Люди и боги - Юрий Влодов

Книга вторая. «Я думаю, Исус писал стихи…»

* * *

Я думаю, Исус писал стихи.Плел сети из волшебной чепухи…А жизнь Христа — была душа поэта…Иначе — как? откуда бы все это?..В кругу слепых, болезненных племенОн, как слепец, питал себя обманом…И не был ли Иуда — графоманом? —Неузнанным Сальери тех времен?..

* * *

Гремучей змеей изогнулся Исус:«Что значил без Евы Адам?!За стон Магдалины, за потный искус,Я всех вас предам и продам!..Чиста ли в разбитом колодце вода? —Колодец зацвел и протух…А жажда придушит: лакай, — не беда!»Иудина плоть прошептала: «О да!»«Умри!..» — воспротивился дух.

* * *

Как любила Христа Магдалина!..Извивалась под грязным плащом,Улыбалась похабно и длинноИ толкала Иуду плечом…А пустыня, в предчувствии чуда,Обмирала и куталась в хмарь…Как любил Магдалину Иуда!..Как ласкал Магдалину Иуда!..Как терзал неподкупную тварь!..

* * *

Когда тащила римская военщинаХмельную Магдалину под кусты,Она уперлась, в ней восстала женщинаПочти непостижимой чистоты.Она вскричала: «Эти груди тленныеСам Божий Сын вылизывал, как пес!..»Услышал Некто. Сплюнул во вселенныеИ оскорбился, видимо, всерьез.И тут же застучали топорыДо срока, до положенной поры.И, устрашая глупого Христа,Над миром воспарила тень креста.

* * *

И топнул Яхве: «Встань! Очнись, плебей!Яви, Иуда, преданность сыновью!.. —И страшно крикнул: — Выродка убей!..Убей урода! — и упейся кровью!..»

* * *

Друг друга предали…И — сразу легче стало.Иуда — горяч и смугл —Шагал из угла в угол,Шагал из угла в угол,Терзал запотелый ус!..А мысль долбила по нервам:«Успеть бы предать первым!Суметь бы предать первым!..Пока не предал Исус!..»

* * *

Переплелись пути добра и зла:Святой продаст святейшего под мукой.Пастух — и тот вонючего козлаС пахучим агнцем спутает под мухой…Над Иудеей — огненный клубок,Вокруг пески, шипящие, как щелочь…И черт-те знает, кто там — полубог,А кто, простите, — завтрашняя сволочь!..

* * *

Есть версия о том, что у ПилатаБыла ума казенная палата.Пилату доложили: «УченикУчителя запродал». Тот сказал:«Ученика повесить как собаку! —И, уходя, добавил: — Я — солдат».И много лет протяжно пахнет псинойТо дерево, что мы зовем осиной.Иудова балладаВот еврей еврея продал,В кошелек награду ссыпал,Летний дождь на землю выпал,А казненный — душу отдал.Но пока еще казненныйИспускал глухие вздохи,Этот самый награжденныйМыслил так: «Дела неплохи,Даже очень. И покудаЖиво кесарево слово,Будет жить еврей Иуда —Страж спокойствия земного».И с чего нам бить тревогу? —Невредимо, слава Богу,Наше собственное тело…А безбожный — душу отдал!..И кому какое дело,Что еврей еврея продал?!

* * *

Иуда взял бездарно — серебром.Сбил цену на предательство людское.И праведный над ним разверзся гром!А взял бы золотом — хоть помер бы в покое.

* * *

Все скрестилось. И Спаситель поднял голову,Желчным оком разжигая произвол.Как секирой по расплавленному олову,По глазам первосвященников провел.«Разве истина в кровавой человечности?!Ха! — явились на позор, как на парад!..»И таилось в предвечерней лунной млечностиУхо Богово — округлый аппарат…Покатилась иудейская историяКаплей крови по Господнему ребру…И, похожие на пепел крематория,Пейсы старцев трепыхались на ветру.

Иномирец

Триптих-гипотеза

Иномирцу тесно во Христе, —Еле уместился на кресте.

1

Над Иудеей, прокаженной и святой,Над человечьей срамотой и суетой,Провисло корабля мерцающее дно,И тучей грозовой окуталось оно.И псевдобога тяжеленная рукаВ миг расставанья по-отечески легка.И псевдочеловек, прекрасный и нагой,На огненный песок ступил босой ногой…И хлынул ливень…

2

— Я — сын Господен! — что тебе во мне?!— Нет, погоди. Однажды на войне(Когда еще у кесаря в опалеЯ не был) мы в шатре походном спали.И я спросил: как долог римский век?Ответил кесарь: «Мир стоит на страхе!Но помни: розы не растут на прахе!..»Мне жаль его… Он слабый человек…А я живуч, коварен и силен.Мой череп слишком густо заселенИдеями, угодными судьбе.Моя удача — кроется в тебе!Смирись, мой сероглазый пьедестал!..— Прости, Пилат! — я так от вас устал!..— О, мудрый плут! Я верю в наш венец!Легенда есть, но надобен конец! —Эй, стража!..

3

Что видел Ирод? — только молнию в пыли…Что слышал Понтий? — только бабий стон земли…Взглянул с креста Христос на космолетный след,И сам закрыл глаза. На много тысяч лет.

Книга третья. «Едет Спаситель на драном осле…»

* * *

Странные слухи о странном после:Хохот и гогот в народе посеяв,Едет Спаситель на драном осле,Едет Спаситель спасать фарисеев…Пьяным народом гоним и храним,Ногу поставил в тряпичное стремя…Бог на осле! И, как крылья, над нимПагубно свищут Пространство и Время!..

* * *

Из песков — жара утробьяСмертной тяготой томит.И ледовые надгробьяЧужемирных пирамид.Над загадочным ЕгиптомСолнца сплющенный вопрос.И божественный постскриптум:Ослик, Дева и Христос.

* * *

Такая жуть, такая дичь в пустыне,Что дьяволом почувствует себяНе только дух, но даже раб земной…«Эй, — кто живой?! Ни ворона, ни крысы…Гадюка проблеснула по бархану,Как жалкий отголосок Божьей мысли…Кто прячется во мгле?!»«Я — тень твоя!..Твоя судьба по имени Иуда!..»«А-а… Это ты… Меня предупредили,Что ты живуч… Ты сделаешь свое…»«Бессмертен дух! — и тень его бессмертна!..Но тень имеет свойство отделяться…Да и судьба, как зеркало времен,Живет своей неуловимой тайной…»«Ты знаешь больше, чем дано рабу.Чтоб не прослыть в легендах слабовольным,Бог как бы отвергает всю палитруПолутонов…Ты понял, иудей?..»Так повстречались Небо и Земля.Добро и Зло соприкоснули крылья.Два мира параллельных в одночасьеПересеклись крестом…

* * *

Сохнут простиранных тучек простыни…Божий безумец уходит в пустыни…А по следам боголепного сынаВяло хромает приблудная псина.Ищет безумец блаженное место,Месит ногами песчаное тесто.Псина натертую лапу замоет,В спину Мессии по-бабьи завоет.Ветры взывают: «Ах, дети вы, дети!Дети вы, дети! — куда же вас дети?!Все мы срамны в этом мире убогом,Все мы равны перед Господом Богом…»Ветры по-бесьи пески подвевают…Да в занебесье свищи подвывают…Так и бредут — обреченные, в паре,Две сироты… Две безумные твари…

* * *

Рыжий апостол, замызган и бос,Задал Учителю робкоСамый существенный полувопрос,Глупый, как пробка:«Если разверзнутся хляби и СудВсех безымянных разбудит?!»«А-а, ерунда! — усмехнулся Исус, —Хуже не будет.Видишь? — и месяц прощально поник,Но от него не убудет…»«Благослови! — прошептал ученик. —Хуже не будет…»

* * *

На драном лужке в Гефсиманском садуСбивались в бараний кружок,А солнечный спрут в этом райском адуПо-черному жег.Бесполые юноши вякнули тостВо здравие рек и хлебов.«Была бы любовь! — отозвался Христос. —Была бы любовь!»Лягушечья желчь исторгалась из уст,Дымилась испарина лбов…«Была бы любовь! — отмахнулся Исус. —Была бы любовь!..»Вселенская ржа не имеет границ!И только любви — не распять!..А странное облако, падая ниц,Взмывало опять…

* * *

Говорил Назарянин блуднице:«Замоли перед Богом грехи,Припади к сероглазой божнице —К неземному зерцалу реки…Та река непомерно глубока,Меж пустынных течет берегов,В ней глаза несравненного БогаПотемнели от ваших грехов…»И склонилась нагая блудницаК роковому зерцалу реки…И темнела, чернела божницаОт простертой греховной руки…

* * *

Он ей сказал: «Не бойся, ты — жена,Достоинства мужского половина».И обвила блудницу тишина,И эта тишина была невинна.Он пояснил: «Господние устаОбщаются с объектом бестелесно.Ты — мотылек, взлетающий с куста,Твоя любовь мгновенна и безвестна…»Сказала дева: «Гефсиманский сад —Всевышнее томительное поле!..Ты дал мне жизнь… Возьми ее назад…Я мотылек, я — бабочка, не боле…»Стоял июль на солнечных часах,Еще вовсю пускала соки плаха,И тихий ангел плакал в небесах,Как тайная невидимая птаха…

* * *

Внимал Иуда чуждому Христу —«…познавший грязь — познает чистоту…»Мрачнел Иуда: ха! — нагая ложь!.. —«…познав суму, богатство обретешь……в клубке смертей — бессмертной жизни свет…»…Клубок сетей на целый белый свет!..

* * *

«Будь счастлив!» — пожелал Христос Иуде.Тот усмехнулся: «Вот так мышь на блюде!..Был слеп осел в своем ослином счастье,А что в итоге, кроме волчьей пасти?..Остались от счастливца — хвост да грива…»«Пожалуй, так», — сказал Христос игриво.

* * *

Христос врубил вопрос ребром,Спружинил, как змея:«Предашь — заплатят серебром,А у тебя — семья!..Пусть для землян ты будешь тать,Пусть пострадает плоть…Но я молю тебя предать! —Так повелел Господь!..»Иуда взмок… Рванулся вон —В слепое пекло дня…Его ловил тоскливый стон:«О брат! — предай меня!..»

* * *

Прогнозировал всеми фибрамиУтопическую идею,Зашифрованными верлибрамиЗачаровывал Иудею.Но — кишело людское логово.Но — дороги легли крестово.Стало ясно, что Богу — Богово,А бродяге Христу — Христово.

* * *

Над Иудеей — ночная дрожь.Мерзлая площадь. Бугры халуп.Пасынок молит: «Прикончим ложь!»Отчим смеется: «Ты слаб и глуп!»Северный ветер. Не повезло.Месяц от стужи не рыж, а рус…Пасынок молит: «Прикончим зло!»Отчим смеется: «Землянин! Трус!»Настежь раскрыты глаза планет.Пасынок вскрикнул: «Старик и жмот!»Замерло Небо. Ответа нет.Замерло Время. Стоит и ждет.

Книга четвёртая. Крест