Наши звезды: звезда Полынь (журнальный вариант) - Вячеслав Рыбаков

Пауза.

– Нет, без Кремля не обойтись. Мечты мечтами, горящие глаза в детстве - это прекрасно, конечно, всех колбасит и плющит, но тут такие риски, на какие не пойдет никакой частный капитал. Надо как-то мухлевать по-хитрому… и очень честно притом. От всей души. А в Кремле тоже люди разные. И похуже, и получше…

– Вопрос, как отличить первых от вторых.

– Ну, это всегда вопрос вопросов…

Двойной грустный смех, усталый-усталый.

Пауза.

И все.

Конец записи.

Слушатели перевели дух.

– Странный документ.

– О да. Казалось бы, обычный интеллигентский скулеж. Очередной “Вишневый сад”. Два потерявших себя человека плачутся друг другу в жилетку. Одно удовольствие иметь таких противников. Но есть настораживающие моменты. Первое - сам факт того, что этот разговор был записан. Кому-то, кто во всяком случае не глупей нас, он показался настолько важным, что его решено было писать. А потом еще и с нарочным переправлять полную запись неким неизвестным нам хозяевам. Второе - несколько раз названное имя - Борис Ильич.

– Что-то знакомое…

– Вот-вот. Если провести одну прямую через две точки: первая - русские ракеты, вторая - Борис Ильич, то получим Бориса Ильича Алдошина, видного ракетчика еще советских времен. Ныне -научный руководитель смешанной государственно-частной корпорации. Она создана совсем недавно. То ли дочернее предприятие космического агентства, то ли будущий конкурент ему…

– Даже не слышал. Хотя уж мне-то… Нешумное предприятие, судя по всему. Как называется корпорация?

– “Полдень-22”.

– Как-как?!

– Вы удивлены?

– Не то слово…

– Весьма претенциозно, согласен. Ну, полдень - это, надо полагать, помпезная заявка на будущий расцвет России. А двадцать два… Интеллигенция советской закваски всегда была без ума от антиармейской литературы. Гашек, Хеллер… Видимо, кто-то из организаторов вовремя вспомнил “Уловку-22”. Полвека назад в вашей стране такое назвали бы низкопоклонством перед Западом. Теперь это можно расценить как успокоительный жест американским друзьям: мы, мол, о вас помним и с армией не работаем… Врут, скорее всего.

– М-да. Ну… можно, наверное, и так… И чем эта корпорация занимается?

– В том-то и дело, что ничем из ряда вон выходящим… Всего-то коммерческими геостационарами. Довольно конкурентоспособными, но не более того. И много их не нужно. Эпизодическая функция, можно сказать.

– Больше настораживающих моментов нет?

– Как сказать… Есть. Если бы речь шла о нормальной стране с приемлемым для Запада уровнем жизни, мы бы и внимания не обратили. Подумаешь, человек перешел с одного места работы на другое… Но это же Россия. За последний год трое очень видных русских ракетчиков без шума и рекламы вдруг отъехали из Штатов обратно на родину. Один был далеко не последним человеком в марсианской программе. Двое других занимались интереснейшими орбитальными экспериментами. Ни Марс им оказался не нужен, ничего не нужно… Я уж не говорю об уровне и качестве жизни. Все теперь в “Полудне”. Вот вопрос вам как русскому: чем можно сманить увлеченно работающего на переднем крае науки русского из его уютного собственного домика на берегу Чесапикского залива или в пригороде Хьюстона? Знаете?

– Я предпочту выслушать начальство, не пытаясь предвосхитить его блистательных умозаключений.

– Странно, что я должен объяснять это вам…

– Бывает, что со стороны виднее. Да к тому же и по-русски вы говорите лучше, увы, иных русских.

– Сесе… Так вот - ответ напрашивается. От интересной работы, от гарантированного достатка, от перспективы закончить дни свои в благоденствии в самой комфортабельной стране мира русского можно сманить только перспективой построения какого-нибудь очередного коммунизма. Уже далеко не на всех русских это действует. Но если действует, то только это. Ему говорят: ты нужен светлому будущему! И готово дело, человек сам не свой. Теряя портки, плюнув густой слюной на три “Крайслера” в гараже и на яхту на причале перед домом, бежит строить светлое будущее…

– Вы поэт…

– Сам председатель Мао писал стихи.

– Да, наслышан. Какие выводы из всей этой поэзии следуют лично для меня?

– Самые простые. Через три недели “Полдень” осуществляет запуск. Для европейского космического агентства… Вы известная акула пера. Неоднократно писали о проблемах российской науки. Вот и действуйте. Вам надо попасть на Байконур для освещения этого довольно заурядного, но все же события. И посмотреть. Во-первых, действительно ли именно геостационарными спутниками занимаются люди, которые нам особенно интересны. Список фамилий вы получите… Прежде они работали над очень перспективными сюжетами. Если эти люди вам встретятся, надо познакомиться и аккуратно поинтересоваться: а что они, собственно, творят? Неужели всего лишь спутники? Если эти люди вам не встретятся, надо аккуратно поинтересоваться: а где они, собственно? Мы, мол, так наслышаны об этих талантах… народ хочет знать… И во-вторых. Во-вторых… Не может ли так оказаться, что запуски геостационаров и вся эта достаточно банальная возня - лишь операция прикрытия, а на самом деле в “Полудне” трудятся над чем-то куда более дорогим и масштабным. Когда я буду знать, что вы действительно туда едете, мы обговорим некоторые существенные детали подробнее.

– Вы обо мне очень высокого мнения. Задание проще, так сказать, пареной репы…

– О нет. Понадобится приложить усилия.

– Спасибо, что объяснили… Вы дадите мне копию файла? Надо вслушаться. Уловить характерные обороты, любимые словечки… Голосовые идентификации не проводились?

– Борис Ильич - это действительно Алдошин. У нас была запись его выступления на последнем Дне космонавтики в центре Хруничева. Совершенно легальная, для ТВ. Второй голос сопоставлять не с чем. У нас же нет банка данных голосов всех русских миллионеров.

– Пора бы иметь.

– А если это не миллионер? Просто, скажем, работник спецслужбы, прикинувшийся миллионером?

– Или миллионер, прикинувшийся работником спецслужбы.

– Да так хорошо, что им стал.

И они засмеялись - в первый раз за весь разговор.

Считая чужие деньги

Чтобы хорошо считать чужие деньги, одного образования мало. То есть ремесленнику, может, и хватит - но на то он и ремесленник: ему на роду написано решать только рутинные, стандартные задачи. Для настоящей работы нужен талант - а он, надо сказать, лишь другое имя интуиции. Разве можно просто научиться, например, расставлять слова в правильном порядке? Разве мог бы ремесленник расставить слова так: “В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана…” Тот, кто запрограммирован на правильность, правильным счел бы вот что: “Ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана прокуратор Иудеи Понтий Пилат вышел в крытую колоннаду дворца шаркающей кавалерийской походкой в белом плаще с кровавым подбоем”. Все, что сложней этого построения по росту - это уже не умение, а интуиция. Чутье. Нюх.