Рубеж отхода - Марко Клоос

ранений, чтобы получить Пурпурное сердце. Крест «За выдающиеся лётные заслуги» Хэлли делает её самой высокопоставленной из нас, и, поскольку она была единственной выпускницей нашего взвода, получившей офицерское звание, она также является самым высокопоставленным членом пятого обеденного стола.

«Ну, мы добрались до этого места», — говорит Хэлли, словно у неё только что возникли те же мысли. «Что значит ещё пять лет уклоняться от наземного огня?»

«Эй, могло быть и хуже», — отвечаю я. «Мы могли бы уже вернуться на Землю».

———

Мой текущий корабль – авианосец NACS Intrepid и один из трёх кораблей нового класса Essex. Авианосцы типа Essex быстрые, хорошо вооружённые и последние новые корабли во флоте на обозримое будущее. Корабли были заказаны до начала войны с ланкийцами, и они спешно заказывали некоторые переоборудования для соответствия новой тактической ситуации ещё до того, как три корабля этого класса вышли из дока. Флот заказал ещё семь, в общей сложности десять кораблей, чтобы сформировать новый костяк авианосных сил NAC, но затем у них закончились деньги, поэтому три авианосца типа Essex образуют довольно короткий костяк. Они не такие большие, как суперавианосцы типа Navigator, которые им предшествовали, но они быстрее и оснащены лучшим набором сенсоров, что оказалось более ценным преимуществом против ланкийцев, чем просто размер или толщина бронепояса. Авианосцы типа Essex всегда востребованы и всегда находятся в гуще событий.

Мне нравится служить на авианосце, потому что на больших птичьих фермах гораздо больше места, чем в маленьких жестяных банках, которые я обычно таскал, будучи ещё администратором нейронных сетей. Как один из трёх наводчиков на « Бесстрашном» , я получаю собственную одноместную койку — роскошь, обычно доступную старшим унтер-офицерам и штабным офицерам. Это значит, что я могу общаться по видеосвязи в частном порядке, без кучки коллег, подслушивающих вполуха через моё плечо. Наводчики на боевые корабли тоже всегда востребованы, поскольку нас так мало, и мы получаем определённые привилегии сверх нашего звания и уровня оплаты. Во всём флоте нас всего двести, так что у нас никогда не бывает много свободного времени.

С тех пор, как я окончил военный факультет и надел алый берет, я перелетаю из одной звездной системы в другую, сражаясь с SRA один месяц, а с Lankies в следующий. Если бы флот платил цент за каждый миллион пройденных миль, я был бы самым богатым человеком в истории планеты. Поскольку кораблям Fleet Arm нужно время на ремонт и перевооружение, я обычно пересаживаюсь на другой корабль примерно каждые полгода, потому что нас, боевых наводчиков, слишком мало, чтобы иметь столько же простоев, сколько у оборудования. До Intrepid я служил на Atlas , Tecumseh , New Hampshire и полудюжине других кораблей, названия которых я даже не могу вспомнить, не сверившись со своим личным составом и записью о переводах.

В конце концов, это всё равно одно и то же: стартовать с авианосца или крейсера с суровым и молчаливым отрядом пехотинцев Содружества, идти в бой против русских, китайцев или ланкийцев и, когда понадобится, обрушивать на врагов гнев богов. У пехотинцев есть винтовки, ракетные установки и тактические ядерные миномёты. У меня есть кое-что гораздо более устрашающее — радиостанции, способные связываться с ударными кораблями оперативной группы на орбите, и компьютер, который практически может дистанционно управлять этой группой.

Когда пехота сталкивается с незначительной проблемой, они пускают в ход винтовки и ракеты. Для решения более серьёзных задач они сбрасывают полукилотонные ядерные бомбы. В случае по-настоящему серьёзных проблем они обращаются ко мне, и я направляю звено «Шрайков», груженных боеприпасами, или орбитальный удар пятидесятимегатонной ракетой, который превратит целое поселение ланкийцев в несколько сотен квадратных миль абстрактного искусства, нанесённого раскалённым шлаком. У одного из моих коллег, наводчиков боевых действий, на крышке тактической панели управления написано « Комплект для ремоделирования планет» , и эта шутка не слишком преувеличена.

Однако между часами и днями волнения, стресса и откровенного ужаса есть дни и недели скуки, благодаря механике межзвёздных путешествий. Моя следующая миссия, которая продлится чуть меньше восьми дней, будет на планете Новый Уэльс, вращающейся вокруг четвёртой планеты системы Тета Персея. Путешествие к концу Солнечной системы по траектории Алькубьерре к Тета Персея займёт семь дней, а перелёт через тридцать семь световых лет займёт всего двенадцать часов.

Добравшись туда, мы сразимся с ланкийцами. Я пока не знаю, что ждёт нас на Новом Уэльсе, но несколько факторов остаются неизменными последние несколько лет. Мы будем уступать в вооружении, числе и постоянно находиться на грани полного поражения, пытаясь удержать оборону, пытаясь не дать нашему постоянно сжимающемуся маленькому пузырю колонизированного пространства сжиматься ещё больше.

Мы — корпус. Вот чем мы занимаемся. Содружество — человечество — погрязло в дерьме, а мы — люди с лопатами. Проблема в том, что это огромная куча дерьма, а лопаты — очень маленькие.

ГЛАВА 2

НОВЫЙ УЭЛЬС

Эффективных офицеров всегда можно определить по тому, как они проводят инструктаж. Командиры и операторы командного состава флота обычно болтают без умолку и строго следуют протоколу инструктажа, и все в комнате для инструктажа обычно отключаются, когда им сообщают одну и ту же информацию шестью разными способами. Офицеры разведки сразу переходят к сути, и к концу их инструктажа сэндвичи с крысами в комнате для инструктажа ещё не съедены.

«Сегодняшнее задание будет представлять собой высадку и закупку», — объявляет майор Гомес, когда мы все рассаживаемся по местам. Как единственный координатор боевых действий, назначенный на эту миссию, я — единственный представитель флота в комнате. Остальные бойцы — разведка космических пехотных сил, с которой я уже несколько раз высаживался.

«Новый Уэльс уже около года является территорией для Лэнки, — продолжает майор. — Скорее всего, там вы найдёте крупные поселения. У них было достаточно времени, чтобы обосноваться и обосноваться».

За спиной майора голографический экран брифинга, установленный на стене, циклически отображает серию трёхмерных изображений нашей целевой планеты. Как всегда, у нас есть приблизительное представление о местонахождении населённых пунктов Ланки, но, как всегда, этого недостаточно для определения координат орбитального удара. Минное поле Ланки вокруг планеты не позволит ни одному разведывательному подразделению флота приблизиться достаточно близко, чтобы получить точные данные о цели. Это, в свою очередь, создаёт рабочие места для групп разведки сил.

У нас там, внизу, как обычно, какая-то гадость, которая, как всегда, мешает сенсорам, но разведывательный дрон получил неплохое инфракрасное изображение северного полушария, прежде чем его уничтожили. Они обосновались неподалёку от бывшей столицы колонии.

Карта за главным объектом масштабируется, увеличивая целевой район, проецируя тактический символ «неподтверждённого поселения» на топографические данные.