Замуж за монстра - Анна Григорьевна Владимирова

губами между бедер. И не вырваться, не вздохнуть. Грудь ходила ходуном, а в горле уже дрожало от хриплого стона. Я звала его по имени, чтобы не потеряться окончательно… но ни черта не вышло.

Вскоре я уже не понимала, кто я. Кто эта взмокшая и одуревшая от оргазмов послушная шлюха? Хотя какая из меня шлюха? Я только и делала, что сжимала до боли простынь, скуля и постанывая.

Михаил вроде бы и давал право голоса…

…только тот уже охрип.

— Не надо! — сипло вскрикнула я, когда он размазал мою влагу по пояснице. — Не надо… Я не могу… больше…

В затылок упруго ткнулся его горячий выдох, а на горло уже привычно легли его пальцы.

— Быстро ты сдаешься, — усмехнулся он, тяжело дыша, а между ног уперся его член. От его первого движения я дернулась, но он лишь сжал горло сильней. Его дыхание потяжелело, стало хриплым. — А знаешь, кто меня тебе сдал? — Я раскрыла рот, извиваясь и пытаясь ослабить его давление. — Тахир.

Я замерла, задержав дыхание, и он вжался в меня до упора. Больно стало везде — внутри, снаружи… А в мыслях передо мной вдруг оказался Тахир. Я попробовала зацепиться за его взгляд, оставшийся в памяти… только он вдруг оскалился мне так же по-звериному, и я зажмурилась. Тело взмокло, лоно сжалось, и Стерегов зарычал. А следом впился зубами в шею, не жалея. Из глаз брызнули слезы, сердце забилось в горле, и по шее скатилась горячая капля…

А дальше мне отказали все чувства разом. Я замерла в ожидании, когда всё это кончится, и, кажется… вскоре мне позволили рухнуть на постель без сознания.

Глава 1

Я всегда знал, что миру на меня плевать. Впрочем, как и на всех. Это когда тебе есть что пожрать и где выспаться кажется, что заслужил чью-то благосклонность… Но это не так.

Вот и сегодня…

Я стоял у окна и смотрел на равнодушный мир. Такой же, как и всегда. Ничто его не трогало. Ни смерть, ни мучения…

Как и меня.

До недавнего времени.

Давно я не испытывал эмоций. До появления Марины мне вообще перестали быть доступны страх за кого-то, восхищение, трепет надежды… А ещё — настоящее желание, от которого тлеет тело и трещит выдержка.

Когда теряешь ту единственную, которую видел рядом с собой на всю жизнь, все эти чувства будто загнивают, рождая какие-то извращенные потребности. Только сколько их ни утоляй — насытиться невозможно…

Поверил ли я в то, что сегодня произошло?

Я медленно обернулся и снова взглянул на изможденную ведьму в моей постели. На темных простынях она казалась белым пятном, и только ярко-красные волосы искрили в скудном свете окна. Контрасты, режущие взгляд. Сложно было поверить, что она — та самая женщина, по которой я сходил с ума. Или страшно?

Ринка изменилась. Повзрослела, овладела силой и приобрела множество других качеств, которые я бы у неё с удовольствием изъял. Эта её смелость и уверенность в безнаказанности повергала в бешенство. Думала, что сможет у меня под носом пройтись незамеченной, ещё и приказывать, как дрессированному?

И ведь права оказалась — смогла. Лапы чесались с нее за это кожу содрать!

Но это лишь часть того, что я испытывал.

Все мои симпатии к Марине выцвели на фоне сумасшествия, которое охватило пожаром, стоило моей ведьме угодить мне в лапы. Ринка ещё и выглядела так, что хотелось сожрать без жалости. И при мысли о том, что все эти годы она была с кем-то, рассудок затягивало кровавым туманом. Дать зверю волю — и мы встретим с ней рассвет за медленным выпытыванием имени того, кого она предпочла мне. Тахир не в счет.

Я тяжело вздохнул и снова отвернулся в окно. Даже таблетки не помогали, хоть я и превысил все допустимые дозы, лишь бы не отшлепать ведьму по щекам и не заставить снова кричать подо мной.

Не любит, сука…

Вот как её не убить за всё?

Единственное, что ее продолжало оправдывать — я убил ее родителей. Когда Ринку у меня забрали после нашей первой ночи, я обезумел. Помню, как просил эту стерву, ее мать, вернуть мне мою избранную, но она только смотрела на меня холодными жабьими глазами и даже не снисходила до ответа. Как она вообще могла быть ее матерью? Мне всегда казалось, что эта тварь уже давно мертва, и я лишь упокоил ее ходячий труп. А отца я даже не помню — все смешалось в бойне: крики, кровь… и боль. Много боли… Я тогда думал, что не выберусь. Но каким-то чудом уцелел. Будто миру вдруг стало не всё равно…

Я решительно оттолкнулся от окна и направился вниз — хватит себя изводить запахами. Главное — у меня есть надежда, что когда ведьма снова заговорит, я не заткну ей рот через слово и не верну в постель. Хотелось сбросить с себя это оцепенение, и я принял душ, потом направился в кухню.

А там уже ждал нервный мобильник.

— Миш, твою мать! — рявкнул в трубке Иса. — Я только узнал!

— И? — вопросил я устало, хмуро глядя на неторопливую струю кофе.

— Ты серьёзно сейчас? — усмехнулся друг. — Ринка? Правда она?

— Правда, — хрипло ответил я и прикрыл глаза. — Ты где?

— Пока что я тут задаю вопросы, — недовольно огрызнулся он.

Да, ему можно. Потому что только благодаря ему я уцелел в ночь побега. Иса был таким же подопытным, как и я, только мы не виделись с ним раньше. Он был особенным. Полуведьмак-полузверь, которого пытались изучать и заставить размножаться в том же качестве. А когда я устроил разнос, он извернулся сбежать сам и ещё одного оборотня прихватить. Тогда им повезло больше. А мне повезло с ними обоими. Сам бы я ноги не унес. И теперь Иса беззастенчиво пользовался той привязанностью, на которую я остался способен.

— Как она?

Я тряхнул головой, напряженно выдыхая.

— Слушай, я поэтому и звоню — может, тебе помощь нужна? Я же знаю…

— Я знаю, что ты знаешь, — перебил его нетерпеливо. — Я в норме. Ринка отрубилась после метки. Я вымыл ее и уложил спать. Даже не задушил. Так что все прозаично.

— Хреновый из тебя прозаик.

— Спасибо за диагноз. Но не время теребить мне нервы.

— Прости, но я