Азбука «Аквариума». Камертон русского рока - Павел Владимирович Сурков

(и даже планировали завести специальный раздел на сайте «Åквариума», о чем поторопились написать в первом томе), но столкнулись с неизбежной проблемой авторских прав.

Тем не менее картина музыкального мира по Гребенщикову сложилась – впрочем, полагаю, до уже вышедших книг самому БГ особого дела нет, он озабочен исключительно текущим движением, а что сделано – то сделано, пользуйтесь на благо всех живых существ… Вот и пользуемся – можно включить радиоприемник, а можно – прочитать книжку. Эффект от подъема в воздух получается ни с чем не сравнимый.

«Битлз»

В программе «Акулы пера» (как раз выходил альбом «Навигатор» (см.), и БГ осваивал новые мощности набирающего силу профессионального пиара, присутствуя во всех сферах информационного поля – даже прокрался в журнал «Автопилот», где рассказывал о собственном опыте автовождения и о чудесах автопрома, владельцем которых был) у Гребенщикова спросили, какая его любимая группа. «Мертвые „Битлз“», – не колеблясь, ответил БГ.

Ответ был точен – в тот самый момент битлы записывали свою «Антологию»: Маккартни, Харрисон и Старр накладывают записи собственных голосов и инструментов на черновики Джона Леннона. В результате появляются две новые песни «Free as a Bird» и «Real Love». Самое забавное во всей этой истории, что обе песни Джон писал с целью раз и навсегда сбросить с себя образ «бывшего битла», который мешал ему, словно ярмо. Но – судьба распорядилась иначе: в знак окончательного примирения с Полом после смерти Джона его вдова Йоко Оно передает пленку с записями оставшимся троим битлам – доделывайте, дорабатывайте.

По-английски альянс возрожденных битлов назвали смешным словом dire Threatles. Но «мертвые „Битлз“» от БГ звучит как-то более точно.

Для усиления эффекта – «Битлз» возникают на том же «Навигаторе» как полноценные герои одной из ключевых песен альбома – «Гарсон № 2»: «А здесь тишина, иконы битлов…» Идеальная метафора– «иконы битлов»: у советского подростка, чья юность пришлась на шестидесятые и семидесятые, на стене висели не иконы, а чудом добытые плакаты с изображениями любимых музыкантов (порой просто самостоятельно сделанные посредством переснятия фотографий или обложек альбомов: фотолюбительство в СССР было распространено, и фотоувеличитель имелся практически в каждой семье).

Правда, понимание того, что значение «Битлз» для человека нового тысячелетия несколько изменилось, у БГ присутствует: жесткая и бескомпромиссная песня «500» с альбома «Сестра Хаос» содержит весьма неприглядные и жесткие строки: «У желтой подводной лодки – мумии в рубке…» И как бы мы не хотели обратного – приходится опять же признать, что Гребенщиков в очередной раз прав.

О том, как битлы вошли в жизнь Бориса, вспоминает его мама, Людмила Харитоновна: «Прошел слух о том, что существует группа, по которой весь мир сейчас сходит с ума. И называется она „Битлз“. К нам пришел кто-то из друзей и принес послушать их пластинку. Было так смешно. У них там наивно играла губная гармошка (видимо, слушали „Love me do“. – П. С.). И из-за этого весь мир сума сходит? Я не могла понять, в чем вся соль. Но Борька был потрясен этой музыкой. Он сказал, что родился во второй раз в тот момент, когда услышал „Битлз“. С тех пор главными его стараниями было достать пленки или кассеты с их записями».

Конечно, для БГ одним из главных персонажей в «Битлз» был Харрисон – именно он показал, что со звуком можно экспериментировать, а музыкальные идеи – черпать из других, невозможных и порой непонятных культур. Отправившись в Индию (а сперва просто углядев на съемках фильма «Help!» ситар, который он принял за какую-то непонятную гитару), Харрисон открыл для всего человечества новый, неизведанный мир. Результат мы знаем – примерно через год все рокеры отправились в Индию: набираться мудрости.

При этом роль Харрисона БГ понимал прекрасно: «Харрисон первым вышел за пределы популярной музыки Запада и сделал шаг на Восток… Он дал мне меня самого, открыл для меня большой и интересный мир… Именно Харрисону в наибольшей степени я обязан тем, что я такой, какой есть».

С Харрисоном БГ познакомит Дэйв Стюарт – и, отправляясь на эту встречу, БГ опасался увидеть непьющего анахорета, умудренного опытом, эдакого гуру от рок-музыки. А в итоге перед Гребенщиковым оказался живой, острый на язык человек, наделенный должным скептицизмом, пропускавший все через фразу «эта штука работает – для меня». Они даже успели по-дружески сцепиться по поводу того, что думают о рок-н-ролле в СССР: для Харрисона БГ выглядел как пришелец с другой планеты, и верить в то, что, оказывается, в Советском Союзе все не совсем так, как показывала западная пропаганда, Джордж сперва не очень хотел.

В момент знакомства Харрисон активно занимался проектом The Traveling Wilburys – и в его домашней студии присутствовали все участники процесса, за исключением еще не приехавшего Дилана, – Джефф Линн, Том Петти и Рой Орбисон. Ошалевший от такого количества звезд БГ шепнул Дейву Стюарту: «А не согласится ли Джордж сыграть на одной записи на гитаре?» – но тут Стюарт ревниво ответил: «А давай я сам сыграю». Так что, как говорит Гребенщиков, сработал вопрос субординации – и совместной записи не сложилось.

Свое ощущение от встречи с Харрисоном БГ резюмировал просто: «Харрисон в жизни был совершенно нормальным человеком. С повышенным интересом к Индии, что легко понятно. А так – очень милым и достаточно джентльменом. Мне нравится то, что он был выпивохой – таким же, как я».

Бродяга

Циклопического труда под названием «Беспечный русский бродяга» (или «Брадягга», как предполагалось официально назвать эту запись) 2006 года могло бы не существовать.

Изначально задумывался тягучий и, по большому счету, страшный альбом «Репродуктор», по счастью, «перебитый» сочинением пластинки «ZOOM ZOOM ZOOM», которая пришла в голову Гребенщикову на отдыхе в Испании, вся, целиком. А разрозненные остатки того, что должно было составить «Репродуктор» (или «Черный ящик», как собирались на определенном этапе назвать пластинку), тоже нужно было в каком-то виде издать.

В результате собралось эклектичное полотно с песнями, не объединенными никакой общей идеей, да и вообще не имевшими между собой ничего общего, кроме того, что написал их Гребенщиков.

Зато случилась куда более важная вещь – на «Бродяге» собралось невероятное количество приглашенных музыкантов, в том числе признанных международных звезд: чего стоят только такие индийские мастера, как