев, человек острый на язык, да еще только что пострадавший (его рисунок не был принят, предложили сделать поправки!), не удержался:

— Ну что ж! В следующий раз я буду умнее! Принесу рисунок в золоченой раме, с инкрустацией! Попробуйте тогда не взять!

КРОКОДИЛ И ПТИЧКА

В. Драгунский

Виктор Драгунский пришел в «Крокодил», будучи уже известным эстрадным автором и исполнителем, руководителем великолепного ансамбля (или, как он его сам называл, театра пародии) «Синяя птичка».

Ансамбль был очень популярен. Стоило только появиться афише с изображением «Синей птички», как сразу же выстраивались очереди за билетами и полузабытая теперь фраза «Нет ли лишнего билетика?» сопровождала все его выступления.

Авторами были известные сатирики-крокодильцы (и не только крокодильцы) В. Ардов, Вл. Поляков, Л. Давидович, Эмиль Кроткий и др. Композитор О. Фельцман. Художники-крокодильцы Г. Вальк, Ю. Федоров, В. Соловьев.

А какое созвездие (тогда еще молодых!) актеров: Л. Сухаревская, Б. Тенин, В. Санаев, В. Орлова, О. Понсова, Р. Быков, всех не перечесть. Сам же Виктор Юзефович делал для этого театра все: писал скетчи, песни, репризы, режиссировал, искал сценические площадки, «выбивал» средства (финансовые) и т. д. и т. п.

И так продолжалось десять лет!

Но писательский труд все более и более требовал отдачи. Ансамбль отходил на второй план… В это время В. Драгунский много работал для «Крокодила», писал фельетоны, рассказы, часто бывал в редакции. Журнал явно перетягивал его на свою сторону.

— Виктор, а как же «Синяя птичка»?

— С этим делом все! «Крокодил» проглотил «птичку»-..

СОБКОР

Л. Генч

Когда художник Леон Георгиевич Генч, добрейший и милейший человек, собрался в отпуск, его кто-то серьезно предупредил, что редактор (а редактором «Крокодила» был тогда Г. Е. Рыклин) любит получать весточки от тех, кто долго отсутствует в редакции.

Это была, конечно, шутка, рассчитанная на наивного и доверчивого Генча. И он на нее клюнул. Через два дня после отъезда художника Г. Е. Рыклин получил открытку с описанием всех дорожных происшествий. Еще через день — открытку, что, мол, устроился хорошо.

Открытки с видом на море и подробным описанием каждодневного отдыха следовали одна за другой.

И вдруг перерыв.

Генчу срочно телеграфируют: «Редактор обеспокоен молчанием».

И снова открытка за открыткой. Г. Е. Рыклин был взбешен и буквально вздрагивал при получении очередной почты. Но Генч вошел во вкус и не унимался, все подробнее и подробнее описывал свою довольно-таки скучную жизнь на юге.

И вдруг снова молчание. Ни строчки.

Теперь уже забеспокоился Рыклии, который привык к своему «собственному корреспонденту». Не случилось ли чего с Генчем?

Но все обошлось… Леон Георгиевич, загорелый и довольный, с мягкой улыбкой на добром лице, предстал перед редактором.

Отпуск закончился…

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ

С. Швецов

Если художник Л. Генч «бомбардировал» открытками с юга главного редактора «Крокодила» Г. Рыклина, то несколькими годами позже