Выгребная яма - Вальдемар Лысяк

власти Гитлер изложил Герману Раусшнингу: "Я очень многое взял у марксизма, в чем не колеблюсь признаться. И это я внедряю в жизнь. Весь национал-социализм основан на этом"). Впоследствии, весь "лагерь народной демократии" (СССР плюс сателлиты) основывался на этом. Теория заявляла: "диктатура пролетариата"; практика же предлагала стрельбу в выступающий против коммунистов пролетариат (коммунисты никогда не любили Наполеона Бонапарте, который учил: "Людям, просящим хлеба, не отвечают ружьями"). В случае необходимости, под рукой всегда были "люди культуры" (Милош, Шимборская[8] e tutti quanti), которые гуманистически оправдывали любое преступление "режима талмудистов и пастухов" (Леопольд Тырманд[9]), то ли групповое (подавление уличных протестов), то ли индивидуальное (продырявливание затылков осужденных в подвалах). Любимчик Салона (вплоть до настоящего времени), знаменитый немецкий драматург Бертольд Брехт, убеждал: "Чем более были они невиновными, тем более заслуживали расстрела. Партия важнее". Ах эта "sophistique rouge"!

Левацкая софистика, отшлифованная изначально отравительскими лозунгами и идеологическими доктринами Просвещения (вольтерьянство, якобинство, масонство, гегельянство), чуть позднее штудируемые Марксом, Энгельсом, Лениным и Сталиным, вплоть до умников из Франкфуртской Школы[10] – уже весьма рано встречала отпор. Уже библейская "Книга Экклезиаста" говорит: "Сердце мудрого влечет его вправо, а сердце глупого – влево" (Экклезиаст 10:2). В настоящее время леваков хлещут все эксперты, пользующиеся здравым смыслом. Ради примера процитирую нескольких политологов, пользующихся международным реноме. Джордж Оруэлл: "Левая идея является чем-то вроде мастурбационной фантазии, для которой правда и мир фактов не имеют особого значения"; Мартин Криле: "Левацкие умственные схемы, угнездившиеся в мозгах, образуют вокруг него что-то вроде железной скорлупы, не пропускающей вовнутрь правду"; Николас Гомес Давила: "Леваки не всегда убивают, но всегда лгут. Хотя бы внушая, что вину за конфликт несет не тот, кто жаждет чужих благ, но тот, кто защищает собственные (...) Истинный упадок левых становится видимым не тогда, когда они не держат свои обещания, но тогда, когда они их реализуют"; Майкл Альберт: "Головными атрибутами левацтва являются несправедливость и дискриминация"; Маурицио Беттини: "С правой стороны приходит уверенность и порядок, левые несут с собой хлопоты, угрозы и хаос"; Роджер Скратон: "Леваки – это фабрика нонсенсов"; Пол Джонсон – см. эпиграф к данной главе.

Еще до наступления нынешних времен – времен глобального культурно-политического доминирования "либеральной" (строго левацкой) формации, которую несколько десятков лет назад я насмешливо (и с издевкой) назвал Салоном (и этот термин был повсюду принят) – первым политическим увенчанием левацкости стал коммунизм, правящий во многих странах и рекламируемый левацкими же пропагандистами (как правило, агентами коммунистической безопасности) какк оптимальная система/строй, "nec plus ultra"[11] (знаменитый американский писатель, коммунист Эрнест Хемингуэй, являющийся кадровым агентом советского НКВД и носящий псевдоним "Арго", провозглашал, что коммунизм критикуют лишь "дураки или законченные канальи"; ведущий французский сталинист, философ Жан-Поль Сартр, скрежетал зубами: "Всяческий антикоммунист – это шакал!"). Однако, экономическая катастрофа коммунизма )окончательная в 80-х годах ХХ века) не излечила пост-большевиков от левацкости Этот крах левацкого фантома превосходства "социалистической экономики" над капитализмом просто-напросто привел к смене фронта и методов – он перенаправил штурм жаждущих превосходства леваков на сферы культуры, результатом чего стал правящий повсюду постмодернизм (могила эстетики), релятивизм (могила этики) и извращенный всеобщий террор "political correctness" (могила осмысленности). Следовательно: нынешний мир был отравлен ядом, имеющий якобинско-масонские корни, а истояники – коммунистические tout court (фр. – вообще). На протяжении большей части ХХ века идеи Маркса заражали гангреной экономику различных государств, а идеи Ленина дегенерировали конституционные системы тех же стран; когда же коммунистическая аберрация начала неумолимо догорать – леваки (Салон) смахнули пыль со старого проекта итальянского коммуниста Грамши "культурный марш через институции"), чтобы поработить человечество путем монополизации левыми сферы формирования мнений (школы, СМИ, эстрада), раз уже экономическая монополизация не удалась. Научную (псевдонаучную) подкладку этому новому завоеванию дали левацкая Франкфуртская Школа (Маркузе, Адорно, Габермас, Хоркхаймер, Везенгрунд), хватало тут и международных академических знаменитостей (от Хомского до Жижека[12]), которые поддержали эту чуму современного мира на потеху уличных, равно как и газетных авантюристов (Кон-Бендит, Михник и компания[13]).

Этот неолевацкий (неомарксистский) и только на первый взгляд демократический, претендующий на безальтернативность цивилизационно-культурный "либерализм" тоталитарных эмансипаторов/растлителей дождался уже множества весьма сходно звучащих диагнозов. Он – цитирую Анджея Брыка из Ягеллонского Университета – "глобалистский, отменяющий границы национальных государств, мультикультуралистский, пост-исторический и пост-героический, не культивирующий общественной лояльности и любви к собственной истории и культуре, пост-религиозный (в особенности, пост-христианский в Европе) в пользу духовности, имитирующей духовность Востока, смешанной с ее либерально-прогрессивными вариантами, например, с глобальной эмансипацией, вырывающейся из социальных уз, признанных деспотическими, которая отдает предпочтение превосходству либеральных прав личности и которая может игнорировать права общности. Последствием этой эмансипации являются разбитые семьи, дети без отцов, лишь бы какое образование и огрубленная сексуальная революция" (2019). Суммируя: все традиционные человеческие нормы поставлены с ног на голову (в особенности, христианские, то есть, сформулированные Десятью Заповедями) на основе космополитизма, который заменяет традиционную племенную тождественность, а так же на полнейшую безгрешность всяческих плохих поступков ("anything goes"), которая заменяет элементарную мораль. Тут радуются все те мужчины, которые могут жить без Бога, зато не могут жить без пива, и все те женщины, которые крутились не в одной постели.

Эта радость равняется удовлетворению "капиталистов", поскольку нынешние левые уже не защищает "прав пролетариата". Витольд Гадовский[14]: "Нынешние левые – это всего лишь таран, чтобы разбить мировой порядок, и инструмент для проведения шокирующей операции по аннулированию постоянных ценностей, н а основании которых этот порядок образовался. На самом же деле это необходимо глобальным владельцам капиталов, поскольку нынешние левые более заботятся о правах "сексуальных меньшинств", чем судьбой наемных работников" (2020). Благодаря чему, современные левые пользуются симпатией клинических (чтобы не сказать: профессиональных) "либералов", которые приходят в восторг любой левацкий нигилизм. Почему же, все более распространенно целые массы прислушиваются к ним?

Причиной массового/глобального поглощения политкорректного яда, которые уже получил имя "культурного неомарксизма", является людская слабость, вдохновленная людской психо-биологической податливостью к всяческому греху, людским, связанным с играми и развлечениями чувством применения забавы, и наконец – о чем я уже упоминал во "Вступлении" – просто людская глупость (этой последне я посвящу отдельную главу в этой книге). Этому поглощению вторит пренебрежение к угрозам, которые приводят нас к новому отсутствию тормозов, хотя на них постоянно указывают пользующиеся здравым смыслом алармисты. Чувство пренебрежения/недооценки потенциальных трагедий – это весьма опасная слабость бездумного человека (во флоридской авиашколе пренебрегли замечанием одного из учащихся, 19-летнего араба, что он и не должен