Во власти зверя - Анна Григорьевна Владимирова

выйдет, — заполнил я неловко паузу и поднялся. — Пойду посплю…

***

Исследовательский институт Клоувенса — место, где мне предстояло отбывать наказание за мою свободную жизнь — на удивление благодушно приняло меня, как блудного сына.

— …Отделение реабилитации перенесли на четвертый этаж, — рассказывала Шарлиз, заведующая кафедрой иммунологии и моя фанатка. Она шла впереди по коридору, наверняка рассчитывая, что я оценю не только свежий ремонт в крыле, но и ее короткую юбку, позволяющую демонстрировать слишком много преимуществ кафедры сразу. Когда-то я велся на все это. Но сейчас хотелось безудержно зевать.

— Что, спасенных стало настолько больше? — скептически заметил я.

— Ну не ты тут не единственная надежда, — обернулась она, призывно усмехнувшись. — Мы тоже работаем.

— Молодцы, — напыжился я, сложив руки на груди. — А кофе тут такой же вкусный?

— Тяжелая ночь? — сощурилась она.

Я привык не спать ночами с сыном Лали. И все не мог отвыкнуть — вскидывался каждый час, потому что мне казалось, что приборы взвыли.

— Да. Какие мои годы?

— Ну пойдем, — кивнула она вперед. — У тебя сегодня единственный пациент.

— Пациент? — усмехнулся я. — С каких пор мне доверяют пациентов?

— Все знают, что в некоторых вопросах ты лучший, Джастис. — Ее голос наполнился призывным урчанием, и вдоль позвонков прошла волна такого возбуждения, что я аж с шага сбился, а Шарлиз и вовсе остановилась. — Ты что?

— Ничего, — процедил, зло глядя ей в глаза.

— Ты…

— Не твое дело, — прорычал.

Я уже и не помнил, когда трахал кого-то. Кажется, это было после приезда в Аджун… А потом стало не до того. Потому что когда хочешь конкретную женщину, никакие другие не интересны.

Наверное, я никогда не любил Вику. Она меня восхищала и была слишком далека. На такую можно было только смотреть, но не трогать руками. Я знал, что в подметки ей не гожусь…

А вот с Лали было все иначе. Она была слишком близко — теплая, нежная, ласковая, умная… Она была моей от кончика носа до хвоста, которого у нее нет. Но я не мог ее тронуть — благородство не позволило. И да — я был рад тому, что не тронул и не усложнил все. Она заслуживала счастья. А я продолжал воротить нос от всех, не в силах переключиться и выкинуть эту одержимость из головы.

Шарлиз еще немного похлопала глазами — конечно, она почувствовала мой отклик, но через мою агрессию не переступит.

— Ты изменился, — только и заметила она, отворачиваясь.

— Наверное, — недовольно бросил, следуя за ней. — Что за пациент? Никогда не поверю, что мне отдали кого-то просто так. Сами не справились?

— Там сложный случай. Из тех, что я знаю. И диагноз конфиденциальный.

— Конфиденциальный? — поравнялся с ней.

— Да, — надула собеседница губы. — Отец пациентки — спонсор института. В курсе диагноза только Найвитц…

Теренс Найвитц — глава исследовательского отдела института и мой негласный враг, которого я на дух не переносил. Неприязнь была взаимной. Найвитцу были поперек горла мои свободные перемещения между двумя государствами, а мне — его трусливая политика в рамках строгих правил и директив. Этот не сделал ни единого смелого шага за свою карьеру. Но зато при нем институт не успевал открывать все новые кафедры за счет множившихся спонсоров.

— Интересно, чего это будет стоит спонсору? — зло усмехнулся я.

— Ты точно такой же самовлюбленный сукин сын, как и Найвитц, — вдруг заявила Шарлиз. — Поэтому вы с ним и не можете на общем поле.

— Не поэтому.

— Да брось!

Слева коридор перешел в прозрачную стенку, за которой можно было разглядеть столики. Призывно запахло кофе.

— У тебя полчаса, — бросила мне Шарлиз, — потом босс тебя ждет.

— А ты время не теряла, — заметил я мстительно ей в спину.

— Сволочь ты, — обернулась она и зашагала по коридору.

Наверное, я был неправильным котом. Или меня просто крепко приложило. Но я устал от этого постоянного предложения секса в любых вариациях. Зажрался. До тошноты. Длительный целибат пошел на пользу, как программа детокса, но дальше так было нельзя.

Кабинета мне не предоставили, как обычно. И я внаглую обосновался в кафетерии. Где меня и нашел Найвитц.

— Карлайл…

Я только поднял на него глаза от монитора ноутбука и потянулся за остывшим кофе:

— Я тоже не рад тебя видеть…

Теренс усмехнулся. Как всегда — идеальный, в костюме под халатом и с надменно перекошенной рожей. Мы одного возраста, но я с удовольствием отмечал, что добыча спонсоров сказывается на его физиономии не лучшим образом.

— …Как твоя печень? — сузил глаза. — Давно проверял?

Жаль, что он не претендовал на самый блестящий ум академии — сейчас бы рвал и метал, что ему пришлось подключать меня к какому-то делу.

— Смотрю, ты в форме, — усмехнулся он. — Она тебе понадобится. Пошли.

Но я не пошел с той скоростью, на которую рассчитывал он, и ему пришлось ждать, пока я соберу вещи со стола.

— Скажи, это какая-то эротическая игра — искать меня по закоулкам академии? Ты поэтому не даешь мне кабинет?

— Будет тебе кабинет.

— Боюсь, не за такую цену.

— Тебя никогда не спрашивают. Ты же зарабатываешь на свободу, Карлайл.

Обмен любезностями не принес удовлетворения, и в лифте мы уже выдохлись, одинаково скиснув рожами.

— Так в чем дело?

— Дело будет конфиденциальным. За нарушение грозит заключение. Тебе. — Я уже было набрал воздуха в легкие, чтобы разразиться непристойностями, когда он добавил: — И мне.

— Ты шутишь.

Выдох получился несуразно длинным.

— Если бы, — закатил он глаза и вышел в диагностическом крыле.

Надо сказать, тут уж мне стало интересно, но совсем не суть дела. Какого черта кто-то решил, что я соглашусь на такую ответственность?

— Теренс, я не буду этим заниматься, — уперся я посреди коридора.

— Ну-у…