Лузиады - Луиш Камоэнс

Желанную страну отдохновенья.

Но все ж на память многим приходили

Неверных разговор и поведенье,

И долго лузитане удивлялись,

Что всюду исламиты им встречались.

58

А светлые лучи луны далекой

Гладь океана нежно серебрили,

И звезд гирлянды небосвод высокий,

Как маргаритки поле, оживили.

И не было в тот час ветров жестоких,

Они в своих пещерах опочили.

Лишь часовые на посту стояли

И спящих неусыпно охраняли.

59

Но только розоперстая Аврора,

Свои в ласа небрежно распустив,

По небу пронеслась с младым задором,

Гипериону путь освободив,

Проснулись океанские просторы,

И моряки, к работе приступив,

На славу всю армаду разубрали,

Поскольку в гости мавров ожидали.

60

Правитель островов, томясь тревогой,

Боялся, что привел попутный ветер

К его брегам кочевников жестоких,

Не знавших пораженья в целом свете.

Он знал, что Константин в краю далеком

Оставил туркам свой престол заветный,

И устремился по рассветным водам

Он в гости к незнакомым мореходам.

61

Достойно капитан высокочтимый

Приветил мавра и его придворных.

Как вечной дружбы знак неоспоримый,

Подарок гостю он вручил проворно.

И угостил цукатом несравнимым,

Бокал наполнил влагой огнетворной.

Пришлось по сердцу мавру угощенье,

И с радостью он принял подношенье.

62

А моряки армады величавой

Обсели снасти, глядя с удивленьем,

Как мавр, отведав сладких яств на славу,

Разглядывал морское снаряженье.

Вдруг с ласковой улыбкой гость лукавый

Спросил, пытаясь тщетно скрыть смущенье,

Не турок ли случайно горделивых

К нему направил ветер прихотливый.

63

И пожелал страницы книг священных

Воочию правитель лицезреть,

Стремясь о мореходах дерзновенных

Сужденье справедливое иметь.

Затем спросил с улыбкой неизменной,

Нельзя ли ради дружбы повелеть,

Чтоб принесли оружье боевое,

Что Луза сыновья везли с собою.

64

Ответил Гама, флотоводец славный,

Чрез толмача к пришельцу обращаясь:

"Я расскажу тебе, мой гость державный,

Во что я верю и за что сражаюсь.

Противно племя турок мне злонравных,

И не для них я по морям скитаюсь.

Я горд, что здесь Европу представляю

И в Индию дорогу пролагаю.

65

И верю я в того, кому подвластно

Все зримое и скрытое от взора,

Кому все в мире дольнем сопричастно,

В того, кто сотворил земли просторы,

Кто грешных нас любил любовью страстной,

Кто предан был мученьям и позору,

Кто смертью смерть попрать с небес спустился,

Чтоб смертный к горним высям приобщился.

66

Я не привез Священное Писанье,

Нам данное от богочеловека,

Мы память о Спасителя деяньях

В душе храним от века и до века,

Не доверяя скудным начертаньям.

Что до оружья, то клянусь навеки:

Как друг узришь ты наше снаряженье,

Чтоб никогда не зреть его в сраженьях".

67

И, повинуясь Гамы повеленьям,

Арабу мореходы показали

Кольчуги, почерневшие в сраженьях,

Мушкеты, ядра, пики и пищали,

Щиты в чеканных дивных украшеньях,

И шпаги из дамасской чистой стали,

И арбалеты, стрелы, протазаны

Все маврам предъявили без обмана.

68

Тут к пушкам мавр приблизился лукавый,

А пушкари - наследники Вулкана

Стояли близ орудий величавых,

В душе над мавром тешась невозбранно.

Не заряжая, даже для забавы,

Орудий по приказу капитана:

Для храбрецов честь небольшая в том,

Чтоб средь овец прослыть свирепым львом.

69

Мавр осмотрел, не выказав волненья,

Все, что любезно гости показали,

Внимал всему он с мрачным озлобленьем,

Но вслух не выражал своей печали.

Он Гаме изъявлял лишь восхищенье,

Решив, что дни отмщенья не настали,

И до поры скрывал свои мечтанья,

Как гордый флот отдаст на растерзанье.

70

И попросил достойный капитан

У властелина кормщиков надежных,

Чтоб к берегам далеких чудных стран

Путь верный обрести и непреложный.

Тот обещал, тая в душе обман,

Всех обольстив учтивостию ложной.

Он, если 6 мог, пред всем честным народом

Казнил бы дерзновенных мореходов.

71

Он распалился злобой непомерной

И сердце горькой истомил обидой,

Узнав, что видит христиан примерных,

Потомка чтущих славного Давида.

Пришельцам другом притворившись верным,

О страшной мести размышлял он скрыто.

Нередко прежний друг, предав былое,

Встречает нас коварством и враждою.

72

Но наконец с почтением притворным

Мавр с храбрым капитаном распростился,

И по волнам Нептуновым проворно

Он к берегу родному устремился.

А там рой многочисленных придворных,

Владыку ожидая, суетился.

Правитель, мучим злобой роковою,

В молчании прошел в свои покои.

73

Меж тем в сиянье звездного престола

Угрюмый Вакх, в раздумья погруженный,

Терзался, очи устремляя долу,

Успехами лузиад угнетенный.

Но вдруг обрел он снова вид веселый,

Узрев, как мавр, коварством распаленный,

Желает смерти доблестных героев.

И рассуждал лукавец сам с собою:

74

"Уже давно сулил мне рок жестокий,

Что ниспошлет он в Индии победы

Питомцам Португалии далекой,

А мой удел - бесславье, плач и беды,

Но мой отец - сам громовержец строгий,

И должен рока я презреть заветы.

Зачем мне ждать, пока судьбина злая

Свершит свой суд, всего меня лишая?

75

Уже хотели боги, чтобы правил

Филиппа сын землею отдаленной,

И Марс повсюду власть ему доставил,

Над Индией простер его знамена.

Но ныне к славе рок слепой направил

Столь малого народа легионы,

Что вряд ли македонец своенравный

Себя сочтет потомку Луза равным.

76

Ловушку португальцам я устрою,

Чтоб им не дать узреть зари востока.

Я замыслы их гордые расстрою

И их надежды обману жестоко.

Склоню к войне я мавров и к разбою,

На горе мореходам темнооким.

И хитростью, коварством и сноровкой

Себе победу завоюю ловко".

77

И, так сказав, на землю Вакх спустился,

До побережья Африки добрался,

Там человеком вмиг оборотился

И к Прассу неприступному помчался.

Там в мудреца араба превратился,

С которым шейх воинственный считался.

Весь Мозамбик питал к нему почтенье.

И к шейху Вакх пришел без промедленья.

78

Приняв обличье истинного друга,

Он мавру сразу возвестил, что знает,

Как отомстить пришельцам по заслугам,

Сказал, что весь Восток их проклинает.

Ему легко поверил мавр в испуге,

Признался, что сгубить гостей желает,

А Вакх твердил, что Индию ограбит

Тот Гама, что покамест дружбу славит.

79

"Пойми, - Вакх говорил, - что христиане

В крови наш остров потопить желают,

И пронеслась молва над океаном,

Что все разграбить здесь они мечтают,

Коварным славословьем и обманом

Невинные сердца нам обольщают,

Чтоб захватить сокровища Востока

И наших жен в полон угнать жестокий".

80

Вакх говорил: "Увидишь, друг любезный,

Что завтра обитатели армады

Сойдут на берег за водою пресной,

И в самый раз устроить им засаду.

Едва заря украсит свод небесный,

Ступай на берег со своим отрядом.

Мы перебьем пришельцев безоружных,

Себя избавив от гостей ненужных.

81

А коль желанье это не свершится,

Мы кормщика гостям дадим незваным,

Который их туда завлечь решится,

Где мы их уничтожим невозбранно.

Пусть в них доверье прочно утвердится,

Чтоб нанести тяжелую им рану.

Тебе, мой властелин, я обещаю:

Мы перебьем презренных негодяев".

82

Как только речь закончил Вакх лукавый,

Мавр тут же заключил его в объятья,

Вознаградил советчика на славу,

А на армаду призывал проклятья,

Сказав, что сгинет в море вод кровавых

Все Лузово потомство без изъятья.

И приказал, чтоб все без промедленья

Готовились к великому сраженью.

83

Мавр кормщика велел к себе доставить

В надежде, что туземец недостойный

Армаду сможет гордую направить

На гибель с неизбежностью спокойной.

И, кормчему сказав, как все обставить,

Чтоб воплотить свой замысел разбойный

И погубить гостей, правитель подлый

Отправился ко сну с улыбкой бодрой.

84

Как только луч рассветный Аполлона

Позолотил вершины гор востока

И, пролетев под бледным небосклоном,

Прервал армады славной сон глубокий,

Надумал Гама, воин искушенный,

Искать воды живительной истоки,

Но, сердцем-вещуном предупрежденный,

Велел он всем идти вооруженным.

85

Он перед тем о кормщике справлялся,

Но мавр, высокомерный и надменный,