Выгребная яма - Вальдемар Лысяк

ВАЛЬДЕМАР ЛЫСЯК

ВЫГРЕБНАЯ ЯМА

Издательство NOBILIS, Варшава 2021 год

Переводчик: Марченко Владимир Борисович, 2025 год

Анна Мартыновская (Anna Martynowska):

"Мы уже живем в новой цивилизации. И это варварская цивилизация"

Марчин Вольский (Marcin Wolski):

"Когда функционируют Десять Заповедей, когда имеются неприкасамые табу, а граница между добром и злом очевидна, и ее нельзя пересечь – жить легче. Нынешние леваки желает выстроить мир, противящийся Десяти Заповедям. Мир без общностей веры, без семью, которую нельзя ломать, без твердых ценностей; мир, в котором опору не обеспечивают ни родители, ни дети. Мир без свободы слова, без хотя бы мнимой демократии – править им будут медийные корпорации и глобальный капитал (...) Поздние последователи марксизма с удвоенной силой занялись опустошением людской природы. В первую очередь под огонь пошли естественные права и столь же естественные учреждения. Раздел по половому признаку, семья, тадиции, история, религия. Из-за ландшафта цивилизации роскоши выглядывает кошмарный ГУЛАГ, по сравнению с которым все замыслы Сталина и Гитлера бледнеют. Даже Оруэлл может оказаться преувеличенным оптимистом. Самое паршивое, что эта дистопия – эта пессимистическая версия человеческой истории – может быть реализована в полной мере" (2021)

Александр Налясковский (Aleksander Nalaskowski):

"Нас ждет дальнейшее, систематически воняющее гниение и разложение. Мир сошел с ума, а здравый смысл – один из тех, кто более всего проиграл в этой цивилизационной войне, в которой ожесточенные бои ведутся за все" (2021).

ВСТУПЛЕНИЕ

Николас Гомес Давила (Nicolás Gómez Dávila):

"Отсутствия чувства того, что современный мир гниет – это признак заражения" (1986)

11 февраля 1995 года в программе "Национальный вкус" (TVP2) Иоланта Файковская объявила, что, в соответствии со всеми опубликованными зондажами и рейтингами, "книгой 1994 года является "Корабль" Вальдемара Лысяка", а тремя месяцами спустя, в ходе 40-й Международной Книжной Ярмарки в Варшаве, Эварист Борщов подсунул мне под нос микрофон, спрашивая (цитирую по бюллетеню Ярмарки – "МЕГАРОН КУРЬЕР 5/1995): "Были ли правы те комментаторы, которые утверждают, что в пробуждающем сильные эмоции читателей "Корабля" имеются ключи к нынешней польской действительности?...". Мой ответ звучал следующим образом: " – Они правы частично (...) Польша представляет собой лишь разбитое зеркало хаоса, охватившего весь мир. Мир, в котором "прогресс" убивает старые нормы и ценности, в котором честь, добродетель, семья, словом, вся так называемая "мещанская мораль", посланы на свалку. Ведется заядлая война между защитниками Десяти Заповедей и герольдами лесеферичной[1] вседозволенности, между культурой и контркультурой, между здравым рассудком и доктриной "political correctness". Этот обезумевший мир мультидисциплинарной (цивилизационной, религиозной, культурной, половой, идейной, расовой, этической, терминологической войны, сражения между поколениями, любой, вплоть до обычной с обменом огня) я и представил в "Корабле" судьбами моих марионеток".

Прошло более четверти века после того высказывания. Упомянутая мною тогда "заядлая война" вроде как все еще ведется (и будет вестись, пока живы консерваторы моего покроя), но не будем себя обманывать: герольды и поединщики "нового прекрасного мира" политкорректности, развязности и всяческого нигилизма уже выиграли ее, следовательно, они имеют право триумфовать. Данная констатация никак не может считаться чем-то сенсационным, вот только банальность, трюизм ("конь – он такой, как каждый видит", говорит старопольская поговорка из компедиума знаний[2]). Усиливающейся гангрене латинской культуры и цивилизации я вот уже пару декад противостоял своей беллетристикой ("Корабль", Чаша", "Атласный фокусник" и т.д.) и эссеистикой ("Столетие лжецов", "Салон", "Салон 2" и т.д.), а сейчас сильно распространены голоса, весьма критичные в отношении этого морального и культурного упадка. Для примера, цитирую двух известных родимых мыслителей – Александр Налясковский: "На наших глазах прогрессирует сильнейшая эрозия культуры, традиций, вкусов, хороших обычаев, миссии школы, а прежде всего – цивилизационных норм" (2020); Марчин Вольский: "Сомнения в естественном законе, институции семьи, понятии правды, наряду с гротескными попытками цензурирования или же написания истории заново, дают плохие обещания виду гомо сапиенс (...) Такие законы человека как свобода слова, свобода научных исследований или возможность провозглашать принципы христианской веры окончательно уступят правам извращенцев". (2020).

Упомянутые Вольским "научные исследования" являются весьма удобным инструментом в руках растлителей, заражающих мир гангреной. Благодаря ним, можно доказать, что Холокост осуществили не германцы, а поляки, и что гомосексуализм обладает большей ценностью, чем гетероэротизм. Для подкрепления сили передачи сообщения его фаршируют(псевдо)научными (мнимыми исследованиями: лабораторными и полевыми, придуманными зондажами мнений, цитатами из тенденциозных трактатов авторства левацких "экспертов" и "прогрессивных" академиков) элементами, наряду с частицами или осколками истин. Глобальное промывание мозгов, которое оглупляет людские массы (возможно, что и не целые народы, но крупные части обществ), заключается в хитроумном перемешивании лживой пропаганды/индоктринации с элементами фактографии, с фрагментиками реалий, что должно облегчать поглощение этого яда и затруднять его демистификацию. В связи с чем, наука – которая десятилетиями или даже веками была объектом агиографии или деификации – дождалась сильных подзатыльников и даже пинков, и они только множатся; Роберт Текели[3]: "Наука – отказываясь сегодня от эмпирии (ее заменили компьютерные модели, которые дают такой результат, который был включен в предварительные установки), предала человечество. Предала нашу цивилизацию, выстраиваемую на рациональности. Предан был не только святой Томас, сейчас коварным образом предают и Декарта. Вместо правды – развалины" (2020).

Академических, медийных или партийных манипуляторов, доктринеров данного цунами вырождения/нигилизма, которое сами они называют "революцией" и "борьбой за свободу" – шумно поддерживает улица, переполненная разгоряченными демонстрантами. Их костяком являются молодые люди. Любопытно: никогда это не те бедные, насильно сделанные обездоленными, задавленные недостатком, то есть (воспользовавшись давним, "классовым" языком) выходцы из пролетариата – нет, всегда это сытые, любимчики судьбы. Начиная с 1968 года, то есть, с самого зарождения уличных дебошей и левацких манифестаций против "фашизма" старших, консервативных поколений – по нынешний день авангардом этих бунтов является "банановая молодежь"[4], ergo, воспитываемые в условиях благосостояния дети богатых классов (например, потомство интеллигентов). В чем уже более полувека назад их обвинил известный левый режиссер и литератор Пьер Паоло Пазолини, когда писал: "Чем вы отличаетесь от настоящих фашистов? Вы умеете столь же нагло диктовать и шантажировать. Когда вчера на Вале Джулия вы дрались с полицейскими, я был на стороне полицейских, потому что они, это дети бедняков, и не важно, городских или сельских". Стандартной отповедью "молодых-гневных" шалопаев всегда становится переполненное лозунгами мычание, что они борются за демократию и за свободу. À propos этой первой, среди консерваторов Запада фурор вызвала фразочка: "Если бы демократия по-настоящему