Во власти зверя - Анна Григорьевна Владимирова

Во власти зверя

Пролог

Я проснулась от холода. С трудом разлепив глаза, осознала, что все тело болит. Спину саднит, а кое-где печет и колет… от веток, на которых я лежала?! Тряхнув волосами, я зажмурилась и с трудом вздохнула глубже.

Что, черт возьми, происходит? Где я?

Сфокусировать взгляд было непросто. Только начало светать. Я лежала под какими-то раскидистыми кустами, спиной прижавшись к холодным кирпичам забора, и дрожала. Дыхание срывалось, сердце набирало обороты. Как я тут оказалась, если точно помню, что засыпала дома?

Звуки внешнего мира вкрадчиво сменяли звон в ушах. И самый громкий — шум двигателя — подкинул меня на месте. Стоило трудов никуда не дернуться, а только сжаться в комок. Хлопнули двери, раздались шаги и механический треск.

— Я нашел ее.

Хруст сухой листвы под чужими ногами выключил все мысли в голове. Животный страх завладел мной полностью и разогнал сердце так, что, казалось, оно бросится бежать впереди меня. Я взвилась из кустов и кинулась вдоль незнакомого забора. Оказалось, что он примыкал к лесу — повезло. Но когда я уже рванулась в сторону колючих кустов, до меня донесся крик:

— Робин, подождите! Все в порядке! Ваши родители вас ищут! Стойте!

Ноги запнулись за какую-то лиану, я взвизгнула и скатилась кубарем в кусты — только и успела закрыть голову и зажмуриться. Когда до меня добежал полицейский, я жалко стонала от боли и стыда.

— Мисс Райт, — официально позвал мужчина в форме, присаживаясь рядом. Он быстро снял с себя куртку и, подхватив меня под руку, помог сесть. — Дайте вас осмотреть…

Когда я сжалась под его курткой, он схватился за рацию:

— Медиков сюда! Нет, в сознании…

Меня прощупывали и осмотрели, докладывая в рацию о состоянии, а я не чувствовала ничего, кроме слез, льющихся по щекам.

— Что случилось? — раздалось вдруг ударом грома в моей Вселенной.

Я всхлипнула и съежилась, переставая дышать. Все показалось каким-то дурным сном. Может, мне что-то подсыпали, и теперь я брежу? А может, заболела, и у меня жар? Как еще объяснить то, что из-за спины полицейского вышел он — причина всех моих душевных болей. Что он тут делал?!

— Рэндольф Сазерленд, — представился он полицейскому, не собираясь меня узнавать.

Еще бы — наши отношения были тайной. Но ведь не до такой степени, чтобы смотреть на меня вот так безразлично, когда я в таком виде? Или… да?

— Девушка пропала ночью, — нехотя доложил офицер. — Я обнаружил ее у вашего дома…

Он еще что-то объяснял, а я уже не слушала. Взгляд медленно скользнул сначала по равнодушному лицу любимого мужчины, потом по забору его дома… и наполнился влагой. К счастью… Потому что видеть это все сил больше не было.

Я приперлась к его дому ночью, чтобы униженно скрутиться под его забором. Еще бы он смотрел по-другому…

Где-то вдалеке взвыли сирены, и тело налилось свинцом. Адреналин перестал фонтанировать в венах, и в букет боли душевной медленно вплеталась боль физическая, раскрывая мне все прелести моего положения.

— …С ней все будет хорошо? — донеслось до меня.

Вокруг уже сновали врачи. Меня погрузили на носилки и накрыли одеялом, но мне все еще казалось, что я там же — голым задом на земле, нашпигованной ветками. Рэн смотрел на меня все также незнакомо и безразлично, будто мне все приснилось — наши тайные встречи, страсть, его обещания… и неожиданная просьба больше не звонить.

— Простите, вся информация только для членов семьи, — отбрила врач, и между нами захлопнулись двери машины «скорой помощи».

***

Глава 1

— Прошу… — Мне кивнули в сторону выхода из допросной.

Только в Клоувенсе можно было почувствовать себя одновременно свободным и загнанным в клетку. Преодолеть омерзение в этот раз было сложнее. Рука сжалась на сумке так, что пальцы побелели. Но я молча закинул ее за плечо и шагнул к дверям.

Я был дома.

***

Вот что ей сказать? Правду? Будет переживать…

— Мам… я просто устал.

— А правду? — даже не задумалась она.

И я усмехнулся.

— Люблю тебя.

— Это прекрасно, — улыбнулась она. — Но хотелось бы другую правду.

— Я выбрал неправильную женщину.

Снова.

— Вот как… — нахмурилась она.

— Да…

— И чем она неправильная?

— Она чужая, — улыбнулся я. — На тебя чем-то похожа…

Мама улыбнулась:

— Ну неужели такая уж и неправильная?

Я вздохнул:

— Смотря с какой стороны посмотреть.

Сам при этом посмотрел в чашку с чаем. На ее поверхности как раз кружили две чаинки… Красиво так кружили, завораживающе… Только откуда-то с края нарисовалась еще одна — ворвалась в нежный танец, отбила одну… и потопила другую.

— …А еще ты должен помнить Лану… — донеслось до меня уже из привычного далёка.

— Лану? — оторвал я взгляд от чая.

— Вы с ней дружили, когда вам было по восемь… Лазили по камышам за утками…

Я вежливо усмехнулся, и это словно опустошило. В эту секунду едва не взвыл от тоски — так сдавило внутри. Я даже не думал, что меня зацепило настолько. Казалось, Вику отдать было невыносимо тяжело. Арджиев ее мучил поначалу, а я готов был себе хвост отгрызть за тупость и нерешительность. Будь я настойчивей…

— Черт… — тихо ругнулся и протер лицо.

Меня снова утаскивало в прошлое. И ведь все уже были счастливы и на месте, значит, не о чем жалеть. Только я счастлив не был. А этот год с Лали выкрутил меня морально досуха.

— …Она вернулась в пригород недавно. Одна…

— Кто? — очнулся я.

— Лана.

— Если у нее нет медвежонка, рожденного от какого-нибудь медведя, и проблем с этим медведем, то у нас нет шансов…

— Кажется, нет, — тихо выдохнула она, округлив глаза.

— Тогда точно ничего не