Река жизни - Томас Сюгру

нет. Мы только хотим быть уверены, что они действительно нуждаются в помощи. Это всё.

Доктор Мюнстерберг смотрел на лицо молодого человека. Оно выражало искренность и открытость. У молодого человека были округлые щеки, прямой нос и серо-голубые дружелюбные глаза. Волосы были тёмные и прямые. Он говорил, слегка растягивая слова. На вид ему было 25.

– Сколько вам лет? – спросил доктор.

– Тридцать четыре. В марте будет тридцать пять.

– Вы выглядите моложе. Откуда ваша фамилия. Вы ирландец?

– Нет. Первоначально она была Куаси. Нормано-французская, я полагаю. Наши документы не позволяют определить страну, из которой мы переселились. Наш прямой предок – Шадрах Кейси. Он жил в графстве Паухатан, штат Вирджиния. Его сын участвовал в революционных событиях. Они получили в дар от правительства земли в Тенесси и Кентукки и поэтому мы здесь.

Уверенной и быстрой походкой он подошел к столу из орехового дерева, стоящего в углу комнаты.

– Этот стол привезён из Вирджинии более ста лет тому назад, – сказал он.

– Вы родились на ферме? – спросил доктор Мюнстерберг.

Молодой человек прошел за чайный столик и сел.

– Да сэр. Я родился в графстве Кристиан. Семья Кейси владела чуть ли не всей землёй на границе между Хопкинсвиллем и Тенесси. Это примерно пятнадцать миль. Но у моего прапрадедушки было четыре сына, а у прадедушки семь сыновей, поэтому земля была разделена и на мое поколение её осталось немного. А вообще я фотограф.

– Но вы, конечно, не работаете по этой профессии?

– Работаю. Это по договоренности с моими родителями. Они обеспечили меня студией и оборудованием. Там я зарабатываю себе на жизнь. Здесь я могу делать всего по два чтения в день и некоторые из них для людей, у которых нет денег.

Доктор Мюнстерберг рассмеялся и покачал головой.

– Вы или очень простой, – сказал он – Или очень умный. Я не могу вас распознать.

Молодой человек грустно покачал головой.

– Я самый глупый человек в графстве Кристиан, когда просыпаюсь.

– Но когда вы спите, вы знаете все. Не так ли?

– Только то, что мне говорят. Люди говорят, что я описываю их состояние лучше, чем они сами могут рассказать о себе. Они принимают лекарства и процедуры, которые я им описываю, и им становится лучше. Стенографистка все записывает и отдает пациентам копию. Это все, что я знаю.

– И у вас нет этому объяснения? В вашей семье не было экстрасенсов?

– Говорят, мой дедушка был таким. Он мог ходить с раздвоенной ореховой лозой в руках и говорить фермерам, где копать колодцы. Они всегда находили воду там, где он показывал. Вероятно, он мог делать и другие вещи, но это только разговоры. В моем отце нет ничего необычного, за исключением того, что змеи любят его, а он их ненавидит.

– Змеи любят вашего отца?

– Они ползут за ним домой с поля. Они обвиваются вокруг его шляпы, если он оставляет ее на поле. Это так нервировало отца, что он бросил фермерскую работу. Семья живет в городе уже около пятнадцати лет.

– Как долго вы занимаетесь этим?

– Чтениями? Регулярно начал заниматься этим год назад. Раньше я не уделял этому особого внимания. Делал это для друзей и близких, если они просили об этом.

– Чему вы учились? Вы сказали, не медицине?

– Я закончил только среднюю школу.

– Но вы много читали?

– Мне нравится читать. Я даже работал в книжном магазине, но полагаю, у меня не очень хороший вкус. Если хотите, можете посмотреть на книжную полку в коридоре.

Доктор Мюнстерберг вышел в коридор.

– Посмотрим, что вы читаете. Это должно быть интересно, – сказал он.

Он начал доставать книги с полки, складывая их на пол.

– Ничего особенного, – сказал он. – “Жнец”, “Розарий”, “Девушка из Лимберлост”… Дайте посмотреть, что это за толстые тома… “Джадж мэгэзин”[10] и “Рэд бук мэгэзин”[11].

– Я связываю подшивку за год – объяснил молодой человек – Так их лучше хранить.

Осмотрев книги, доктор выпрямился и вернулся в гостиную.

– Да, здесь ничего особенного, – сказал он – Нужно искать дальше.

– Может вы хотите посмотреть чтения? – спросил молодой человек. – Копии хранятся в офисе, в городе. Но чтения моей жены здесь. Мы иногда проверяем их. Все доктора сказали, что она должна умереть. У нее туберкулез. Но ей становится лучше, когда она следует чтениям.

Он оживился. Его лицо засияло.

– Я принесу!

Он прошел в другую комнату и почти сразу вернулся с двумя листками напечатанного текста. В верхней части каждого листа была фотография Эдгара с подписью: “Эдгар Кейси, младший, Экстрасенсорный диагностик”.

– Печатник ошибся, – сказал он, подавая листы доктору и указывая на эту надпись. – Он перепутал меня с дядей Эдгаром и назвал младшим. Это не так.

Доктор Мюнстерберг начал читать листы. Молодой человек сел за чайный столик.

– Я ничего в этом не понимаю. Я не врач, – сказал доктор Мюнстерберг и посмотрел на молодого человека.

– Вы можете повстречаться с людьми, на которых эти чтения оказали влияние. Они расскажут, работает это или нет. Вы можете поговорить с миссис Дитрих другими… миссис Дэбни, мисс Пэрри… может миссис Баулис.

– Хорошо – сказал доктор. – Можете написать их имена и адреса?

Молодой человек прошел к столу напротив и начал писать. Доктор Мюнстерберг наблюдал за ним, периодически возвращаясь к чтению листков. Наконец молодой человек закончил писать.

– Вот имена и адреса. Дядя Билли может вас отвезти. Они живут довольно далеко, чтобы идти пешком. Вы планируете остаться до завтра? Утром будет чтение. Может вы хотите посмотреть?

– Я планирую остаться, – сказал доктор, откладывая листки на чайный столик. – Я остановлюсь в гостинице. Вечером я посещу этих людей и поспрашиваю их.

– Владелец гостиницы мистер Ное один из моих партнеров. Вы, вероятно, встретите там доктора Кетчама и моего отца.

– Хорошо, я постараюсь встретиться с ними.

Он засунул листок с именами и адресами во внутренний карман.

– Встретимся завтра?

– Да, сэр.

– Еще вопрос. Какие силы вы связываете с этим феноменом?

– Мы не знаем, сэр, эти силы сами говорят.

– Вы имеете ввиду, что вы говорите во время сна.

– Да. Это описано здесь, в Нью Йорк Таймс.

Он нашел подходящую газетную вырезку и зачитал:

– Вот что я сказал, когда они попросили меня объяснить это: “Ум Эдгара Кейси подвержен внушению как и любое другое подсознание, но вдобавок к этому у него есть возможность интерпретировать для других то, что от него требуется. Подсознательный ум не забывает ничего. Сознательный ум получает