Синий краевед и сасанидское серебро - Александр Тыкин

– Маску, что ли?

– Ну да. И ещё гривну6, монеты сасанидские и так, по мелочи. Вдова его попросила помочь продать. А я такими делами не занимаюсь, свёл её с нужным человеком, он металопластикой интересуется, да и не жадничает, вроде как.

– Подожди, как вдова? Он умер, что ли?

– Умер. Через месяц после того, как личину в руки взял первый раз.

– А от чего?

– Официально – онкология. Но… ты в сказки там, легенды, предания веришь?

– Да как сказать…

– В общем, я так думаю, клад этот проклятый был. Не бывает так, чтобы человек за месяц от рака загнулся.

– Да может, он и раньше болел…

– Он прошлым летом обследование в краевом онкодиспансере проходил, сказали – здоров. Поэтому – без вариантов.

– А личину куда дели?

– Я посоветовал тоже продать. Или выбросить. В реку. Куда дели – я не спрашивал.

– То есть, ты меня на место, где нашли проклятый клад везешь?

– Ну да. Зассал?

– Да нет. А если там нет больше ничего?

– Понимаешь, – Леший задумался, говорить мне или нет всё до конца. – Я уже лет пять ищу вогульское святилище. Где-то здесь оно должно быть, в районе Чусового. А святилище – это…

– … это сасанидские серебряные блюда с кувшинами или чашами, звериный стиль и серебряные монеты в качестве подношений духам и много чего ещё полезного, – подхватил я.

– Ну вот, если это – святилище, то мы…

– … то мы сможем никогда больше не работать, – опять подхватил я.

4. Проклятые клады

Собственно говоря, поездка не удалась. Ну как не удалась – это если с точки зрения находок. Не нашли вообще ничего доброго, несколько в хлам убитых монеток последнего чекана7, пару гильз от трёхлинейки (в этих местах колчаковцы с большевиками воевали, но не очень активно), да какую-то бронзовую хрень непонятного назначения. Я высказал было предположение, что это подвеска звериного стиля, но Леший только презрительно хмыкнул.

Зато весенняя природа и литр коньяка доставили нам обоим ни с чем не сравнимое удовольствие. После плотного ужина из макарон с тушёнкой мы устроились у костра на складных креслах, извлечённых Лешим из безразмерного багажника своего боевого авто, прихлёбывая крепкий чай с изрядным количеством коньяка. Уставшие мышцы требовали отдыха, и я уже начал клевать носом, когда напарник внезапно нарушил молчание:

– А я ведь как-то находил кладик… не скажу «проклятый», но нехороший какой-то.

– Скелет сверху лежал? – попытался пошутить я, но с чувством юмора у моего собеседника было не очень. Да и шутка, по правде говоря, получилась не очень.

– Скелет-не скелет, но крест лежал.

– Какой крест?

– Медный, староверский.

– Восьмиконечный?

– Нет, нательные у них были обычные, просто там по бокам внутреннего креста ещё стрела с одной стороны, а с другой тоже типа стрелы, но вместо наконечника три шара. И не просто лежал, а воткнут был в горшок с монетами, причём вверх ногами.

– Блин, это по-любому заговорённый клад!

– Ну, я и говорю. Мы его вдвоём нашли, с одним товарищем…

– Тоже умер?

– Типун тебе на язык! Живой. Но мы с ним в Берёзовском районе двое суток к машине выйти не могли.

– Почему?

– Клад не пускал. Слышал про такое?

Конечно, я слышал! В кладоискательской среде распространены такие истории, всегда происходившие не с самим рассказчиком, а со знакомым его знакомого. Смысл обычно сводится к следующему: кто-то находит клад, и не простой, а заговорённый или заколдованный. И либо все причастные к находке загадочным образом заболевают (а то и умирают), либо не могут сориентироваться в знакомой, казалось бы, местности. Продолжается эта беда до тех пор, пока особо умный из числа страдальцев не догадается вернуть клад на законное место. Тогда всё благополучно заканчивается. Или совсем не заканчивается, если умник не найдётся. Но здесь, похоже, всё было серьёзно, поэтому я не стал проявлять скептицизм:

– Как не слышать! И как выбрались? Обратно кладик вернули?

– Нет, возвращать не стали. Я предлагал, но напарник упёрся: сказки всё это, говорит. Клад наш, и возвращать не будем. А было дело недалеко от Брода. Бывал там?

– Приходилось. Но там двое суток негде блудить – через сорок минут выйдешь либо к реке, либо к дороге.

– Ну да. Был там такой Горностальский выселок…

– Знаю, проезжал.

– … так вот, недалеко от него, как я выяснил, был хутор староверский, ни на одной карте не обозначенный. У нас многие староверские деревни на картах не были нанесены.

– Знаю, даже кладбища они строили не на видном месте, а где-нибудь в овраге. Потому как власть официальную они не признавали и прятались от неё.

– Да, и деньги тоже не признавали, от нечистого они типа. Но, всё же приходилось время от времени деньгами пользоваться, купить в городе чего-нибудь, что сами не могли вырастить или смастерить. Дак вот, некоторая сумма денег в любой староверской деревне имелась, но хранились все деньги в одном месте и обычно не дома. А при необходимости из хранилища доставали нужную сумму и снаряжали гонца…

– …за бутылочкой винца!

Моя шутка явно снова пришлась не к месту, но Леший только досадливо поморщился:

– Да ладно, знаешь ведь, что они не пили и не курили – мечта любой бабы. Налей-ка мне ещё коньячку.

Я плеснул в кружки тягучей янтарной жидкости, понюхал, набрал в рот и замер, прислушиваясь к ощущениям. Леший замахнул залпом, крякнул и продолжил.

– В общем, сам находил и от других слышал, что обычно все деньги староверов спрятаны были в одном месте. А денег обычно немало было. Там же, в Берёзовском районе, лично находил горшок керамический литров на пять, полный серебряных Николашкиных полтинников пополам с рублями. А Кунгурские копатели как-то полведра меди подняли, от Кати до Саши второго. Несколько рариков8, кстати, попалось. Ну и, конечно, когда узнал я про этот хутор, сразу запланировал поездку туда. Поехали с напарником. Я ему сразу всё выложил, у него аж глаза загорелись. Приехали на место, машину оставили, а до хутора ещё пару километров через лес. Ну я, как положено, навигатор включил, точку, где машину оставили, отметил, чтобы обратно без проблем выбраться. А хутор у меня заранее отмечен был в навигаторе.

– А как же заблудились тогда? Навигатор потеряли?

– Был и навигатор с собой все два дня, и компас, и сотовый. Ты не перебивай, всё по порядку расскажу!

– Прости…

– Иди ты в жопу. Вышли на точку. А с собой взяли только воды полторашку и пару бутербродов, машина-то рядом! Полянка, правда, заросшая, но трава вся полегла. Поэтом ходить нетрудно. Пробиваем поляну по квадратам, результат – полный ноль. Ну, пару крестиков нательных нашли староверских. Да пуговицу. Железа, что характерно, нет совсем. Ни гвоздей, ни кровельного. Я уж думал, что местом ошибся. Дело к вечеру, а у нас – ничего. Пора обратно идти. Отошёл