Мегаполис ноль - Геннадий Черников

А без денег в этом мире погибали быстро. И почти всегда – от жажды. Сначала в квартире отключали воду. Отключали сразу, как только не поступал ежедневный платеж. И взять воду было негде. Без денег – абсолютно негде. Человек без денег будто оказывался в пустыне. Людей без денег называли «человек-ноль». «Человек-ноль» – это еще живой, но уже покойник…. Вода кругом, рекламные плакаты призывают утолить жажду, «не дать себе засохнуть», попить пива, прохладительных напитков, коктейлей, минеральной воды или живой родниковой воды, покушать сочных фруктов или отведать мороженого. Но если нет единиц на денежном счету – город становится безводной пустыней, а все источники живоносной влаги – просто миражами. Даже просто воды из-под крана никто не даст просто так. Даже глоток теплой воды из фляжки, лежащей в чужой машине – недоступен.

Некоторые от отчаяния пробовали пить дождевую воду. Если везло, и промышленные выбросы в это время были не сильно ядовитыми, бедолага мог продержаться. Но потом рано или поздно его ловили Инспекторы. Наказание за потребление дождевой воды было жестоким. Вода считается природным ресурсом, таким же, как нефть, газ или полезные ископаемые – золото, алмазы и так далее. И потреблять дождевую воду без лицензии от Природной инспекции нельзя. Лицензия эта стоила столько же, что и лицензия на добычу нефти, и кара за воровство дождевой воды была страшной. Никто не знал, куда потом исчезали бедолаги, пойманные на воровстве дождевой воды.

Улица встретила Виктора Колыхалова свежим бодрым ветром, летящим по проспекту между небоскребов. Но это не радовало. Это пугало и тревожило всех прохожих. Это значило, что за городом включены турбонасосы с мощнейшим энергопотреблением, разгоняющие смог над городом, и воздух сегодня платный. «У меня кто-нибудь спросил, нужна ли мне эта вентиляция?», – недовольно думал Колыхалов. «Лучше дышать смогом, но бесплатно… А еще говорят, мы живем в обществе совершенных свобод!… Какая свобода? Выбора нет, мне навязали платный воздух! Ущемлены мои права гражданина и потребителя»!!

А недавно в газетах и по телевидению промелькнуло сообщение о том, что воздух в городе будут фильтровать постоянно. И тогда счет за дыхание вырастет вдвое и будет предъявляться ежедневно всем без исключения.

Впрочем, можно было высказать свое несогласие. Если больше десяти процентов горожан выступят против этой новой услуги, проект будет вынесен на голосование. Но недовольство дорого стоит. Для проведения митингов и всяких других акций протеста в городе существуют специальные площадки. Оплачивай аренду площади, и выступай согласно оплаченному времени. Можно сэкономить, арендовать площадь в ночное время. Это дешево, но какой эффект – протестовать без зрителей? К тому же такие выступления – дело опасное. Любое лишнее слово – и можно нарваться на убийственные штрафы. Могут обвинить в разжигании розни, посягательстве на устои социума, в нарушении принципов толерантности, в скрытой рекламе или антирекламе и так далее и тому подобное – какая разница, в чем обвинят? Все преследуется по закону, за все – штрафы.

Но площадки не пустовали. Иногда их занимали хорошо оплаченные «протестанты», представляющие интересы какого-нибудь крупного и богатого деятеля.

Счетчик вдыхаемого воздуха пискнул и начал отсчитывать литры. Колыхалов пошел медленнее, чтобы дышать реже. Первое время, когда эти счетчики только ввели, удавалось выходить на улицу без них. Дышишь и дышишь, никаких проблем. Подойдут инспекторы, спросят – почему без счетчика? Ответишь, не знал, мол, что сегодня воздух платный. Но потом за выход в город без счетчика ввели такой штраф, что попробуй оставь его дома… Носить при себе этот счетчик стало делом обязательным. Как только включались вентиляторы, проходил радиосигнал и включались счетчики у горожан.

А недостатка в инспекторах-контролерах не было. Население поделилось на две части. Одна, самая обеспеченная и довольная жизнью половина состояла из чиновников, полиции, контролеров, билетеров, инспекторов, кондукторов, охранников тюрем, давно узаконенных рэкетиров и прочих сборщиков всевозможных мыслимых и немыслимых податей и платежей. Вторая половина платила за все. За вход и выход, за проезд и проход, за приземление на лавочку в сквере, за просмотр и недосмотр, за устройство на работу и право работать, за право не работать и так далее. Гораздо проще перечислить то, что осталось бесплатным.

И с каждым днем перечень бесплатных телодвижений сокращался. «За все приходится платить». Тела тех, кто до своей смерти не успевал перечислить сумму в ритуальную фирму, использовались потом по усмотрению работников бюро, взявших на себя труд убрать труп долой с людских глаз. Был хороший спрос на донорские запчасти, на сырье для лекарственных препаратов, на органику. Так что трупы людей – ноль на улице не валялись, на них тоже делался бизнес.

Колыхалов оплатил вход и встал на бегущий тротуар. Он передвигался по утреннему городу и глазел по сторонам, ища что-нибудь новое. Бегущая информационная строка перемежалась все теми же с детства знакомыми лозунгами: «Деньги – источник жизни». «Деньги – источник счастья», «Деньги – эквивалент вашего ума и таланта». Но мелькнул и новый слоган: «Пусть неудачник умрет»…

Колыхалов усмехнулся и подумал с некоторым злорадством: «А кто сегодня удачлив? Миллионеры – миллиардеры? Они первые цели в прицеле конкурентов. Не проходило и месяца без того, чтобы несколько преуспевающих бизнесменов не проделывали свой стремительный путь падающей звезды. Заказные убийства, организованные происками конкурентов банкротства собирали свои жертвы неминуемо и неизбежно. Иногда крупные бизнесмены выживали, но оставались нищими. Из элиты – в «существа-ноль» сорваться очень легко.

Колыхалов задумался… «Пусть неудачник погибнет». Этот лозунг неспроста… Что значит этот новый лозунг? К чему готовят общество? К повальной охоте на «неудачников»? К введению каких-то жутких платежей, после которых многие станут «неудачниками»? И чтобы не было протестов, народ должен привыкнуть к мысли, что «неудачники» виноваты сами? Кто знает, кто знает… Но лозунг тревожил Колыхалова. От него веяло смертельной угрозой. Один неосторожный шаг, непосильный штраф – и гибель. «Пусть неудачник умрет». Странное и страшное новое веяние…

Он сошел с транспортера и повернул во дворы, к зданию фирмы, в которой работал.

Задумавшись о работе, шмыгнул носом и сразу даже не понял, что случилось страшное. И только немного погодя пришел в тихий в ужас. У него насморк!! Легкий насморк… Главное, чтобы никто не заметил… Иначе – визит к врачу. Врач, как и в прошлый раз, найдет у него астму, бронхит, гайморит, трахеит, тонзиллит, рак гортани, ОРЗ, ОРВИ, аллергию на запахи и еще что-то, очень дорогое в лечении… А если на работе заметят, что у него насморк, пошлют на медкомиссию в обязательном порядке. И тогда визита к врачу не миновать. А это почти конец.

Еще недавно можно было спастись от врачей. Просто можно было сказать, что нет денег и лечиться не на что. Тогда отпускали восвояси. Но а сейчас врачи купили себе право делать с больными все, что угодно. Они лоббировали закон, по которому могут насильно удерживать больных в стационаре. Особенно с насморком. Потому что насморк мог быть вызван опасной для других граждан инфекцией. Например, рыбьим гриппом. Чтобы пресечь мнимую эпидемию или даже пандемию, больных с насморком изолировали от общества. И лечили до полного конца. Разницы уже не было, умирал пациент в больнице или умирал вскоре после больницы, став человеком-ноль.

Попасть в больницу – это почти приговор.

Колыхалов заволновался и начал дышать ртом, но заметил, что счетчик воздуха закрутился быстрее. Он остановился, и тут же понял свою роковую ошибку. К нему тут же подошли два патрульных Инспекции по культуре пешеходного движения и выписали штраф за нарушение правил движения на пешеходной дорожке. В час пик остановка запрещена. Он забыл об этом.

– Восемь часов пятьдесят пять минут, – сказал инспектор. – Нарушаете пункт третий статьи пятой Правил пешеходного движения. – В девять ноль-ноль плюс секунда можете стоять тут хоть часами. До семнадцати ноль-ноль. А сейчас час пик и вы задерживаете других прохожих. Ваша свобода кончается где? Где начинается свобода другого. Своей остановкой в час пик вы ущемляете права других пешеходов. Штраф тридцать единиц.

– Да мы пока с вами стоим, разбираемся, больше мешаем! – возмутился Колыхалов. – Да и других прохожих нет! Оглянитесь – никого!

– Пререкания с представителями органов охраны правопорядка, – невозмутимо сказал второй инспектор. – Это уже нарушение статьи третьей пункта Д Административного кодекса. Это уже серьезное нарушение. Еще сто единиц. Возможен административный арест и последующий штраф до десяти тысяч.