Наши звезды: звезда Полынь (журнальный вариант) - Вячеслав Рыбаков

– И это обязательно должна быть в высшей степени хайтековская задача. С одной стороны - достаточно масштабная, чтобы вовлечь не десятки людей, а хотя бы десятки тысяч. А с другой - предельно высокотехнологичная. Чтобы, ухватившись за это звенышко, и всю экономику помаленьку вытянуть. Можно, конечно, согнать миллионы людей рыть канавы, чтобы повернуть реки вспять. Но тогда через десяток лет мы окажемся вообще голыми и босыми, и даже с лопатами пойдут перебои, у китайцев придется покупать лопаты… Высокотехнологичная - и в перспективе очень-очень прибыльная. Чтобы покончить наконец с этим нефтегазовым позорищем!

– И у вас уже, конечно, есть точный ответ, уважаемый Борис Ильич?

– Да. Есть. Конечно, есть. Космос.

– Отчего же именно космос?

– Ответ простой и грустный. Колоссальные заделы, оставшиеся от Совдепа, здесь таковы, что при умелой реализации их хватит еще на один рывок. На следующий шаг. И его мы можем успеть сделать раньше всех. А это же и есть прибыль, в конце концов… Роль главных извозчиков в Солнечной системе - не так уж худо, а? Чем не идея? Ни в какой иной области у нас и в помине нет подобных заделов. Ни в вычислительной технике, ни в генетике, ни в биотехнологиях… да что ни возьми. Все упустили. Даже пресловутый мирный атом… хотя… термояд бы… Все равно, - голос дрогнул от волнения, - космос ослепительней, вы не находите?

В ответ - беззлобный смешок.

– Как в старом анекдоте. Во-первых, это красиво…

– А вы не согласны?

Молчание.

– А разве нет? Разве не красиво?

Молчание.

– Господи, - голос неведомого Бориса Ильича, еще только что - сухой и напряженно сдержанный, вдруг ноюще раскис. - Ну неужели ни один человек из тех, что сейчас ворочают всей этой адовой бездной бабла, в детстве не сходил с ума от книжек про ракеты? Неужели ни у одного глаза не горели, неужели не хотелось на самом деле, в реальной будущей жизни сорвать ветку марсианского саксаула? Полететь к венерианскому озеру, возле которого притаился древний звездолет фаэтонцев? Какой скучный мир…

Пауза.

Медленно и задумчиво, даже чуть удивленно (ну-ка, мол, помню или нет? смотрите-ка, помню!) второй голос проговорил:

– “Ту-ут, ту-ут, ту-ут”, - пели далекие маяки…

Пауза.

Похоже, это был какой-то пароль. Какой-то кодированный сигнал: “Я - свой…”. В ответ раздался лишь порывистый вздох; но, судя по тому, как зазвучал разговор дальше, именно с этого момента предварительные переговоры начали стремглав превращаться во встречу старых друзей.

– Знаете, Борис Ильич… Когда в шестьдесят седьмом родители повезли меня в Крым, я прихватил с собой карту звездного неба. Там я впервые увидел не просто мутные бестолковые точечки - а всю эту пылающую роскошь. Млечный Путь впервые увидел. Туда затягивает, будто смерчем, и страшно сорваться вверх, в прорву. Такой простор… Ночами, когда родители засыпали, я вылезал во двор с картой и фонариком и разбирался в созвездиях, зубрил названия… Маяки, понимаете ли, вселенной! И ведь все помню до сих пор. Альфа Возничего - Капелла. Альфа Волопаса - Арктур. Альдебаран - альфа Тельца, красный гигант. Альбирео - бета Лебедя. Бенетнаш, Мицар, Алиот… проверяйте - все семь из Большой Медведицы слева направо… Мегрец, внизу - Фекда, правее внизу - Мерак, и снова наверх, самая яркая - Дубхе…. А чтобы увидеть Орион, надо было суметь проснуться часов в пять утра, в августе он же только под утро там восходит… Бетельгейзе, Ригель, Беллатрикс… Какие названия! Музыка, клавесинный концерт! А нынче спроси: что такое Беллатрикс? Крем для морд какой-то… Арктур? При Советах это был модный проигрыватель, а теперь и вообще, кажись, презики с бугорками в форме звездочек… Но я вставал и в четыре, и в пять, потому что от Ориона слева и чуть ниже - вообще Сириус, его ж нельзя не выучить, он же самый яркий на все небо, и вообще там Каллисто с каллистянами!

Невеселые смешки в два голоса.

– Зачем это было пацану? И зачем у меня в башке все это до сих пор киснет? Ответ один… один-единственный. Потому что красиво. - Пауза. - Продолжайте, Борис Ильич. Пожалуйста.

Пауза.

– Да, собственно, у меня практически все… Просто время уходит. Люди, кстати, тоже. Кто уезжает, кто пропадает… Еще десяток лет - и все эти заделы утратят актуальность. Либо успеем, либо - ставим крест. И на возможности вдохнуть в экономику настоящую жизнь. И на возможности стать чуть ли не монополистами в межпланетье. И, между прочим, на мечте многих, очень многих не самых плохих людей, которые все это придумывали и старались построить…

Пауза. Наверное, самая долгая за весь разговор. Это был решительный момент.

– Но ведь все время что-то запускают. То с Плесецка, то с Байконура… Вон к французам влезли, на Куру. Да еще морской старт… Вроде и так масса дел делается, нет?

– Как бы вам попонятней… В свое время народ вполне тащился от монгольфьеров. Весь Париж сбегался глазеть, как покоряют небеса. Воздушные шары, ого-го! Мешки с песком, плетеные корзины… Передовая техника! Ветер дунул не туда - лети, куда он дунул. Дождь пошел, ткань намокла - читай отходную. Только когда появились принципиально иные аппараты, аппараты тяжелее воздуха - тогда и впрямь можно стало говорить о том, что человек научился летать, куда и как хочет.

– Ну так что с того?

– Мы до сих пор летаем в космос на воздушных шарах, вот что. У нас самые надежные воздушные шары в мире, согласен. Отладили за сорок лет. Но это воздушные шары. И мы даже не пытаемся делать что-то более современное. Махнули рукой. Даже мечты такой нет, не говоря уже о технических заданиях.

Пауза.

– Без государства тут все равно не обойтись, Борис Ильич. Ни по финансам, ни по индустриальным мощностям. Ни по безопасности, между прочим.

Это была первая реплика о конкретном. Уже не о цели - о средствах. Значит, о цели - договорились?

Пауза.

Потом тот же голос - негромко и задумчиво, словно бы отвечая сам себе:

– С другой стороны, государство большое… Столько ведомств… Разве все знают про всех, кто что делает? И кто чем зарабатывает?

Смешок.

– Насчет заработка, между прочим, может оказаться куда более радостно, чем вам по первости кажется….

– Что вы имеете в виду?

– То, что, во-первых, если собрать побольше нестандартно мыслящих людей, перспективных, окрыленных, дать им вдоволь денег для быта и работы - никогда не знаешь, сколько всего нужного они попутно сумеют придумать. Принципиально нового. Могут возникнуть оч-чень приятные неожиданности. Мозги надо собирать. А во-вторых, космос - это не данаидова бочка, куда деньги льются без пользы и без следа исчезают, а, наоборот, бочка с деньгами. Кто ее откупорит - тот и будет богатенький Буратино.